Вы здесь

Хорей-Верская: лес, палатки и первая скважина

Слева направо: Иван Просвирнин и Вячеслав Корепанов / Фото автора

Большая прогулка по микрорайонам окружной столицы продолжается экскурсией по Хорей-Верской экспедиции.

Мы стоим возле памятного знака в виде буровой вышки – визитной карточки микрорайо­на. Согласно надписи, вышка установлена на месте, где в 1958 году была пробурена первая скважина, положившая начало геологопоисковым работам в округе. 

– На самом деле первая геологоразведочная скважина была пробурена на месте, где сейчас стоит хлебозавод, – свои коррективы в официальную версию вносит почётный гражданин НАО Вячеслав Корепанов. Тринадцать лет, с 1981 по 1994 год Вячеслав Кузьмич был начальником отдела кадров Хорей-Верской нефтегазоразведочной экспедиции. В те славные времена она числилась лучшей в округе. 

В воображении моего спутника стремительно тают образы современных жилых домов, асфальтированная дорога в аэропорт и всё, что стало таким привычным для жителей и гостей столицы Заполярья. Перед его мысленным взором оказывается лес и немногочисленные производственные постройки. А мужчина, который идёт нам навстречу, благодаря волшебству памяти становится молодым. 

 

От помбура до ветерана

 

– На работу я пришёл устраиваться к начальнику отдела кадров по фамилии Мерш, – говорит Иван Просвирнин, бывший коллега Вячеслава Корепанова. – Это было в сентябре 1959 года. Работал сначала помбуром, потом дизелистом, затем старшим дизелистом.

Стаж работы Ивана Михайловича Просвирнина в геологоразведке – 45 лет. В округе все знают его знаменитого брата Александра Просвирнина, одного из основателей акушерской службы в регионе.

– Я окончил школу-семилетку в Тельвиске, – говорит ветеран геологоразведки Иван Михайлович. – После службы в армии устроился в Хорей-Верскую и трудился до ликвидации предприятия. Вначале был помбуром на буровых возле Устья, Пустозерска, Мойбичера. В Тобседе под водой бурили. После меня отправили в Ухту на курсы дизелистов. Потом работал на двух буровых на Седуяхе, куда мы перехали с Мойбичера на гужевом транспорте. Из Нового Бора пришёл лошадиный обоз, на сани погрузили бочки с солярой, части буровой вышки и шли от Мойбичера на Хонгурей. Оттуда вертолёт перевёз нас с грузом на Седуяху. Щиты для домов, где мы жили, на нашу 20-ю скважину переправляли через реку Седуяху на резиновой лодке. Часто бывало, что продукты в тундре заканчивались – летом питались подножным кормом, жили охотой и рыбалкой, куропаток добывали. Помню, как работали возле Индиги. Двенадцать часов шли тогда от посёлка через посёлок Выучейский на место дислокации возле реки Иевки. 

Новый Бор, Шапкино, Лая, Ванейвисс, Василково – всех муд­рёных для городского слуха названий, что перечислил ветеран геологоразведки, и не упомнить. 

– Я был одним из первооткрывателей Василковского неф­тегазоносного месторождения, только памятного значка так и не получил, – скромничает Иван Михайлович. – При проходе тысячи с чем-то метров на буровой № 152 случилась авария. Уже никто не рассчитывал на результат, а покойный ныне буровой мастер Фектистов домкратом поворочал и началось! Инструмент подняли, скважину зацементировали, потом картонажники где надо простреляли и пошёл газ. Факел почти полтора месяца пылал, пока не приехали «монаховцы» – была такая партия под управлением Монахова. Они и задавили фонтан тяжёлым раствором хлористого кальция. В Пятой экспедиции поначалу буровые установки работали на этом газе…

От той самой скважины и идёт до сих пор голубое топливо с Василково в Нарьян-Мар и ближайшие населённые пункты. А с буровой и экспедиции в живых уже никого не осталось, кроме Ивана Просвирнина. Несмотря на свои 82 года, он всё ещё здоров и бодр – порода крепкая. 

– Юность была невесёлая, вертаться обратно в то время не хотелось бы, – говорит мужчина. – Мы родом из Оксино. Отца в 1938 году раскулачили, а только что отстроенный дом отдали под больницу. Жили там четыре сына и дед, у каждого было по комнатке. Маму, как жену кулака, потом на работу никуда не брали, а детей надо было кормить. Нас приютили знакомые в Ёкуше. До 1947 года, когда отменили карточную систему, хлеба досыта не ели. Отца реабилитировали уже после смерти, на зоне ему прострелили лёгкое. Ничего от того времени не осталось, кроме описи имущества, которое отобрали при раскулачивании. Там написано: «тарелки хлебальные, койка железная, два венских стула» – такие мы были богатеи…

 

Баня для геологов – первое дело

 

От памятной вышки мы втроём двигаемся в сторону бывшей конторы Хорей-Верской экспедиции, где сейчас располагается окружной Центр социального облуживания населения. По ходу движения – двухэтажное здание из белого кирпича, где был когда-то окружной суд. А в 60-е клуб, куда мои спутники ходили на танцы. 

– В 80-е годы в Хорей-Верской экспедиции работали до 16 бригад, – говорит Вячеслав Корепанов. – Половина из них вахтовики из Белоруссии. Остальные – местные специалисты из Нарьян-Мара и близлежащих населённых пунктов. 

От конторы мы двигаемся в сторону бывшей производственной базы Хорей-Верской экспедиции, где сейчас располагается предприятие объединённых котельных. Рядом – одноэтажные деревянные здания столярного и лесопильного цехов, где делали щиты для разборных домиков и пилили доску для производственных нужд. Возле них – деревянное здание бани.

– Здесь была самая хорошая вода, – в один голос говорят мои спутники. – Со всего города к нам ходили париться, пока скважину не запороли. 

 

С милым рай и в палатке

 

Переходим улицу Рабочую и оказываемся возле трёхэтажных кирпичных домов, которые стоят с краю микрорайона. 

– Эти трёхэтажки в начале 80-х годов строили рабочие СМУ, – пояснил Вячеслав Кузьмич. – По проекту дома были двухэтажные. Заместитель начальника экспедиции по строительству Василий Мызяркин инициировал расчёты укреплённого фундамента и доказал в московском «Госстрое», что модернизированный проект таких домов вполне реально построить на Крайнем Севере. 

Параллельно хозспособом строились деревянные дома. Мимо одного из них, что стоит под снос с пустыми глазницами окон, мы и проходим. Держим путь в сторону улицы Зелёной, где когда-то был палаточный лагерь. 

– Там в основном жили работники Ненецкой экспедиции, – вспоминает Вячеслав Кузьмич. – Потом для геологов построили сборно-щитовые дома, которые в шутку называли сборно-щелевые, так как добиться идеальных соединений трудно.  

Мои спутники вспоминают, что последними жителями палаточного городка стала семья бурового мастера Павла Ивановича НиколаЕвича, награждённого орденом Трудовой Славы III степени. Летом 1959 года счастливые новосёлы обживали дом на Сахалине.  

Наша неформальная экскурсия заканчивается возле Нарьян-Марского хлебозавода, построенного в 1977 году.

– Это был долгострой, – вспоминает Вячеслав Кузьмич. – А хлеб в ту пору пекли в старом деревянном здании городской пекарни возле Качгортинского озера. Когда осенью там случился пожар, позвонили председателю окрисполкома. Тот спросил, мол, хорошо ли горит? Делайте вид, что тушите, тогда быстрее выделят деньги на строительство нового здания пекарни. Средства, конечно, выделили, и через год новый кирпичный хлебозавод запустили в эксплуатацию. 

Где-то возле забора предприя­тия и располагаются остатки первой геологоразведочной скважины, пробуренной в конце 50-х. Теперь вы это знаете.