Вы здесь

Да, были люди...

  А. Королёв – таким его  запомнили навсегда

В начале ноября Несь будет отмечать 80-летний юбилей сельской больницы. Как и несская церковь, она давно может быть признана историческим наследием этого села.

На протяжении десятков лет больничный корпус сохраняет привычные очертания: здесь изначально все было так тщательно продумано, что даже сегодня ни у кого и мысли не возникает перестроить здание на свой лад.

Старожилы говорят, что до сих пор помнят каждое бревнышко, каждый сучок. В далеком 36-м году несяне строили здравницу своими руками, для себя: печи делали на совесть – кирпичик к кирпичику, стены – бревнышко к бревнышку подгоняли. Вот и стоит она до сих пор – не шелохнется! Рассказывая о больнице, старики не забывают вспомнить имя человека, под чутким руководством которого она здесь появилась – Алексей Александрович Королёв.

Именем этого человека сегодня в Неси названа сельская улица, а памятник на несском кладбище признан историческим и культурным наследием региона.

Кроме того, и целая гряда холмов вдоль реки Шойны носит название Королёвских сопок: в этих местах он «ямдал» вместе с семьей по тундре, жил в Красном чуме и лечил оленеводов Канина.

За свой многолетний самоотверженный труд Королёв получил почетное звание заслуженного врача РСФСР, орден Трудового Красного Знамени и множество медалей. Он сделал очень много для создания окружной медицины и все же для многих из нас так и остался человеком-загадкой.

Светлая память со многими неизвестными

Когда я читала сухие строки биографической справки Алексея Александровича Королёва, у меня сразу возникло множество вопросов.

Дата рождения: «предположительно 16 февраля 1893 года, место рождения – Москва, выпускник Императорской воспитательной школы».

Нахожу в интернете информацию об этом заведении и узнаю, что (говоря современным языком) это было социальное сиротское учреждение, существовавшее к тому времени уже около двухсот лет. Создавали его под патронажем императора Александра I, поэтому всех безымянных сирот «обояго пола» записывали под его отчеством – «Александровичи».

В школе в разные годы числилось от 500 до 1200 воспитанников. Количество детей увеличивалось во времена различных войн, природных катаклизмов и эпидемий, причем попадали сюда «на содержание и воспитание» дети «от нуля и старше». Никто не интересовался их происхождением: детей находили, приносили или приводили и... оставляли. Причем, в одной компании в разные времена здесь могли оказаться незаконные отпрыски великих князей, балерин, театральных звезд и дети из московских подворотен.

Война и мир

Алексей Королёв находится в этом социальном учреждении до самого своего совершеннолетия, до тех пор, пока не закончил гимназию. А затем грянула Первая мировая война, потом революция. По историческим справкам Королёв был участником этих двух войн: и Первой мировой и Гражданской.

В революционном 1917-м он поступает на службу в РККА. Красноармеец Алексей Королёв проходит «огонь и воду» в битвах за светлое будущее, сражается на фронтах Гражданской войны – вплоть до февраля 1921 года. Но информации о том, где служил, в каких походах участвовал, мне найти так и не удалось: не сохранилась автобиография Королёва ни в окружном архиве, ни в архиве здравоохранения, ни в фондах окружного музея.

В начале 22-го, Алексей Александрович поступает в интернатуру, чтобы получить начальное медицинское образование: желание спасать человеческие жизни и помогать людям оказалось для него важнее революционных залпов по идейным врагам. Как говорится, клятва Гиппократа пересилила все остальное. Уже в 1923 году Алексей Королёв поступает в Московский государственный университет, а в 1927-м заканчивает его с отличием и начинает работать в одной из московских детских клиник. Затем были Камчатка и Канин – тест на выдержку и верность профессии. Судя по часовым памяти человеческой, он их выдержал на все 100%, оставив о себе светлую память.

Королёва не стало в 1957 году, ему только исполнилось 64 года. Он похоронен в Неси, где жил и работал 21 год. Уже сюда из тундры приезжали к нему дети и внуки его старых знакомых с Канина, считая своим долгом обязательно навестить Королёва. Тундровики, действительно, умеют быть благодарными и верными, особенно к тем, кого признали. А Алексей Александ-рович стал для них почти родным человеком.

Работая над этим материалом, я долго пыталась найти документы и фотографии, связанные с жизнью и судьбой Алексея Александровича Королёва – человека, давно ставшего частью истории нашего округа, и нашла только две фотографии с изображением Королёва – в фондах окружного музея.

Как мне сообщили его родные, весь фотоархив сгорел вместе с домом во время пожара в Неси, тогда в огне погибло все, вся документальная память. А что искали злоумышленники, виновники пожара, так до сих пор неизвестно. Говорят, искали прошлое Королёва, а вот нашли или нет? Кто знает.

Заполярье – испытание на прочность и верность

В конце двадцатых – начале тридцатых в тундре кочевало и трудилось немало сподвижников, приехавших сюда издалека, из больших городов, о которых оленеводы даже не слышали.

Это были настоящие энтузиасты, «революцией мобилизованные и призванные», они не боялись трудностей, уважительно относились к коренному населению, ими двигало стремление познать новое, научиться системе выживания в суровых условиях Крайнего Севера. Они учились и учили, не проявляя ни малейшего высокомерия к аборигенному населению, поэтому их быстро принимали за своих.

Эти люди показывали картинки и рассказывали об удивительной и непонятной жизни, далекой от восприятия оленеводов, поэтому и ненецкому «ювэй» (возгласам удивления) не было конца. Высокие как холмы, каменные дома со множеством окон, трамваи и самоходные машины, самолеты, о которых им рассказывали, электрический свет, который не зависел от дня и ночи, прямые каменные дороги больших городов – все вызывало восторг, а иногда и недоверие жителей тундры.

Конечно, раньше при царской власти канинские тундровики не раз выезжали в Пинегу, Мезень, Долгощелье, Койду, Каргополь и даже в Архангельск. Тогдашние ярмарки, позволяли нашим предкам жить неплохо, обменивать мясо, рыбу и изделия из оленьего и прочего меха на хлеб, масло, сахар, чай, парусину, сатин, кожу и бересту, необходимую для летних покрышек чумов.

Но села и городки Архангельской губернии тех лет, совсем не походили на Санкт-Петербург и Москву, о которых рассказывали «люди нового времени». Потому-то часто так настороженно воспринимали их рассказы тундровики.

Алексей Александрович Королёв и его молодая жена Тамара Васильевна, фельдшер по образованию, были теми людьми, к которым тундровые ненцы сразу прониклись доверием и уважением. Возможно, это было связано с тем, что у Королёва к этому времени уже сформировался определенный опыт общения с представителями иных народов. В 1929 году после окончания (причем с отличием) медицинского факультета Московского государственного университета Алексей Королёв был направлен для налаживания медицинского дела на Камчатку: именно в это время (в декабре 1930 года) здесь создается Корякский национальный округ. А в молодой Стране Советов апробируется целая система программ по сохранению здоровья коренного населения северного региона: коряков, юкагиров и ительменов – принимаются различные проекты, призванные оградить аборигенов не только от пагубного влияния имперского прошлого, но и от болезней дня настоящего.

После успешной работы на Камчатке, Алексея Королёва направляют работать к нам в Ненецкий округ. Ему тогда едва исполнилось 36 лет. Возможно, у него и был выбор, куда ехать: рядом были еще Чукотка, Эвенкия, Туруханский и Уссурийский край, но он выбрал другие земли и края.

Почему? Сегодня вряд ли кто ответит. Только уже в августе 1932 года Королёв становится заведующим медицинским участком полуострова Канин.

Канин – территория признания

Наш округ к тому времени развивался семимильными шагами, любое новаторство поддерживалось и властью, и людьми. Все «необычное» становится не просто темой для дискуссий, но и толчком к новым идеям и их воплощению.

У тридцатишестилетнего Алексея Королёва этих идей хватило бы на десяток человек: он изучает быт оленеводов, выясняет, каким образом в течение столетий кочевникам удавалось выживать в суровых условиях Арктики. Задавал себе вопрос: почему тундровики и их дети не имеют особо серьезных заболеваний, питаясь только мясом и рыбой? Какие микро- и макроэлеметы имеют оленья кровь и мясо? Чем объясняется их способность пополнять витаминами человеческий организм? Даже в том, чем полезна рыба печорского засола, Королёв разбирался.

Он смог выяснить, что при отсутствии кисломолочных бактерий именно этот продукт спасал жителей Заполярья от цинги, дисбактериоза, авитаминоза и многих других серьезных болячек. Первое время Королёв никак не мог понять, как матерям удается сохранить в тундровых кочевых условиях новорожденных младенцев. Кстати, ему на Канине приходилось и роды принимать, и за здоровьем многочисленных детишек в стойбищах следить. А позднее, познакомившись с устройством ненецкой люльки, он оценил все ее преимущества. Смог объяснить роль каждой составляющей мудрой детской зыбки (ебц), поэтому и сына своего Вячеслава после рождения он поместил именно в нее. Так мальчик и рос рядом с ненецкими младенцами, качаясь в меховой зыбке на подстилке из мха – сфагнума.

Моя бабушка, Евдокия Исааковна Ханзерова (Красный чум Королёвых находился с ними в одном стойбище) вспоминала, что Королёв был очень строгим врачом: рассказывал беременным женщинам, что им можно делать, а что нельзя. В тундре ведь никто от работы женщину не освобождал. Дрова и походы за водой на тундровые речки и озера, заготовка снега или льда зимой, выделка шкур и так далее – все это были женские обязанности.

Когда Алексей Александрович начинал рассказывать ненецким женщинам, как они должны оберегать свое здоровье, женщины смущенно краснели. Непривычно им было слышать об этом от 36-летнего мужчины, пусть даже и «тохтора». Больше всего ненок забавляло, что врач запрещал им во время беременности пить много чая. Именно без чая, ни одна тундровичка своей жизни не представляла. К чаю пристрастилась и жена Алексея Королёва – Тамара. Раньше, может быть, молочка бы попила, а в тундре именно чай с карамельками стал для нее символом счастья.

Так вот, бабушка моя рассказывала: как только Королёв выезжал «с обходом» по стойбищам, беременная Тамара бежала в их чум, садилась на шкуру и говорила: «Ну, все Евдокия, Алексей уехал, давай чай с подушечками пить, а то он мне не разрешает!»

И тогда они давали себе волю, могли целый чайник за разговорами выпить.

– К нам еще другие женщины присоединялись, – вспоминала бабушка. – И так мы своих мужей с работы ждали: шутили и смеялись – молодые ведь все были. А потом Королёв приезжал, и Тамара уходила в свой чум, как будто бы ничего и не было. Да, хорошее было время!

Сам Королёв сказал

Королёв очень быстро завоевывал уважение оленеводов. Сначала ненцы его называли просто «тохтор’’», а потом стали говорить с особым почтением: «Королёв» – это имя уже не нуждалось в пояснении и объяснении, о ком идет речь. «Сам Королёв сказал», – говорили друг другу. И этим было все сказано.

Еженедельные выезды в стойбища оленеводов были частью его работы. За то, что он спас не одну человеческую жизнь, за его отношение к людям, ненцы и назвали одну из местностей Канина Королёвс-кими сопками.

И еще в это время в тундре появилось большое количество девочек с именем Тамара и мальчиков по имени Алексей. Это тоже дань уважения к неравнодушному и удивительно интеллигентному человеку и его семье. Врачу с большой буквы!