Эмоциональные национально-региональные татарско-ненецкие путевые заметки

Два с половиной часа на самолёте отделяет Нарьян-Мар от Казани. Удобный авиарейс связывает столицы НАО и Татарстана и дарит прекрасную возможность поменять тундровую картинку на пейзажи города-миллионника.

Мысль о путешествии выходного дня созрела внезапно, окрепла, и вот уже аэропорт имени классика татарской литературы Габдуллы Тукая встречает приветствием на родном языке поэта – «Рэхим итегез! Добро пожаловать!».

Нарьянмарцы, частые гости Казани, советов по поводу «куда сходить, что посмотреть» надавали полное лукошко. Да не обидятся старательные советчики, но казанская программа выстроилась сама по себе – спонтанно-вольно и прогулочно-созерцательно.

Нет, не надо слов, не надо паники

– И как там люди помещаются? – такой вопрос резонно возникает у тех, кто впервые видит дом-призму в переулке Щербаковском, 7. Будто тонкий монитор ноутбука стоит посреди улицы и смотрит окнами-пикселями на мир.

Немного в сторону, угол зрения меняется, и это уже океанский лайнер. Точно не «Титаник», но сказочный летучий корабль. Скажешь волшебное заклинание: «Земля, прощай! В добрый путь!», и он оторвётся от земли и поднимется ввысь вместе с домочадцами.

Когда в 2014 году московская компания построила в центре Казани 26-этажную высотку на 399 квартир, горожане возмутились. По их мнению, клеверный домик (так переводится с английского его название Clover house) нарушил целостность пейзажа.

Чтобы принять и полюбить новичка, понадобилось там поселиться и почувствовать прелесть панорамных видов, радость прямого общения с небом и шаговую доступность главных достопримечательностей столицы.

Как раз эти козыри привлекают туристов, особенно тех, кому жаль тратить время на долгие переезды. Летом цены на квартиры в высотке – под самую крышу, но межсезонье снижает их на порядок. Даже если вы не выйдете в город, то увидите его во всей красе с высоты не птичьего, но архитектурного полёта мысли.
Выбирайте этаж поближе к облакам.

О грачах и котах

Подпольную кличку «Грач» уроженец Казани революционер Николай Бауман получил за лёгкость, с которой переходил границу с газетой «Искрой». Писатель Сергей Мстиславский посвятил соратнику Ленина повесть «Грач – птица весенняя». В романтизированного героя я в детстве влюбилась, а книгу зачитала до дыр.

В честь большевика земляки назвали главную пешеходную улицу города. О революции на казанском арбате говорят разве что смелые эксперименты музыкантов, демократичность гастрономических и развлекательных заведений, свободолюбивый дух татар, шумные толпы званых и незваных гостей.

Помимо людей улица полна котами – рисованными, скульптурными, керамическими, вязаными и живыми. Зазывают, обещают, умяукивают. В сувенирном магазинчике полосатый индивид с именным ошейником признал за свою. Взобрался по джинсам на руки, потом на шею, наговорил разного, соблазнял остаться, дескать, хорошо кормят, зарплата достойная.

Про кормёжку знаю. В 1745 году дочь Петра Первого Елизавета Петровна посетила Казань и с удивлением обнаружила, что, в отличие от Санкт-Петербурга, город от нашествия грызунов не страдает. Императрица попросила губернатора поделиться с ней секретом и выяснила, что Казань охраняет особая бойцовская порода кошек с крупной головой, мускулистой шеей и коротким хвостом. Домой Елизавета Петровна вернулась с тридцатью казанскими крысоловами, которые быстро навели порядок в Зимнем дворце и улучшили хлипкую питерскую породу здоровым крупноголовым потомством.

В знак уважения к эпическому персонажу в центре Бауманки стоит памятник коту казанскому. Упитанный красавец с мышкой в лапе возлежит на мягкой кушетке под балдахином и снисходительно соглашается на селфи с каждым из сотен тысяч гостей охраняемого им города.

Вкусная дружба

– Творог в губадию надо долго варить, чтобы он стал красным. А иначе не губадия, а пирог с рисовой кашей получится, – предупреждает моя казанская подруга Хамида, Ханя. К любимому татарскому блюду она приучила меня в Нарьян-Маре.

Семья Маннаповых приехала в Ненецкий округ в том же году, что и я – 1990-м. Прослужили десять лет «в ракетчиках». С Ханей мы познакомились в Ненецкой школе-интернате им. А.П. Пырерки, где она работала воспитателем, пока не появилось место в части. Мы тогда сидели в школьной столовой после смены, и я посетовала, что дочка заболела. На следующий день Ханя принесла мёд и травки от кашля. Так началось наша дружба, которой исполнилось пушкинских «30 лет и 3 года».

Дружба всегда была со вкусом губадии, треугольников, эчпочмака и кыстыбыя. А ещё – гречки, масла, тушёнки и сгущёнки из воинских пайков, которыми Ханя щедро со мной делилась. Это было жизненно важно в 90-е, когда зарплату задерживали на несколько месяцев!

Жизнь в Нарьян-Маре Азат и Ханя Маннаповы вспоминают как лучшее время. Внучка Элиса и кот Арлис только по их рассказам знают о Заполярье. Теперь попробуют на вкус. Привезла рыбу, колбасу, грибы, бруснику с морошкой. Увезла мёд, чак-чак, домашнюю пастилу и губадию конечно.

Рецепт знаю, но готовить точно не буду. Лучше опять в Казань, к Хане.

Живая лингвистика

Ещё пару дней, и я бы бойко заговорила по-татарски. Кстати, в детстве мы жили в одном доме с татарской семьёй Киртаевых. Помню этот гортанный яркий язык и громких друзей Розу и Марата. Здороваться тогда так красиво научилась, что в любой мусульманской стране на моё виртуозное «ас-саляму алейкум» радостно отвечают «алейкум ас-салям» и уверенно продолжают на своём в надежде, что я понимаю.

Язык в Казани звучит повсюду, это норма, а не исключение, это модно, престижно, важно. Национальное телерадиовещение, газеты и журналы, спектакли и концерты – родное в чести.

Усугубили ситуацию походом в кино. Фильм Байбулата Батуллина «Бери да помни» идёт на татарском языке. Шестилетний Ильхам проводит лето в деревне, но скучает по родителям. Чтобы развлечь внука, дед Расим и бабушка Суфия играют с ним в народную забаву «Бери да помни» (тат. «Ядэщ»). Игра невероятным образом меняет жизнь семьи и всей деревни. Посмеялись, всплакнули, а под конец фильма уже не читали русские титры, всё и так было понятно.

Как тут не вспомнить уважаемого Габдуллу Тукая? Поэт заложил основы современного татарского языка и национальной литературы. Слова признательности языку предков универсальны для любого народа.

О, как хорош родной язык, отца и матери язык,
Я в мире множество вещей через тебя навек постиг!

Наши в городе

Центр Казани – вселенная со множеством звёзд и галактик. Одна из них – Казанский федеральный университет, число студентов в котором аж на девять тысяч больше, чем жителей НАО. К зданию КФУ в стиле сталинского ампира ведёт лестница в 80 ступеней. К вершине знаний вместе с казанцами шагают нынче и нарьянмарцы.

То ли удобный авиарейс тому виной, то ли прелести города-миллионника, но студенческая НАО-диаспора растёт с каждым годом. Вскормленные не грудным молоком, но олениной, тундровики традиционно ждут посылочек от родителей. Привезли домашних витаминов в виде сосисок, тушёнки и колбаски выпускнице четвёртой городской школы, первокурснице факультета «Режиссура телевидения» Алине Чупровой.

– Это мой город, я его чувствую, – прижимает руки к сердцу студентка. – Учёба нравится, снимаем много сюжетов, стараюсь освоить процесс изнутри. Дипломная работа будет на четвёртом курсе, но уже сейчас предупредили – надо снять документальный фильм об интересных людях или месте. Думаю, о Нарьян-Маре и родителях, они точно интересные.

Рәхмәт, Казань!

Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит. В метро встретили натуральную княжну. Меховая «таблетка» с брошью на голове повязана шифоновой косынкой, пальто оторочено норкой, бархатное платье в пол цвета королевский синий, сапожки с национальным орнаментом, руки в перстнях и жемчуге. Шехерезада!

Филармония – классика жанра. Колонны, люстры, ковровые дорожки, пафосный зал, служители-девушки в народном, упакованная техникой сцена. В Казани джазовый фестиваль. Слушали внучку Юрия Визбора – Варвару.

Белокаменный кремль. Главная мечеть Татарстана Кул-Шариф с минаретами в самое небо и оперным голосом муллы. Озеро Кабан, Маленький Принц на хрустальном куполе театра кукол. Чак-чак. Самая стойкая татарская валюта, увезли полчемодана домой.

Дважды встретили надпись «Любовь». По-татарски это «мәхәббәт». Добавлю в личный словарик. И ещё «спасибо» – Рәхмәт, Казань!