Вы здесь

Маленький остров в океане проблем

Вайгач – самая древняя и загадочная территория нашего региона, где воедино переплелись прошлое и настоящее, мистика и реалии дня сегодняшнего.

Здесь люди живут по каким-то своим, только ими признаваемым законам, и бережно хранят от постороннего взора древнейшие культовые места. Они четко ориентируются в пространстве, для этого им не нужен компас. И в то же самое время они с трудом разбираются в нашей сегодняшней действительности, практически все еще находясь в ином измерении. У них полностью отсутствует восприятие порочного принципа современности – зарабатывание денег любой ценой. Они не смогли или не захотели к нему приспособиться, и это стало главной бедой островитян.
Как сказал мне один из жителей Варнека, работать они умеют, была бы работа, но ее, настоящей, на Вайгаче уже давно нет. А получать деньги от организации поездок и показа родовых святилищ они отказываются напрочь. Так что по сегодняшним меркам «бизнесмены» из вайгачских жителей никакие. Говорят, родина их не простит, если они начнут на ней зарабатывать, точнее – продавать, а значит, и предавать!
Конечно, с этой философией согласится не всякий, ведь вряд ли кому-то из нас сегодня может показаться предательством организация экскурсионных туров по Вайгачу на оленях или собаках? Но пока переубедить суровых вайгачских парней нам не удалось. А каким образом начать зарабатывать деньги, они не знают. Тем более что живет народ здесь бедно: средств не хватает, спасает «натуральное хозяйство», то есть рыбалка, промысел морского зверя, сбор тундровых даров и охота. То, чем жили их предки сто, двести и триста лет назад.
Полоса удач и неудач
Когда-то в 70-е известный в СССР поэт и бард Александр Городницкий написал: «...пред нами полоса удач и неудач, и жизнь моя, как остров коротка. Мы встретимся с тобой на острове Вайгач, где виден материк издалека». Территория Вайгача – это, действительно, своеобразный символ отдаленности и изолированности от Большой земли. Остров, затерянный в океане и потерявшийся во времени.
Раньше остров был родиной и местом работы многих вайгачских ненцев: оленеводов, рыбаков, охотников на морзверя. Здесь редко появлялись люди с материка. Если исключить 30-е, годы ГУЛАГа, то на этих скалистых землях чужаков не было никогда. Потому-то названия родов, ныне живущих на острове, сохранилось с незапамятных времен и ограничивается до сих пор следующим списком: Тайбари, Вэ’’ли, Вылки, Лагеи и Хэтанзи. Эти названия самодийских родов Большеземельской тундры в XIX веке были записаны как Тайбареи, Валеи, Валейские, Лагейские и Хатанзейские. Так было двести, сто лет назад, так обстоят дела и сегодня. За эти годы народ здесь породнился, поэтому приходится искать женихов и невест на стороне, но это не всегда получается.
– Раньше хоть сватов посылали по тундровым законам, а теперь уж никак! – сетуют местные женихи, их здесь около десятка в возрасте от 20 до 60 лет.
Правда, иногда здесь все же появляются новые люди – девушки, вышедшие замуж за парней с Большой земли или мужчины, появившиеся на Вайгаче благодаря девушкам, заманившим аки сирены их на свою родину. Но по воспоминаниям, долго здесь не выдерживал никто, уезжали вместе с женами. Правда, потом жены возвращались обратно к своим истокам.
Как рассказывают местные жители, в советское время новые люди на Вайгаче появлялись чаще, но на короткий срок. Наш остров, говорят старики (а самому старому из жителей поселка всего 62 года), держит коренных и не отпускает, потому что только им доверяют духи Вай’ Хабць (Вайгача), только их к себе допускает святилище Хэх’ Сей (Хэссеи) и пугающий своей необъяснимой силой Семиликий, к которому у жителей Вайгача особое отношение. Они отказываются показывать его чужим «непосвященным», отказываются фотографироваться на фоне этого сядэя, отказываются к нему прикасаться, потому что себе дороже! А на предложение, прозвучавшее на последней встрече, изготавливать на острове сувениры с изображением Семиликого и отправлять в Нарьян-Мар, прореагировали настолько бурно, что мы даже растерялись. О том, что хозяин острова имеет огромную власть над его жителями и людьми, когда-либо с ним соприкасавшимися, мы убедились сами. У хозяина острова – Семиликого – как оказалось, есть и свой хранитель. Но об этом позже.

Потерявшиеся во времени
Сегодня на Вайгаче официально числится около ста жителей, хотя реальное их количество гораздо меньше. В общий список включены и малолетние дети, и студенты, обучающиеся в ПТУ, в социально-гуманитарном колледже, школьники, грызущие гранит науки в Каратайке. Их на сегодня 43 человека, причем малышей от нуля до шести лет здесь нынче проживает восемь. Но, возможно, их число еще вырастет, поскольку студенты из Нарьян-Мара периодически подкидывают работу родителям, отправляя на родину своих малолетних чад.
Как говорят довольные бабушки и дедушки, детям надо учиться, пускай получают образование, а с внуками мы сами справимся. И справляются: малыши здесь крупные, щекастые, любознательные и вовсе не плаксы. Видимо, суровые арктические будни и морской климат на них тоже накладывают свой отпечаток.
Взрослое население Вайгача состоит из семнадцати пенсионеров (столько официально стоит на учете по старости и инвалидности) и восьми безработных островитян. Работающими здесь считаются четверо оленеводов седьмой бригады СПК «Дружба народов», продавец местного магазина и новый фельдшер – Гульнара Шамсутдинова.
Гульнара приехала из Башкирии. Работает здесь около двух месяцев, но уже снискала уважение местного населения, поскольку, являясь по профессии реанимационной сестрой и имея достаточный опыт работы, прекрасно разбирается в перечне жизненно необходимых лекарств. Любому же понятно: для городских жителей – одно, в Нарьян-Маре каждый может сходить в аптеку, а вот для подобных изолированных территорий совершенно иной список лекарственных средств требуется.
– Недавно приехала, а все про нашу жизнь знает, – говорят местные жители. – Что ни попроси – любое лекарство у нее есть! Да и скромная она очень, всегда готова любому помочь.
Островитяне надеются, что Гульнара задержится здесь дольше, чем все предыдущие «медички», потому что она сразу как-то пришлась ко двору.
Здесь, на острове, совершенно специфическое отношение к привычным для нас вещам. На вопрос, почему на Варнеке нет мобильной связи, если она есть в Каратайке, я получила вполне конкретный ответ: народ не хочет всякого там магнитного и прочего облучения! И это, конечно же, их выбор. Если мы сегодня ни дня, да что там говорить, и часа не можем прожить без интернета, то здесь жизненные ориентиры совершенно иные. Для них важнее новости, связанные с жизнью их земляков ныне живущих в Каратайке или Нарьян-Маре. Эти новости «прилетают» к ним на вертолете раз в две недели. И это, наверное, правильно! По этой причине в Варнеке нет интернета, есть только телефонная связь НКЭС, тарелки «Триколор» и таксофон, установленный напротив местного Дома культуры.
Как сказал мне староста Варнека Владимир Бобриков, таксофоном пользуются мало, все больше уповают на Ненецкую компанию электросвязи. Она в последнее время, видимо, благодаря окружным дотациям, пошла на большие уступки. Если раньше за связь просили предоплату по 2400, то сейчас 1400 рублей. Причем тысячу возвращают назад. Так что без связи с Большой землей здесь нынче не живут. Правда, звонят мало, потому что вся родня островитян, в основном, проживает рядом, в Каратайке. А там какие могут быть глобальные новости, чего зря болтать-то?

Как помочь островитянам
За долгое время «молчания» у жителей Вайгача накопилось немало вопросов, которые уже давно требуют первоочередного внимания. Жизнь на острове суровая, выдержать постоянные холодные ветры, ранние и долгие зимы могут только местные жители. Говорят, «нам все равно некуда ехать, да и не хотим мы!»
Иногда из разговоров с жителями Варнека кажется, что про них забыли все: представителей окружной власти на Вайгач пряником не заманишь. Да и зачем им вайгачские «пряники»?
Правда, от жизни политической островитяне стараются вовсе-то не отставать. На стене местного клуба рядом с инструкцией, как действовать при встрече с белым медведем, большие портреты президента Путина и экс-губернатора Кошина. А напротив – рисунки малышей с добрым названием «Мой дом». Эти дома на картинках кардинальным образом отличаются от тех, что есть на самом деле. Но ведь это детские рисунки. А на наше предложение заменить портрет бывшего главы, островитяне ответили: пусть висит, красивая фотография, цветная, а фотографии нового-то начальника у них пока нет.
Из общения с жителями Варнека стало понятно, что живут они в окружении проблем: кое-что пытаются решить своими силами, но в большинстве случаев серьезные вопросы остаются без ответа, копятся и висят Дамокловым мечом над головами островитян. Самая острая и больная проблема – отсутствие жилья. Дома здесь вообще не строят, народ ютится по несколько семей под одной крышей. Самым старым гнилушкам 83 года, их построили еще во времена «ВайгачЛага» в 1932 году. В них сегодня живет 15 человек, в том числе и староста поселения Владимир Бобриков.
Самый «юный» дом на 20 лет моложе и тоже едва дышит. В Варнеке всего 17 строений – баня, магазин, недействующий колхозный склад (пережиток былого величия хозяйства), ФАП и ДК. Все остальное – жилые дома. Ни один из объектов за все эти годы не проходил экспертизы и поэтому не был признан непригодным для жилья. Так что и надеяться сельчанам не на что.
На острове вообще ничего не растет, кроме травы и ягеля, потому для сельчан очень важно своевременное поступление дров и угля. В редких случаях, конечно же, выручает плавник. Его по побережью можно собрать сколько угодно. Но до побережья еще добраться нужно, а на острове главный транспорт – собаки. С их помощью много плавника не привезешь. Поэтому топят здесь в основном углем.
– В этом году уголь привезли горючий, только уж с очень большими «глызками», – говорят жители Варнека. – Перед тем, как закинуть в печь, сначала нужно его киркой раздробить.
Хотя дробить камень для островитян – дело привычное! Здесь без кирки мало что делается, везде скалы. Даже хоронят в камне, предварительно выдолбив в породе могилу. Правда, слава Нуму, в последнее время смерти здесь редки. Все больше в тундре бесследно теряются или в море тонут. А найти людей после этого уже просто невозможно. Даже если море и выбросит тело на берег, медведь обязательно его найдет. Так что после исчезновения, людей здесь не находили ни разу.

Кто на острове хозяин?
Белые медведи и моржи издревле считали себя главными хозяевами острова. Если с местными жителями они как-то нашли общий язык и существуют параллельно, то с приходом сюда многочисленных нежданных гостей (например, туристов) смирятся вряд ли! Слишком много пришлые начинают создавать проблем и коренным жителям, и арктическим обитателям, для которых Вайгач – отчий дом. В последнее время хозяев острова на Вайгаче видят редко, и это начинает тревожить экологов. Раньше звери пытались защищать свои исконные территории, отпугивали пришельцев громким рыком, а сейчас пропали из поля зрения.
В этом мы сами убедились, побывав на днях в бухте Лямчина, всегдашнем лежбище моржей. Берег, где долгое время обитало более полутора тысяч Тивтей (клыкастых, так в переводе с ненецкого звучит их название), был пуст. На вопрос, куда ушли моржи, не смог ответить никто.
То же самое с белыми медведями. За лето здесь видели только одного зверя. Местные жители предполагают, что причин этому может быть немало: от смены направления арктических течений до активного освоения морского шельфа Карского и Баренцева морей.
Ведь присутствие человека ощущается по всему побережью: корабли и танкеры постоянно курсируют вдоль островной акватории. Более года назад многотонная баржа потерпела крушение у берегов Вайгача, ее трюмы заполнены емкостями с дизельным топливом. Хозяина нашли с трудом в Коми: вытащить баржу он не имеет возможности, поэтому разрешил местным жителям, во избежание экологических проблем, забрать всю солярку с плашкоута для собственных нужд. Скоро здесь вновь начнет сильно штормить, баржу может в любой момент оторвать от берега, и тогда до экологической катастрофы – рукой подать.
Вместе с представителями WWF (Международного фонда защиты дикой природы) представители Ассоциации ненецкого народа «Ясавэй» осмотрели баржу 16 октября 2017 года. С высоты птичьего полета явной утечки горючего из корпуса мы не заметили. Но это только пока!
Еще летом 2016-го жители острова забили экологическую тревогу и написали обращение в администрацию НАО:
«Недалеко от Варнека села на риф нефтеналивная баржа с большим запасом дизельного топлива в танках. Корпус ее поврежден, еще несколько хороших штормов и будут пробиты емкости. О последствиях рассказывать не надо. Не меньшую опасность представляют и цистерны с горючим, оставшиеся в наследство от некогда находившейся на севере острова погранзаставы. В них находится не менее тысячи тонн дизельного топлива. Рано или поздно емкости проржавеют окончательно, и все горючее выльется на берег. Вот это будет самая настоящая экологическая катастрофа, которая разрушит всю хрупкую экосистему острова. Не дайте превратить наш священный остров в очередной испытательный полигон!»
Реакции со стороны окружных экологов тогда так и не последовало, но в 2017-м хозяином баржи все же заинтересовалась транспортная прокуратура. Сейчас проверка продолжается, но для жителей Варнека это слабое утешение. Ведь баржа – экологическая бомба замедленного действия.
На встрече нашей делегации с местными жителями присутствовали и оленеводы седьмой бригады СПК «Дружба народов». Они подняли еще одну экологическую проблему. Оказывается, в местах прохождения оленьего стада уже несколько десятилетий лежат обломки разбившегося военного самолета. Военный МиГ потерпел аварию в начале 90-х, практически развалился на мелкие части, остались лишь фюзеляж и детали топ-ливных баков. Осколки металла и капли ядовитого реактивного топлива разлетелись по тундре.
По словам оленеводов, на месте падения все еще ничего не растет, а олени то и дело ранят ноги об осколки железа, не могут ходить. Все обращения к военным так ничем и не закончились. Говорят в 1996-м приезжал генерал с комиссией: увидел, пообещал убрать. Но где тот генерал, где решение об утилизации – так сейчас никто и не знает. Оленеводы в очередной раз обратились к местным экологам с просьбой утилизировать этот мусор, как они утилизируют железный хлам, например, в Амдерме. Как-никак, а Вайгач на государственном уровне признан природным заказником.

«Дружба народов» – надежный оплот?
Когда-то, 80 лет назад, во времена создания колхоза «Дружба народов», вряд ли кто задумывался над тем, какой трудный исторический путь придется ему пройти. Оленеводы Варнека были частью этого хозяйства, и все взлеты и посадки они переживали вместе с хозяйством. Сейчас на острове нет ни охотничьих бригад, ни мехпошива (где все эти годы трудилась основная часть женского населения поселка), ни нормальной, контролируемой работы единственной оленеводческой бригады.
Сегодня напоминанием о былой плановой экономике в составе некогда сытого и довольного колхоза «Дружба народов» на Варнеке остался только один-единственный амбар. Здесь в 50–70-е хранились плоды работы рыбаков, охотников и оленеводов острова. В те годы плановой экономики все было продумано до мелочей. Каждому продукту, от шкуры морского зверя до мяса оленя, было определено свое место. Нынче же склад пуст и заколочен. После развала колхозного движения островная экономка оказалась пущенной на самотек.
Самотек, к сожалению, в общем перестроечном потоке унес и все то лучшее, что было создано прадедами и дедами за годы колхозного строительства. Но, самое главное, ничего нового так и не привнес. Сегодняшние пастухи Вайгача – это внуки и правнуки тех оленеводов, которые долгие годы сохраняли поголовье оленей на острове. Нынче они сами не знают: то ли они оленеводы, то ли банщики и электрики?
Сегодняшняя схема выпаса островного поголовья, численность которого составляет вроде бы 1000 голов, отсутствует. Олени находятся на вольном выпасе, потому что с острова им некуда деться. Ходят себе по Вайгачу и ищут пропитание. Сколько их на самом деле, не знает никто, поскольку сосчитать нет никакой возможности: здесь нет кораля, нет оленьих упряжек, нет нарт, на которых когда-то ездили отцы и деды нынешних пастухов.
Оленеводы выезжают к своим подопечным от силы раз в год во время забойной кампании, чтобы поймать сколько-нибудь и сдать мясо в колхоз. От этого вроде бы зависит их зарплата. Правда, по словам четырех пастухов (старшему из них за сорок, а другие вдвое моложе), зарплату они не видели давно, все больше авансом выдают. Каков точный заработок, сказать затрудняются.
Сегодня бригада № 7 состоит из Станислава Валейского, Вячеслава Филиппова, Руслана Филиппова и Александра Валея. А так как олени у них самостоятельные и живут отдельно, пастухи подрабатывают в поселке. Кто электриком, кто грузчиком, кто банщиком.
Ситуация с вольным выпасом, конечно же, вызывала серьезные вопросы у представителей ассоциации «Ясавэй», поскольку свежи в памяти трагические события, связанные с гибелью оленей на острове Колгуев. Там ведь тоже не было выпаса как такового. Олени жили отдельно и оленеводы отдельно, в поселке. Теперь вот вертолетами на остров приходится заво-зить хоров и важенок.
На встрече население Вайгача говорило и о многих других, не менее серьезных проблемах. Но об этом – в следующих выпусках «НВ». Тема не закрыта и, возможно, на многие вопросы, заданные островитянами, они смогут получить ответы. Как пел в своей песне Александр Городницкий: «Мы встретимся опять на острове Вайгач, меж старою и Новою землей».