Вы здесь

Этот город сердцу дорог

Людмила Андреевна – ровесница Нарьян-Мара. Поэтому мало кто знает его лучше и любит сильнее, нежели она

Совсем седая, маленького росточка женщина в тёмных очках медленно идёт по городу, опираясь на белую трость. Она даже сейчас ориентируется на здешних улицах, меж этих домов без особого труда, ведь они знакомы ей с раннего детства.
То и дело с ней здороваются прохожие. Некоторых она угадывает по голосам. Остальных переспрашивает и слышит в ответ, что, мол, когда-то давно вы учили меня иностранным языкам, этике, эстетике, охране природы.
Да, она запомнилась всем своим студентам, а их за долгие годы преподавания в Ненецком зооветеринарном техникуме (НЗВТ) были тысячи и тысячи. Запомнились её поставленный звонкий голос, безупречно грамотная речь с выразительными интонациями, глубокая эрудиция и присущая этой женщине элегантность.
Юноши и девушки приезжали на учёбу в техникум со всех уголков нашего округа, взрослели, приобретали профессию, становились востребованными специалистами. Многие впоследствии поступили в вузы, занимают ныне ответственные посты. Вряд ли найдётся в Ненецком округе хоть одна организация, в которой бы не трудились выпускники НЗВТ.
Людмила Андреевна полностью потеряла зрение несколько лет назад. Самой большой трагедией в связи с этим для неё стала невозможность читать книги. Теперь она их лишь слушает – спасибо председателю региональной организации Всероссийского общества слепых Борису Изосимовичу Бажукову и его надёжной помощнице Луи­зе Павловне Хозяиновой, которые заботливо обновляют записи фонотеки для аудиоплеера незрячей пенсионерки.
Книги были и остаются для Людмилы Андреевны отрадой, отдушиной всю жизнь с того момента, как научилась читать. Они же и подсадили зрение. Хотя не только они, конечно. Полуголодное детство в годы военного лихолетья, учёба в пединституте и потом десятилетия преподавательской работы с бесчисленным количеством контрольных, которые нужно было проверить при свете настольной лампы.
А также конспекты, журналы на немецком и английском, работа с толстенными словарями, отличающимися очень мелким шрифтом.
Дважды в месяц, после аванса и получения весьма скромной учительской зарплаты – обязательные походы в книжный магазин, что находился на улице имени Смидовича. Продавцы её встречали радушно, обращались по имени-отчеству, зная, что не уйдёт без покупок.
Людмила Андреевна – сильный человек. Беда с глазами не заставила её опустить руки, сетовать на трудную жизнь, замкнуться в четырёх стенах. Каждый день она заставляет себя выходить на свежий воздух. Спускается по скрипучим ступенькам лестницы дома, в котором живёт более полувека. Под руку её всегда бережно поддерживает сын, обычный пожилой мужчина с виду. На самом же деле – взрослый ребёнок. Особенный ребёнок, не покинувший, увы, мир детства.
Они, два инвалида первой группы, гуляют, покупают продукты в магазинах, посещают баню (живут-то в неблагоустроенной квартире). Слушают
аудиокниги и радиоприёмник. Людмила Андреевна неизменно интересуется происходящим в мире и стране, в курсе всех местных новостей.
А ещё – она уже много лет сочиняет стихи. Не имея возможности записывать на бумаге, запоминает. Память у Людмилы Андреевны Пономарёвой, педагога, ветерана Нарьян-Мара, по-прежнему цепкая.
На третьей полосе сегодняшнего предпраздничного номера мы публикуем два из её стихотворений о прошлом и настоящем столицы НАО.

 


 

О прошлом и настоящем столицы Ненецкого округа – рифмованные строки её ровесницы, ветерана Нарьян-Мара Людмилы Пономарёвой.

Послевоенный юный Нарьян-Мар был дружен
С окружающей природой. И отдаляться от неё
Он не спешил. Берёг окрестные деревья, рощи,
Полянки с россыпями ягод даже сохранил.

Мы помним наше старое болото, теперь стоят
Там новые дома, и не подозревая, что когда-то
Под ними жизнь богатая была. Какая же росла
Роскошная осока! А по краям – могучие кусты.

Средь них – прогалины нежнейшей красоты,
Там прятались малютки-незабудки.
И озерко. К нему слетались утки,
Мелькали рыбок юркие хвосты.
А мы сидели на мостках в вечерние часы,
Любуясь переливом нежных красок
Закатных зорь невиданной красы.
Вокруг – трава. Под тёплым летним ливнем

Носились мы по лужам босиком, и радостно
Встречали детским визгом ярчайшей радуги
Волшебный купол-дом. Ладони помнят тёплый
Бархат листьев, подошвы – шёлк сырой травы,

А уши – ломкий шелест синих крыльев присевшей
На коленку стрекозы, гудение шмеля, и лёгкий шёпот
Ветра, и тишину. Какая тишина! Всё под асфальтом
И песком давно исчезло, романтиков эпоха отошла.

 


 

Красивы новые дома, но без уведомленья
К знакомым на чаёк уже не забежишь.
И детям заменяет круг общенья
Послушная компьютерная мышь.

Живой травы исчезло покрывало,
Не видно звёзд при свете фонарей.
Здесь даже воробьёв осталось мало.
Но появилось много жирных голубей.

Наш добрый деревянный Нарьян-Мар
Был скромен, работящ, гостеприимен.
Всех жителей своих он знал по имени
И по заслугам честь им воздавал.
Он не кичился яркостью фасадов,
И не смотрел на бедных сверху вниз,
Здесь в деревянном доме жили рядом,
Рабочий, кандидат наук и журналист.

И собирались на крыльце частенько,
и дружно пели мы за праздничным столом.
И не было секретов от соседей. Хранил
Все тайны этот деревянный дом.

В порту кипела круглосуточно работа,
Гнал лес на экспорт наш лесозавод,
А рыбокомбинатовская слава
Шагнула на десятки лет вперёд.