Вы здесь

ТАСС уполномочен не забыть

Совместный проект «Подвиг земляков-участников Великой Отечественной войны» Виктора Ильина и «Няръяна вындер» подхватили в других регионах

Поисковики Ненецкого округа, Чувашии и Алтайского края по крупицам архивных документов воссоздали жизнь и судьбу фронтовика, участника войны, постоянного корреспондента Телеграфного агентства Советского Союза.

Время возразить самому себе

В середине прошлого века канадский нейрохирург Уайлдер Пенфилд выступил с научным трудом, в котором объяснил и обосновал психологический феномен, названный им flashback – вспышка памяти. Или обратная память, если следовать дословному переводу с английского.
Расшифровывается это явление как внезапное воспроизведение в сознании ярких образов, которые переживаются, как воспоминания.
Когда в статье «Журналисты и фронтовики», опубликованной в «Няръяна вындер» 7 ноября 2019 года я рассказал о необычайной судьбе фронтовика, участника Великой Отечественной войны, военного корреспондента Анатолия Алексеевича Смирнова, тесно связанного с нашим округом, то меня не покидало ощущение вспышки памяти.
Образ этого человека словно выплывал из небытия, вспыхивал силой своего незаурядного таланта, оставлял яркий след в сознании – и вновь растворялся в скудных и противоречивых биографических данных.

Белые пятна биографии

Многое в его жизни было покрыто белыми пятнами неизвестности. Мы знали, что Анатолий Смирнов родился в деревне Иваньково Алатырского района Чувашской АССР в 1911 году. В 1931 году он закончил курсы журналистики в Ленинграде. Работал по специальности, неся службу в Красной армии. Финскую войну прошёл в звании младшего политрука. Так было написано в упомянутой статье в «Няръяна вындер» – nvinder.ru/article/vypusk-no-118-20892-ot-7-noyabrya-2019-g/55379-zhurnalisty-i-frontoviki.
Позволю себе привести цитату из неё:
«Профессия занесла Анатолия Алексеевича в Ненецкий национальный округ. Сейчас сложно наверняка сказать, где он работал. Среди штатных литературных сотрудников окружной газеты «Няръяна вындер» – участников Великой Отечественной войны – фамилии Смирнов нет. Возможно, Анатолий Алексеевич был внештатным корреспондентом «Нарьяшки». Быть может, он редактировал боевой листок, бюллетень или стенгазету. Да так ли это важно?».
Настало время возразить самому себе: да, важно. Невозможно закрасить все белые пятна в биографии каждого фронтовика, потому что с течением лет эти пятна имеют свойство бледнеть и расползаться. Уходят в мир иной ветераны, следом за ними покидают нашу бренную Землю их дети, а внукам остаются лишь смутно памятные рассказы, пожелтевшие наградные книжки, да дедовские медали без колодок…

Дан приказ ему на Север

Наверное, статья «Журналисты и фронтовики» так бы и ушла в архив вместе с подшивкой газеты за 2019 год и благополучно забылась, как забываются сотни других статей, если бы в редакцию не пришло электронное письмо из далёкого Барнаула. Светлана Тирская, журналист газеты «Алтайская правда», сообщала:
«У меня есть личное дело Смирнова (объём небольшой). Там я нашла справки с его родины и связалась с краеведом из Иваньково. И в Ненецкий округ звонила ведь я! В сельсовет, в военкомат… Но я тогда ещё сомневалась, наш ли он. Думала, что он мог после финской там задержаться. А может, опасался возвращаться в «Алтайскую правду» – перед войной там были репрессии-расстрелы…».
Стоп! Отсюда, как говорится, подробнее. Итак, у корреспондента «Алтайской правды» Светланы Тирской есть копия личного дела Анатолия Смирнова. Значит, с её помощью можно будет с этим делом ознакомиться. Уже теплее. Идём дальше.
Светлана размышляет о причинах, по которым Анатолий Алексеевич после финской вой­ны задержался в Ненецком округе. Они, эти причины, могли быть личные или карьерные.
Например, второй брак, в который Анатолий Смирнов вступил в Нижней Пеше. А может – память о репрессиях 1937-1939 годов, не обошедших и «Алтайскую правду». Военный журналист, вернувшийся с финской вой­ны, автоматически становился мишенью для расправы.
Короткая война со страной Суоми вскрыла немало изъянов в боевой подготовке солдат и офицеров Красной армии, недостатков в её вооружении. Очевидец и участник тех боёв, к тому же военкор, рассматривался как потенциальный распространитель нежелательной информации.
Не потому ли Анатолий Смирнов решил обосноваться в нашем округе, где его никто не знал? Но Ненецкий край не был островом благоденствия в стране, где бушевали репрессии. Как бы там ни было, нам доподлинно неизвестно, что заставило Анатолия Смирнова бросить якорь на Севере. Есть только версии, похожие на правду.

Ещё письмо с Алтая по статье

Через некоторое время Светлана Тирская проявилась снова:
«Посылаю вам сканы из его личного дела. Там автобиография!!!».
Три восклицания в письме предвещали знакомство с интересным материалом. Знаки препинания не обманули. Теперь у нас были две автобиографии Анатолия Смирнова: присланная Светланой и полученная по нашему запросу из архива Мин­обороны, написанная им собственноручно. Обе они расширили наши сведения об этом человеке, сделали представление о нём более объёмным. Мы узнали, что Анатолий Алексеевич происходил из семьи крестьян-бедняков. Окончив в 1927 году сельскую школу, он поступил на подготовительное отделение Усольского сельхозтехникума, а в 1931 году получил диплом агронома.
«В силу того, что вакантных мест агронома не было, – пишет Смирнов в автобиографии, сохранившейся в архиве Минобороны, –
я поступил на работу в редакцию газеты «Ленинский путь» на должность литературного сотрудника сельхозотдела. С того периода на газетной работе».
Дальше, как уже говорилось в нашей статье, была учёба в Ленинградском институте журналистики, чтобы закрепить профессиональный выбор профильным образованием. Иногда люди в прессу приходят такими кружными путями.
«В октябре 1941 года Канино-Тиманским райкомом ВКП (б) я был принят в члены партии, – продолжает Анатолий Алексеевич. – Моя мать Смирнова Ксения Степановна и сестра Клавдия работают в колхозе «Красный луч», брат Лев – в действующей армии, жена Руковишникова Мария Николаевна и дети: дочь Галина и сын Валерий проживают в селе Нижняя Пеша Канино-Тиманского района».
Следовательно, к началу вой­ны Анатолий Смирнов уже прочно осел в Ненецком округе, стал своим среди своих. Здесь он был принят в партию, проживал с семьёй в Нижней Пеше.
Но чем занимался Анатолий Алексеевич во временном промежутке с 1931-го по 1941 год?
Ответ на этот вопрос дают другие документы, содержащиеся в личном деле капитана Смирнова, которое нам помогли найти наши друзья. Однажды посвятив себя журналистике, Анатолий Смирнов уже не сходил с этой стези. В 1932 году он становится ответственным секретарём редакции газеты «Сталинец», в 1937-м, после срочной службы в армии – сначала литсотрудником, позже заместителем заведующего сельхоз­отделом «Алтайской правды». В 1939 году его, уже опытного журналиста, назначают на пост постоянного корреспондента ТАСС по Ненецкому округу.
Главное, а в то время единственное информационное агентство страны, которое было не столько редакцией в нынешнем понимании, сколько органом, призванным озвучивать основные положения внутренней и внешней политики СССР (вспомним фразу: «ТАСС уполномочен заявить»), считало целесообразным иметь собственного корреспондента на Крайнем Севере. Это важное, хотя и косвенное свидетельство того, какое значение правительство Советского Союза придавало тогда Заполярью.
Начинается война с Финляндией. Вчерашний тассовец Смирнов сражается пером, служа литсотрудником дивизионной газеты в действующей армии, затем возвращается в Нижнюю Пешу собкором ТАСС по Ненецкому округу, где его ждала любимая работа и семья.

Письма шукшинского чудика

Но что же Светлана Тирская? Судя по письмам из Барнаула, её поиски следов Анатолия Смирнова застопорились. Журналист «Алтайской правды» почти в каждом сообщении сетует на чёрствость всевозможных официальных и неофициальных лиц и обилие бюрократических проволочек. Впрочем, многие из этих сетований, по-видимому, вызваны техническими причинами (не смогла дозвониться, подвела компьютерная безграмотность коллеги и т.п.), а то и банальной нехваткой «презренного металла». К сожалению, нередко усилия моей воодушевлённой энтузиастки, электронной визави, блокировались людской чёрствостью и равнодушием.
Вот избранные места из нашей переписки со Светланой Тирской с характерным для неё экспрессивным и немного сбивчивым слогом:
«Возникает естественный вопрос: почему два-три года назад, когда я звонила в ваш воен­комат, мне сказали, что нет информации. Я помню, что и до сельсовета дозванивалась по месту жительства семьи – результат был тот же… Архив конторы – одни слёзы, но я всё равно искала и ищу… Нашла 27 героев – и…ни ОДНОГО отклика! Причина? Умерли родители, сёстры сменили фамилии, детей не было, переезды…»
И рефрен, который звучал, наверное, в каждом письме:
«Давайте объединим усилия!»
Я как мог подбадривал мою отважную e-mail собеседницу. Советовал ей не унывать, писал, что количество усилий всегда переходит в качество результата – таков закон житейской философии. Обещал запросить личное дело Анатолия Смирнова в архиве Минобороны.
Я совсем не случайно назвал Светлану Тирскую отважной собеседницей. Нужны мужество и сдержанность, чтобы не опустить руки, получив из музея в ответ на просьбу скопировать поисковую информацию…прайс-лист на услуги. Я бы, честно говоря, такому маклеру на святом морду начистил. Но ведь не придумала Светлана то, что написала! Такое не придумаешь. Итак, читаем:
«Буквально недавно вовсе была выбита из колеи. Я всегда с радостью делюсь своими находками, безвозмездно, как Винни-Пух. Написала про совершенно фантастического героя, нашего бывшего главреда. Через три года нашла, где он похоронен. Написала в музей, выслала свои находки и получила в ответ…калькуляцию. А в ней – цены не только за копирование, но и за право публикации каждого снимка или листа документа! И цены – тысячные… Я, признаюсь, до сих пор не отошла от этого ужаса. Быть может потому, что живу на родине Шукшина – чувствую себя часто, как шукшинский чудик: мне стыдно за людей, которые делают деньги на святом. Знал бы мой герой…»
Как было не ответить на этот крик души? Как вселить в мою эпистолярную знакомую если не веру, то хотя бы надежду в то, что не хапугам-музейщикам, а таким вот, как она, шукшинским чудикам принадлежит святая Память о великом и незабываемом?
Только одним: продолжением поиска.
И счастливым был для меня тот день и час, когда клавиши компьютера набрали на мониторе текст, а кнопка enter отправила его в Барнаул:
«Светлана, добрый вечер!! Всё получилось)). Личное дело на Смирнова нашли, есть фотография!!»
И её ответ:
«Ура!!!!! Вот как чувствовала – проснулась и заглянула в ноут))). У нас уже ночь. Спасибо вам за чудо! Я про Толю. За годы они для меня все Толями, Сашами, Борями становятся…»

Дорогами войны

Что ж, возьмём карандаш судьбы и, вчитавшись в документы архива Министерства обороны, закрасим оставшиеся «белые пятна» в жизни Толи – солдата России, милостью Божьей журналиста Анатолия Алексеевича Смирнова.
Как уже знает наш читатель, знакомый со статьёй «Журналисты и фронтовики», в октябре 1941 года Анатолий Алексеевич был призван Ненецким окружным военкоматом на фронт. Здесь следует сделать небольшое уточнение: перед тем, как попасть в действующую 33-ю армию Западного фронта, он некоторое время работал исполняющим обязанности ответственного редактора газеты «Социалистическое Заполярье» в Канино-Тиманском районе Ненецкого национального округа.
Затем следует череда кровопролитных сражений с фашистами и учёбы на курсах военных корреспондентов. До конца 1941 года Анатолий Смирнов служит политруком пулемётной роты лыжного батальона, с декабря 1941 года по апрель 1942-го учится в Высшем политическом училище имени Энгельса в Ленинграде, в марте 1943 года заканчивает курсы усовершенствования газетных работников при Главном политуправлении РККА. Дальше – ратный труд на разных должностях, связанных с военной журналистикой. Коротко перечислим вехи этого пути: заместитель начальника отдела газеты «За правое дело», начальник отдела армейской жизни газеты «Боевой натиск» 21-й армии Ленинградского фронта.
«Находясь в боевых порядках, голову не прятал, красноармейцев вдохновлял на подвиг не только словом, но и личным примером», – читаем в представлении Анатолия Смирнова к награде. Сам Анатолий Алексеевич в личном листке по учёту кадров сообщает о себе: «Колебаний в проведении линии партии не было, в оппозиции не участвовал». В августе 1942 года он награждается медалью «За отвагу».

Журналист и боец

Дороги войны были для Анатолия Смирнова трудны и тернисты. Командиры по достоинству оценивали журналиста с офицерскими погонами. Война, как тест, выявляет ценность человеческой личности. В ноябре 1943 года подполковник Карбовский подписывает аттестационный лист на присвоение Анатолию Смирнову звания майор, отметив что он, «будучи в войсках, принимал участие в боях за г. Ельня, г. Смоленск, проявляя отвагу, личным примером вдохновлял бойцов». Командование 21-й армии с представлением соглашается: «достоин представления очередного воинского звания майор.
Однако большую звезду на погоны Анатолий Алексеевич получить не успел. В своей статье мы рассказывали, как смерть настигла этого мужественного человека. Напомним читателям, как это было.
«10 июня 1944 года, – читаем в наградном листе, – товарищ Смирнов, организуя материал для газеты в 190-м Гвардейском стрелковом полку 63-й Краснознамённой Красносельской гвардейской дивизии, распространял листовки Военного совета армии. Во время боя он проявил мужество и, продолжая выполнять задание, был убит во время обстрела и бомбежки с вражеских самолётов. Предан партии Ленина-Сталина, нашей советской Родине, боевой офицер-журналист».
Капитан Смирнов был награждён орденом Отечественная война I степени посмертно. Его не дождалась жена Мария Николаевна Рукавишникова и двое их детей, сын от первого брака. Заполярный край потерял талантливого журналиста, прошедшего профессиональную школу в районных и армейских газетах, проработавшего постоянным корреспондентом ТАСС по Ненецкому округу.
Эта статья – ещё одна вспышка памяти, обращённая в светлый образ защитника Отчизны.

Виктор Ильин,
руководитель проекта «Подвиг земляков – участников Великой Отечественной войны»