Говорит Лидия Ивановна Друзик о своём сыне Александре, которого не стало летом прошлого года. Молодой ещё мужчина ушёл из жизни внезапно, вернувшись после летнего отдыха. Вначале никак не могли понять, что с ним происходит, а потом, когда стало ясно, его было уже не спасти.

– Мне позже врачи объяснили – разрыв аневризмы, необычная структура сосуда, это никак нельзя отследить и предупредить, бывает даже у детей, – говорит Лидия Ивановна, – а я всё не могла поверить, что Саши не стало. Да и сейчас не верю. 

Словно весточка оттуда, куда уходят наши близкие – письмо друга сына. Он работал с Александром в сейсморазведке и сохранил оставшиеся его записки, среди которых стихи.

– Это как будто от него письмо я получила. Я же не верю, что близкие уходят навсегда, чувствую, что он всегда теперь где-то рядом, и всё думаю, а как он там? Там, откуда не позвонишь, не напишешь. И каждая строчка, как ответ на мои вопросы.

«…Холод, на дворе собачий холод,

А в моей избушке благодать!

Оттого и появился повод

О прекрасном лете помечтать.

Летом ночи тёплые, вьюги не метут,

Птицы перелётные не стынут на лету.

Скоро птицы полетят на Север,

Ну, а я бы к ним на Юг хотел,

В поезде тащиться не намерен,

Я б на самолёте долетел!

Самолёты быстрые рвутся в высоту

Эх, закурю последнюю сигарету!

Надо бы ещё подбросить малость –

Прогорели с треском чурбачки,

Видно, от тепла пришла усталость,

Вьюга тоже воет от тоски.

Да прошагал бы пешим я за верстой версту,

Чтоб увидеть сторону дорогую ту...

Холод, на дворе собачий холод,

Ну, когда ж настанет благодать…

Для моей тоски не нужен повод,

Мне так долго здесь ещё мечтать…

Ох, ноченьки полярные прячут красоту,

Птицы перелётные стынут на снегу…»

– Я и не знала, – признаётся женщина, – что он стихи такие писал… Мы же много о своих близких сейчас не знаем, всё торопимся куда-то… Куда вот только?

А я не знаю, что на это отвечать. Потому что Лидия Ивановна бесконечно права. И час, когда любой из нас окажется в своей «благодатной» избушке, откуда не всякому позволено будет прислать живым весточку, никому неизвестен. Как неизвестно и то, сумеют ли люди её понять…