Так считают пассажиры, которые эвакуировали пострадавших после жёсткой посадки самолёта

Школьники Илья и Саша Хатанзейские, их односельчанин Андрей Хатанзейский и оленевод из Воркуты Михаил Янгасов рассказали о трагедии, произошедшей 9 января. Они вчетвером спасли остальных пострадавших из упавшего самолёта.

Авиация – привычный способ передвижения для жителей Ненецкого автономного округа. Населённые пункты в бескрайней тундре расположены слишком далеко друг от друга. Именно слетать, а не съездить в соседний посёлок в гости – обычная история.

Так было и у братьев Ильи и Саши Хатанзейских. В понедельник, 9 января, они возвращались домой с зимних каникул, которые провели у дяди и тёти в любимой Усть-Каре. Самолёт Ан-2, следующий из Усть-Кары в Нарьян-Мар (маршрут проходит через Каратайку, где и должны были выйти ребята. – Прим. ред.), совершил жёсткую посадку недалеко от Каратайки.

– Я спал. Проснулся – меня Саша вытаскивает из самолёта. На улице темно, я видел только, как двигатель горел, – вспоминает тот страшный день Илья Хатанзейский.

Кареглазый мальчишка сжимает пальцы во время разговора, но мужественно собирает в голове, словно пазл, картинки пережитого в первые часы после катастрофы. На помощь и здесь приходит старший брат:

– Я помню, как выключился двигатель. Потом борт высоту сбросил. Упали. У меня в глазах немного потемнело. Я встал, Илью на улицу вытащил, увидел, что двигатель горит. Потом вернулся в самолёт, в это время Андрей Хатанзейский – мы живём в одном посёлке – очнулся. Я ему дал огнетушитель, он пошёл тушить мотор. Когда потушили, мы начали всех вытаскивать. И лётчиков вытащили. И начали ловить связь, чтобы вызвать помощь, – дополняет 14-летний Александр Хатанзейский.

…Когда самолёт стал падать, Саша внезапно вспомнил школьный урок ОБЖ: в шестом классе они проходили тему различных крушений и узнали, что техника может загореться. Так и случилось. Подросток первым смог найти огнетушитель, передал его взрослым и вместе с братишкой помогал тушить пылающий двигатель. Затем ребята со взрослыми стали вытаскивать из самолёта всех пострадавших, накрывали их тёплыми вещами.

– Я первый забрался на самолёт, поймал связь. Звонил по номеру 112. Потом Андрей стал звонить. У меня в телефоне офлайн-карта есть, по ней мы определяли координаты, где находимся. Затем полтора часа примерно ждали, когда до нас доберутся спасатели, – продолжает Саша.

«Где мои дети? Что с ними?»

Мама ребят Алёна Хатанзейская в тот день, когда сыновья должны были возвращаться домой, почувствовала неладное. В груди будто что-то сжалось. Махнула рукой: «Предрассудки, надо отогнать от себя плохие мысли».

Женщина работает младшим воспитателем в Каратайском детском саду. Утром 9 января она ушла на работу и постоянно узнавала, вылетели ли её ребятки.

– Закралась какая-то тревога. Потом узнала, что сыновья сели в самолёт. Пришла ко времени, когда борт должен был приземлиться, в аэропорт, ждала их на улице. Видела, что самолёт всё кружил, кружил, и я сама будто всё кружила с ним. Но уже и в мыслях не было, что вот-вот что-то случится. Самолёт не смог сесть и улетел, – говорит Алёна.

Женщина вернулась в детский сад, узнала, что самолёт ушёл на запасной аэродром на Варандей. Позвонила сыну уточнить, где же они?

– Не могла дозвониться, связи всё не было, а потом трубку поднял другой парень – Андрей Хатанзейский. Я спросила, почему говорит он? И узнала, что с бортом произошло. У меня всё внутри начало трястись, я спросила: «Где мои дети? Что с ними? Всё ли в порядке?». Андрей ответил, что всё нормально. Старший сын, Саша, взял трубку и сказал, что всё хорошо. И связь оборвалась. Я всё звонила, звонила, но или не было связи, или никто не брал трубку, – выдыхает собеседница, не поддаваясь вновь охватившему волнению.

В половине шестого вечера Алёне позвонили и сообщили, что Саша и Илья в Каратайской амбулатории. Женщина мигом помчалась в ФАП. Первым делом обняла и поцеловала своих мальчиков.

– В амбулатории помогала карским землякам – мы сами раньше жили в Усть-Каре. Надо было оказать помощь и физически, и морально, той же воды поднести. Самой было тяжело, дети, пацаны плачут. Всем больно, у всех шок. И я сама, глядя на них, хотела плакать, но должна была поддержать, – говорит Алёна.

В первый же день она забрала Илюшу домой. По пути сын расплакался: «Мама, я же мёртвых видел. Глаза чёрные».

– Я ему говорю: «Илья, не надо. Забудь об этом», – вспоминает мама дрожащим голосом. – Я сейчас хочу, чтобы у моих мальчиков всё было хорошо. Они поступили героически, но ещё дети. Мы первым делом вый-
дем из больницы, заселимся в гостиницу при Красном Кресте в Нарьян-Маре – в городе у нас никого, а потом пойдём гулять, на ёлку сходим, с горки покатаемся. Чтобы они просто потихоньку забыли это, отвлеклись. А потом в посёлок приедем, друзья встретят.

У Ильи и Саши уставший вид. Поблагодарить их за отважный поступок в эти дни приходили многие. На окне стоит машина на пульте управления, на столе – свежие фрукты.

«Надёжные, скромные, благородные, не по возрасту мудрые, самостоятельные», «Это наши герои! Ими будет гордиться Россия!», «Маме спасибо за таких сыновей», «Какие мужественные мальчишки!» – десятки благодарных комментариев, более тысячи реакций собрала новость в окружных СМИ, в соцсетях о братьях Хатанзейских из посёлка Каратайка.

– У меня трое детей, их брат старший писал, что очень гордится. Из посёлка тоже все пишут, когда приедем, на «Буране», говорят, будут моих героев встречать, – отмечает Алёна.

Она называет 9 января вторым днём рождения детей. Мальчики, к счастью, почти не получили травм.

– А у одной из пассажирок 9 января был день рождения. Она тоже сейчас в окружной больнице. Надеюсь, у неё и у всех, кто пострадал, всё будет хорошо, – говорит мама ребят.

Повезло, что упали рядом с посёлком

В соседней палате лежат ещё трое пострадавших в авиапроисшествии. Среди них и 21-летний Андрей Хатанзейский, тот самый, кто тушил двигатель самолёта и сообщал координаты службе 112.

– Все пытались встать сначала, друг друга поднимали. Потом дым небольшой пошёл. Пока открыли дверь в самолёте. Пацаны вытаскивали людей. Я пошёл посмотреть, как там пилот, уже всё горело. Парнишка, Саша, мне огнетушитель дал. Я потушил огонь на пилоте, потом огонь вниз ушёл, мы потушили кабину. Вытащили первого пилота, прибежали с Сашей за вторым и вытащили его. Потом остальных всех достали. Искали аптечку, рации, ракетницы, нашли, но подумали, что это не то. Продолжили искать. Когда всех людей достали, уже помощь начали вызывать, – рассказывает Андрей.

Чтобы поймать связь, 14-летний Саша залез на самолёт. Андрей забрался к нему.

– Нам повезло, что рядом с посёлком упали. Удалось дозвониться, – отмечает собеседник.

…В понедельник Андрей возвращался в Нарьян-Мар, в Усть-Каре его родной дом, мама Татьяна, кстати, общественный корреспондент окружной газеты «Няръяна вындер». Молодой человек не так давно вернулся из армии, восстановился в социально-гуманитарном колледже, продолжает учёбу по специальности «прикладная информатика».

При крушении самолёта он сломал ногу. Правда, понял это не сразу, уже после того, как помог другим пассажирам.

– Врачи говорят, шоковое состояние было, ничего не чувствовал. Помню, когда мы всех вытащили, одна девушка крикнула: «Кажется, у меня сломана рука». Я посмотрел на свою ногу и понял, что с ней что-то не так. Дальше двигаться не мог, ждал спасателей, – вспоминает Андрей.

Сейчас у молодого человека только одно желание: чтобы все, кто летел с ним в одном самолёте, встали на ноги.

– В такой ситуации никто бы не растерялся. Всё само как-то делалось. Но парни, Илья и Саша, вообще молодцы. Вроде малые, а всё правильно сделали, – говорит Андрей.

Опасались, что  весь самолёт загорится

Напротив братьев Хатанзейских в самолёте сидел Михаил Янгасов. Шум мотора «аннушки» для него привычен: сам родом из Усть-Кары, часто летал на Ан-2.

– Очнулся, голова кружится, все бегают. Потихоньку оклемался и начал помогать, – говорит Михаил. Он показывает на руку, пурпурно-жёлтую от сильного ушиба. – Думал, сломана, не шевелилась, всё делал одной рукой.

...В Нарьян-Мар он летел на лечение в окружную больницу. Оленевод уже более 10 лет работает в Воркуте. Был в отпуске, навещал родителей, братьев и сестёр в родном посёлке.

– Мы с Ильёй и Сашей Хатанзейскими в хвосте самолёта сидели, поэтому и целы остались. Когда всё произошло, было уже понятно, кто лежит и кричит от боли, кто
может сам ходить, кому тяжело. Надо было всех вызволить из самолёта, опасались, вдруг самолёт загорится. Далеко людей не оттащишь, но все должны быть на улице, – делится Михаил.

– Обратно только на вертолёте полечу, в самолёт точно не сяду. Страшно пока, видимо, буду лететь и бояться, что упадём, – отмечает собеседник.

Во время разговора он делает паузы – кружится голова. Но о здоровье своём, как настоящий тундровик, говорит: «Пару дней отлежаться и нормально».

– Сотрясение небольшое, а в целом всё нормально. Врачи ничего не обещают, но к понедельнику, думаю, уже выпишут. За выходные отлежусь, – улыбается Михаил.