Вы здесь

Горше плена нет судьбы

Алексей Корепанов

Великая Отечественная война унесла жизни 26,6 миллиона советских граждан (эти данные людских потерь СССР приводятся в изданной в 1995 году Всероссийской Книге Памяти и считаются официальными). Из округа ушли на фронт 9 383 человека, не вернулись 3 046. Среди погибших есть и те, кого не стало в лагерях для военнопленных.

Что же это такое – нацистские концлагеря? Первый из них был создан сразу после установления фашистской диктатуры в Германии, в марте 1933 года близ Дахау. Впоследствии в Бухенвальде, Заксенхаузе, Освенциме, Майданеке и в других концлагерях (вместе с филиалами их насчитывалось более 14 тысяч!) было уничтожено свыше 11 млн граждан СССР, Польши, Франции и других стран мира.
Действовали настоящие фаб-рики смерти, организованные с истинно немецкой хозяйственной дотошностью, с использованием передовых достижений науки и техники, и предназначенные для массового убийства людей.
Только через Бухенвальд фашисты прогнали около 250 000 человек, представителей 32 национальностей, которых они зверски истязали. 56 545 узников было убито. 18 октября 1941 года в этот лагерь были доставлены первые 2 000 советских военнопленных.
Одним из самых зловещих среди лагерей слыл Маутхаузен (Австрия). В нем узников забивали дубинками до смерти или же медленно сводили в могилу ежедневными издевательствами; их сжигали живьем в крематории и подвергали мучительной смерти в газовых душегубках; над ними производили изуверские медицинские эксперименты и делали абажуры из татуированной человеческой кожи.
На территории основного лагеря Маутхаузена, в 20-м бараке, был создан так называемый «блок смерти». Он начал действовать с лета 1944-го. Узники общего лагеря видели, как эсэсовцы палками загоняли в него и большие партии пленных в несколько сот человек, и совсем маленькие группы, и одиночек, но никто не вернулся живым из-за двойных железных дверей.
Каждый день отъезжала от ворот барака № 20 машина или тележка. Случалось, что за день вывозили оттуда до трехсот трупов. И вид этих мертвецов был таким, что приводил в смятение даже ко всему привыкших узников из команды обслуживания печей крематория. Кожа, которая туго обтягивала скелеты, была сплошь покрыта ранами и синяками от побоев.
Этот эсэсовский «проект» и затевали именно для пыток. Особые узники – самые непокорные из советских пленных, в основном офицеры – стали живыми манекенами в школе зверств. На них отрабатывались все виды убийств голыми руками. Эсэсовцы из смежных лагерей приезжали туда ради «повышения квалификации». Смотрели, как умело калечат пленных местные мастера. Потом сами шли отрабатывать удары под их чутким руководством.
За год в «блоке смерти» были зверски убиты 6 000 советских офицеров.
Но и в этой преисподней продолжалась борьба против фашизма! В ночь со 2 на 3 мая 1945 года в 20-м бараке вспыхнуло восстание, пленники (их было 419) бросились на вооруженную охрану с голыми руками. 100 человек погибли сразу в неравной схватке, остальные смогли вырваться за пределы лагеря. На них была развернута настоящая охота с участием жителей близлежащих населенных пунктов, что стало одной из позорнейших страниц истории Австрии.
19 беглецов так и не были пойманы. Имена одиннадцати известны. Девятерым после войны удалось вернуться в Советский Союз.

Письмо из плена
Незадолго до 70-летия Великой Победы я встретилась с Елизаветой Степановной Хабаровой – уроженкой Нарыги, ныне проживающей в Нарьян-Маре. Она рассказала о своем брате Александре Степановиче Корепанове, и показала семейную реликвию, которую бережно хранила. Это было его письмо из плена.
Александр Степанович в 1939 году ушел на финскую войну. Был ранен в руку, лечился. Дослуживал в Литве, в городе Кретинга на границе. Когда началась война, весточек от него не было много лет.
Письмо пришло лишь в 1946 году из Сталинграда. Оказывается, попали в окружение, прорваться не смогли, был в плену. Переводили из лагеря в лагерь. Трижды бежал, один раз удачно, скрывался у немца-фермера. Но выследили. Что случилось с этим немцем, так и не узнал. На фермах были и русские девушки, они помогали пленным чем могли.
Условия в том лагере, куда он попал в конце войны, были самыми ужасными. Непосильный труд, холод, голод сделали свое дело. Александр Степанович тяжело заболел и, не надеясь, что выживет, написал записку. Вот ее текст.
«Адрес сестры – Архангельская область, г. Нарьян-Мар, Нижне-Печорский район, д. Нарыга. Рочевой Олимпиаде Степановне с передачей Хабаровой Елизавете Степановне от брата Корепанова Александра Степановича, 28/III- 45 г.
Прошу, добрый человек, прибрать этот адрес и карточки после моей гибели-смерти. И если когда-нибудь кончится война, то послать их по вышеуказанному адресу моим сестрам. И написать, что брат не перенес плена и умер в Германии в лагере в/п «6а» (Яма) в Рейнско-Вестфальской области от плеврита левого легкого, после полуторагодовой каторги в шахте.
(Если текст не сотрется, то положить в конверт и эту мою бумажку). Сильно заболел с 1/III - 45 г. и 14/III - 45 г. пошла кровь ртом, а за ней сильная очень одышка всего левого легкого приходит. А. Корепанов, 28/III- 45 г.»
На обратной стороне листа добавлено: «14/IV- 45г. 2 часа дня… освободили американцы».
Как потом выяснилось, лагерь переходил из рук в руки. Немцы пытались погубить его узников, готовы были дать им отравленный хлеб. Об этом удалось сообщить американцам, они поспешили на выручку.
Отношение к освобожденным пленникам было хорошим. Союзники снимали с себя одежду, отдавали им. Изголодавшихся людей старались накормить получше, и люди набрасывались на продукты, но их организмы отвергали пищу, некоторые даже умирали.
На руки надевали повязки как знак, что это теперь уже бывшие военнопленные, русские, им можно было свободно ходить по городу. Потом освобожденных американцами советских граждан передали властям СССР.
После проверки направили Александра Степановича на восстановление Сталинграда. Однако по причине подорванного здоровья врач отправил его домой.
На родине  Александр Степанович работал начальником отделения связи. Так и не поправился после плена, его не стало в 1950 году.
…Прошли годы. Просматривая подшивку газеты «Достоинство» за 2000 год, в 25-м номере я нашла публикацию, в которой упоминался этот лагерь. Запис-ки Георгия Васильевича Яркина, бывшего военнопленного, подготовил к печати его сын, Игорь Георгиевич.
«Хорол. Яма Смерти. Глубокая, большая яма, обнесенная колючей проволокой с вышками, на которых солдаты с карабинами и пулеметами. Осень, ночные заморозки. Спим под открытым небом на сырой земле. Встать, побегать, чтобы согреться, нельзя – либо винтовочный выстрел, либо автоматная очередь, захватывающая не только вставшего, но и некоторых лежащих. Не помню, сколько дней мы были в этой яме, но хорошо помню, что каждый день были убитые».
Яркин (в плен он попал 27 сентября 1941 года) в своих воспоминаниях подтверждает, что немцы пытались отравить военнопленных.
«Американские войска приближались к лагерю. Немцы решили уничтожить военнопленных. Был послан карательный отряд, но он напоролся на американскую разведку и был уничтожен. Тогда немцы решили заготовить по отравленной буханке хлеба и накормить нас, но не успели. Спустившиеся с горок американские танки прорвали лагерную колючую проволоку и вступили на территорию лагеря».
И Георгий Яркин, и Александр Корепанов называют датой освобождения 14 апреля. И оба сходятся в том, что горше плена – нет судьбы!

Сорок лет надежды
Вернувшись однажды из командировки (я работала тогда главой муниципального образования «Андегский сельсовет»), первым делом начала просматривать почту и увидела письмо из Архангельска от Андрея Афанасьевича Дитятева.
– Добрый день, уважаемые работники Андегского сельсовета! Пишу вам по той причине, что сегодня в архангельской газете «Независимый взгляд» в разделе «Чтобы помнили» прочел об уроженце вашей деревни, погибшем в плену во время Великой Отечественной войны, – написал он. – Поскольку я являюсь уроженцем Нарьян-Мара, то мой долг сообщить вам об этом. Возможно, у этого человека есть родственники, которые не знают о нем ничего. Его данные: Иван Александрович Хабаров, родился в 1919 году в деревне Андег Ненецкого округа. Умер в плену 24.11.1941 г. в Германии. Обязательно прошу сообщить родственникам этого человека. Заранее вам благодарен. А. А. Дитятев. 29.09.2004 г.
…Я начала поиски, расспросила жителей деревни, но информации было мало. Как всегда, помог случай. Однажды в сельсовет позвонила Виктория Кондова, журналистка. Закончив деловой разговор, я сообщила, что разыскиваю родственников погибшего в плену земляка, но пока ничего не получается. Расспросив меня, узнав подробности, она предложила свою помощь.
Как велся поиск близких Ивана Александровича, подробно было описано в газете «Заполярные вести» (№ 29 от 21 декабря 2004 г.). Статья получилась большая, на всю газетную страницу.
И в результате все-таки нашлись родственники!
К тому же Феликс Иосифович Кожевин (дядя Ивана Александровича Хабарова) и Феликс Николаевич Лудников (его племянник), живущие в Санкт-Петербурге, смогли получить более полные данные о гибели родного человека.
В добытой ими справке сказано: «Хабаров Иван Александрович, 1919 г. р., Архангельская область, Ненецкий округ, Нижне-Печорский район, Куйский с/с, д. Андег. Призывался Ненецким ОВК. Служил в 271 СП, 17 СД. 1-е формирование. Старшина. Попал в плен 09.07.1941 г. в г. Минск. Умер в плену 24.11.1941 г. Германия. Цейтхайн, шталаг 304, захоронен в Германии. Русское кладбище, ряд 10, участок 7, могила 25».
В том же лагере, согласно Книге Памяти НАО (стр.31), 19.12.1943 г. умер в немецком плену Владимир Михайлович Бокарев, 1921г.р., рядовой. В этой Книге я нашла еще четырнадцать фамилий земляков, умерших в плену. Но не во всех случаях есть сведения, где именно они находились в неволе и где захоронены.
Правильно говорят, что война не закончена до тех пор, пока не захоронен последний солдат. Добавлю: мы, современники, не вправе прекращать поиски, пока не возвращены имена безымянных героев, погибших на фронтах Великой Отечественной, и не узнаны судьбы солдат, попавших во вражеский плен и канувших там в вечность.

Вера Буркова
(май-июнь 2017 г.)