Вы здесь

О чем молчат чудские ящеры, ровесники латинов

Саами считают, что представители чудского племени выглядели примерно так

Наверное, у любого современного человека перехватывает дух, когда заходит речь о давно несуществующих народах, ушедших навсегда, но оставивших неизгладимый след в давно минувших эпохах.

Например, кто сейчас может отрицать роль латинов, ныне исчезнувшего народа италийской группы, игравшего важную роль в жизни Древнего Рима, и оставившего мировой цивилизации знаменитый латинский язык – давно уже мертвый, на котором не говорят, но используемый врачевателями всего мира. Да и сам латинский алфавит стал основой письменности большинства романских, германских, а также множества других языков планеты, всего более полусотни.

Но речь сейчас пойдет не о латинах, венетийцах или фракийцах, тысячелетия назад, еще до наступления новой эры, ведших свои летописи, а о жившем позднее, и на другом краю континента, но не менее легендарном племени чудь, житие которого имеет не менее глубокие корни и не менее удивительную историю исчезновения, но не оставившую письменных памятников.

Хотя, следуя изысканиям финского ученого Кая Доннара, история названных племен исходит от некогда великих, но уже не существующих культур и народов. Никто сейчас не может уверенно сказать, где была родина этого странного народа, овеянного мистическими преданиями, но исчезнувшего с лица Земли менее чем за сто лет.

Откуда взялась чудь и Чудское озеро?

Все, кто прилежно учился в школе, помнят историю становления Руси и 1242 год, связанный со спасением русских земель новгородским князем Александром Невским от шведов и тевтонских рыцарей. Но не подвиг знаменитого русского полководца сейчас имеет для нас значение, а знакомое по тем событиям название озера – Чудское. Оно явно связано с прежними хозяевами этих территорий – древним народом чудь.

И на Псковщине, и в Ленинградской и Новгородской областях, на Вологдчине и Кольском полуострове, на Архангельском Севере до сих пор жива память о некогда жившем здесь народе: сохранилась она не только в легендах и сказаниях, но и в многочисленных географических названиях. Река Чудь, город Чудов, Чудна волость, Чудонов двор и так далее.

Любой исчезнувший народ – загадка, оставившая заметный или не очень след на Земле. Это тайна за многими печатями неверия и пластами вечной мерзлоты забвения. Но даже легенда имеет право на жизнь, потому что слово «легендарный» отнюдь не означает выдуманный. У любой легенды всегда есть имя.

В данном случае – странный и загадочный народ «чудь белоглазая», которую люди последние десятилетия ассоциируют чуть ли не с эльфами и гномами, а сибирские татары и манси когда-то называли «сыбырса» («хозяева Сибири»), алтайцы – «буруты» («невидимые»), а ненцы – «сихиртя», то есть «люди из пещер».

Древняя Русь, как государство, сформировалась не за один день, а за века, в которые чередовались войны и мир, победы и поражения. Как известно, история не терпит сослагательного наклонения и брешей, но в прошлом чуди вопросов до сих пор остается больше, чем ответов.

Если обратиться к первым письменным источникам «Руси изначальной», то там еще можно найти вполне конкретные указатели на странное чудское племя. О взаимоотношениях народов в самом начале «совместного проживания» есть записи и в «Повести временных лет», где в 859 году летописец сообщает, что «варяги из заморья обложили данью чудь, мерю и хазаров». Есть упоминания и в записях за 882 год, когда Олег «отправился в поход и взял с собой много воинов: варягов, ильменских словен, кривичей, весь, чудь и пришел к Смоленску и взял город».

В 1030 году Ярослав Мудрый предпринял поход на чудь («и победил их, и поставил город Юрьев»). Сегодня многие историки спорят о том, кого подразумевали древние летописцы под словом «чудь»: был ли это отдельный, например, как ненцы, хазары или половцы народ, или под собирательным «чудь» обозначали разные «чуднЫе», то есть странные, непохожие на русичей, племена.

Даже если так, главное, что история сохранила для потомков их «чуднОе» название. По мнению ученых, под «чудью» на Руси нередко воспринимались все инородные племена, включая вепсов, ижорцев, карелов, коми, марийцев, удмуртов, финнов, эстонцев и так далее – именно с ними издревле была связана судьба «человецев незнаемых», чужих и непонятных.

И все-таки для большинства народов, живших в одно время с «чудью белоглазой», этот народ воспринимался как отдельная общность. Слишком много предметов материальной культуры, географических названий, легенд и сказаний сохранилось и дошло до наших дней.

Одним из главных артефактов, связанных с культурой этого загадочного народа, являются медные и бронзовые украшения с изображением доисторического дракона или ящера, как его называли. Чудской ящер – это вообще отдельная тема для разговора.

Ящер – громовержец, защитник и покровитель, он изображался везде: и на предметах культа, и на предметах быта, и украшениях. Он мог быть крылатым и бескрылым, но непременно извергающим языки пламени. Сегодня никто не может сказать, как на языке древней чуди звучало название этого огненного змия, потому что язык этого легендарного народа исчез так же, как и само неведомое племя.

Сихиртя к нам приходят?

Чудь, которая вошла в историю многих народов, в языке ненцев сохранилась под названием Сихиртя. До сих пор судьба «людей из пещер» будоражит воображение наших современников. Не случайно же и среди ненецкого и поморского населения нынешней Архангельской области существует немалое количество эпических песен, легенд и «сказов» о странном народе, который ушел от земной жизни в незапамятные времена и перешел в иное измерение.

Эти люди до сих пор живут в глубоких подземельях в кромешной темноте, а глазами и ушами им отныне служат вековые ели, сосны и можжевеловое дерево. Кстати, именно можжевельник для представителей ненецкого народа с давних времен считается священным деревом – оберегом. Дым и пламя от его горения давно используются представителями многих северных народов для очищения кармы и избавления от многих заболеваний.

Как говорят ненцы, что на Ямале, что на землях Канина, что на Таймыре, странное племя давно уже стало частью жизни ненцев, энцев, долган, нганосан, хантов, манси и селькупов. Упоминания о чуди можно найти в эпосе каждого из этих народов. Да и рассказов наших современников (не говоря уж о географических названиях) из Тиманской, Канинской, Малоземельской или Большеземельской тундры сегодня можно собрать не на одну книгу.

В 30-е годы советские ученые Вербов и Прокофьев занялись разработкой теории о южном происхождении ненцев. По их мнению, самодийские племена начали свое продвижение на север в I-II веках нашей эры под влиянием ряда причин, основной из которых ученые считали завоевание этих земель тюркскими племенами.

Финский ученый Кастрен связывает этот переход с великим переселением народов. К IV-V векам самодийские племена, которым суждено было стать прародителями нынешних ненцев, дошли с Саянского нагорья до побережья Северного Ледовитого океана. Двигаясь вдоль побережья, самодийцы вытесняли местное население, частично смешиваясь с ним.

Живший здесь народ, как сказано в ненецком эпосе, не ставил чумов, жили в отверстиях, выкопанных в земле. По-ненецки это звучит, как «си», то есть яма или дыра. Отсюда и название этого исчезнувшего народа «люди из земляных отверстий» или пещер.

Иван Лепехин, совершивший в XVIII веке путешествие по ненецким тундрам, писал: «Вся самоедская земля в нынешней Мезенской округе наполнена опустевшими жилищами некоего древнего народа. Находятся оные на многих местах, при озерах на тундре и в лесах при реках, сделанные в горах и холмах наподобие пещер с отверстиями. В сих пещерах обретают печи и находят железные, медные и глиняные обломки и, сверх того, человеческие кости. Русские называют сии домовища чудскими. Сии запустевшие жилища, по мнению самоедов, принадлежат некоторым невидимкам, называемым по-самоедски «сирти».

В ненецком эпосе сохранилось и описание этих людей, из которого следует, что сихиртя (сирти) были низкорослы, светловолосы и светлоглазы. Но опять же, следуя эпосу, можно сказать, что, к моменту появления на Севере самодийских племен чудь представляла собой очень немногочисленное племя.

Вопрос об этническом происхождении чуди занимал многих ученых, которые, в конце концов, сошлись в одном: чудь имеет непосредственное родство с финскими племенами. На территории обитания самодийских племен сихиртя исчезали по мере продвижения прародителей ненцев вдоль побережья «Молочного океана» в сторону теперешнего Канинского полуострова.

Канин был последним прибежищем этого народа на территории современного Арктического побережья. Антропологи считают, что современные ненцы – нация суррогатная, возникшая от смешения древних прародителей, имевших стопроцентно монголоидные корни, с чудскими племенами, которые и дали сегодня весьма специфическую внешность некоторым представителям ненецкого народа.

Белолицые, светловолосые, а нередко рыжеволосые, сероглазые, но сохранившие основные черты монголоидной расы (этакие альбиносы). Даже если сейчас пройтись по улицам Нарьян-Мара или побывать, например, на Канине, люди, с такой несвойственной для аборигенов Севера внешностью, встречаются довольно часто.

Народ, спрятавшийся под землей.

В древних ненецких легендах есть упоминание о том, что территория священного для всего ненецкого народа места Харв Под, известного среди жителей НАО и Архангельской области как Козьминский перелесок, досталась ненцам в наследие от народа сихиртя, как, впрочем, и некоторые другие священные места.

По древней легенде люди, не пожелавшие жить на землях рядом с чужими для них народами, ушли в этом месте под землю. Потому-то так неуютно чувствуют себя странники, проезжающие мимо Харв Под, особенно, если они не преподнесли угощения духам таинственного леса. Многим из них якобы кажется, как будто бы деревья смотрят на них, вселяя необъяснимый ужас.

Кстати, именно история, связанная уже с поморской легендой, дала этому священному лесу другое, русское, название – Козьминский перелесок.

Как-то мезенцы ехали на лошадях мимо реликтового леса. Странным и смешным им показался обычай самодийцев увешивать ветки деревьев яркими ленточками, колокольчиками, бусами и другими украшениями. Начали они насмехаться над дарами.

И вдруг лошади, на которых они ехали, встали как вкопанные, перестали реагировать на приказы наездников. Сколько ни кричали на них мужики, лошади ни вперед, ни назад не сделали ни шагу, как будто уснули на ходу. Испугались мезенцы, им стало не по себе. И первый, кто решился задоб-рить «духов незнаемых», оказался Козьма поморского роду-племени. Снял он с себя яркий кушак и повесил на ближайшее от него дерево. И тут все изменилось, лошади встрепенулись и пошли намеченным путем.

С тех пор священное для аборигенов Севера место русские начали называть Козьминским перелеском. Для ненцев же он так и остался Харв Под. А как его называл народ сихиртя, сегодня никто уже никогда не узнает.

Сегодня на территории Ненецкого округа сохранилось немало географических названий, связанных с этим народом: Сихиртя Седа, Сихиртя Пезя, Сихиртя Хой, Урерхой – встречаются сегодня по всем ненецким тундрам. Кочевать рядом с этими местами небезопасно, поскольку несуществующий народ продолжает трепетно охранять земли своих предков.

Здесь нередко, по рассказам ненцев, слышатся разговоры, идущие из-под земли, внезапно появляется дым, как будто бы идущий из печной трубы, слышится отдаленный звук отдаляющихся или приближающихся упряжек. Но самое печальное, когда оттуда начинает доноситься плач – урер. Рыдания и причитания на непонятном языке не раз заставляли наших соплеменников срываться с места и перекочевывать целыми стойбищами на новые, более безопасные места.

И еще, по рассказам людей, записанных мною в разное время в Малоземельской, Большеземельской и Канинской тундрах, сихиртя не раз приходили в чумы ненцев, если те дольше положенного останавливались рядом с их родовыми местами. Например, Семён Валей из Большеземелья поведал мне, что они, живя в своих чумах на побережье Карского моря, никогда не реагируют на непонятные звуки, которые нередко бывают слышны в их жилищах. Звон ложек, звяканье рукомойника или посуды в ларе – все эти звуки лучше пропус-кать мимо ушей. Хозяева этих мест тоже нуждаются в помощи, поэтому приходят и забирают то, чего им не хватает.

В Малоземельской, освоенной, тундре, также немало подобных территорий, куда предкам современных ненцев было запрещено ходить. Но все меняется, прежние постулаты признаются пережитками, и тогда людям вновь приходится сталкиваться с непонятым и непонятным.

Недалеко от Нельмина Носа есть гора, которую ненцы называют Сихиртя хой. И детям, и взрослым туда путь заказан, потому что это – вотчина Сихиртя.

Говорят, когда земной человек подходит к ней, сначала оттуда начинают доноситься неопределенные звуки, а потом на поверхности выступают очертания разных предметов необычной формы. Если человек постарается этот предмет взять с положенного кем-то места, он обрекает себя.

Дары Сихиртя – своеобразный подкуп людей земных: взял дар, значит, готов идти жить с ними. Много людей так пропало навсегда, чуди ведь тоже нужна свежая кровь для продолжения рода. В конце 90-х прошлого века я беседовала о сихиртя с бывшей уроженкой Малоземелья Надеждой Талеевой. И вот что она мне рассказала о своей личной встрече с представителями загадочного племени.

– Это было в конце 30-х годов, мне тогда едва исполнилось шесть лет, а мой младший брат еще был младенцем. Родители уехали на всю ночь в стадо. Лето, на улице светло, потому и не страшно. Я начала засыпать, вдруг слышу, по чуму кто-то ходит. Около медного рукомойника гремит. Я приподняла полог и увидела очень бледного мальчика. Он был очень худой, болезненный, мне даже показалось, что он какой-то прозрачный. Маличная рубаха старенькая, облезлая. Он долго стоял около рукомойника, потом помыл руки и лицо и посмотрел в мою сторону. Я от страха зажмурила глаза и спряталась под одеяло. Тут собаки залаяли, раздался какой-то странный звук, похожий на свист. Когда я очнулась, мальчика уже не было. Я обо всем рассказала взрослым, и они мне объяснили, что в наш чум приходил сихиртя, и я очень правильно поступила, сделав вид, что его не заметила. Пугать сихиртя нельзя, потому что испугавшись, они издают какой-то странный звук, от которого у многих людей из ушей и носа начинает идти кровь.

В общем, подобных рассказов можно услышать немало по всем ненецким тундрам, на Ямале даже издали книгу с легендами о сихиртя, собранными в Приуральском, Пуровском, Тазовском и Шурышкарском районах. Всего в сборник поместилось 60 сказаний. И это только истории, собранные на половине территории ЯНАО.

А сколько же их еще сохранилось в Ямальской тундре, в Ненецком округе, на Таймыре, Югре, на Кольском полуострове, да и на просторах всего государства Российского?!


«Несет нас куда-то бурная Река Времени, проносит мимо нас эпохи, страны, народы. Ни на секунду не останавливает она свой бег, смывая берега былых веков, стирая лица былых племен и народов, унося вместе со своими бурными водами их историю, их голоса, их жизнь. Замедли свой бег, Река Времени, дай нам вглядеться в эти лица, дай нам мгновение, чтоб услышать их язык и понять, что они так и не смогли до нас донести, о чем хотели бы поведать!» – Ян Похонен «Река Времени»