Вы здесь

Он любил родное слово…

Напомним, что 30 лет назад в Ненецком округе впервые в окружном издании вышла страница на ненецком языке «Ялумд».

Её создателем стала Валентина Артемьевна Ханзерова. В этом материале мы расскажем о том, как в те годы в газете печатали ненецкие переводы эпических песен карело-финского эпоса «Калевала».
Кстати, в этом году исполнилось 170 лет со дня выхода в свет второго полного издания знаменитого произведения. Также по инициативе ЮНЕСКО впервые отметили Международный день «Калевалы» – эпоса, признанного историческим наследием человеческой цивилизации.
«Калевала» выходила в окружной газете с 1994 года. А переводил эпос Василий Ледков: поэт и прозаик, неравнодушный человек, всегда болевший душой за будущее своей родины. В прошлом году Ненецкий округ отмечал 85-летие талантливого автора. Он прекрасно знал родной язык, и его переводы не нуждались в редактуре. Именно в «Ялумде» тех лет он впервые опубликовал все свои переводы известного эпоса. И только потом они вышли в книжном варианте.
По его мнению, между эпосом финно-угров и самодийскими эпическими песнями очень много общего, поэтому «Калевала» заинтересовала Василия Ледкова сразу. Он попросил Валентину Артемьевну Ханзерову, тогдашнего редактора страницы «Ялумд», выделить место для его переводов «Калевалы» и считал, что первыми читателями финской исторической классики должны стать именно его земляки – жители Ненецкого округа. С 1994 года в «Ялумде» были опубликованы практически все руны (главы) эпоса. Ниже публикуется письмо Василия Ледкова Валентине Ханзеровой.

Письмо из прошлого
Это письмо датировано 22 октября 1994 года. Вот некоторые отрывки из него:
«Уважаемая Валентина Артемьевна! Здравствуйте! Письмо ваше я получил. Огромное спасибо! Извините, что пишу на машинке, но надо сказать кое-что большее, что Вас интересует, а в почерке, сами знаете, не всегда легко разобраться. Мне, человеку, родившемуся и росшему в самой гуще сказителей, певцов и могучих шаманов Большеземельской тундры, Полярного и Северного Урала, ещё с младых ногтей принимавшему самое активное участие в религиозных и ритуальных действиях на наших родных общененецких священных местах, (Хуртвой, Си’’ив ӈэва, Урерсейкарха, Минсей – Константинов камень Урала, Вайӈгабць-Вайгач) посчастливилось увидеть, понять, впитать в кровь и душу многое, чем жила и, надеюсь, живёт и сейчас истинная непокорная тундра с многовековым уникальным жизненным опытом, мудрой философией, умной и тонкой религией, истинной ценностью которой во все времена был человек со всеми его самыми благородными достоинствами.
Вы, конечно же, знаете, что я со стороны матери являюсь родным племянником Антона Петровича Пырерки, моя мама, Ирина Петровна, была его родной и единственной сестрой. Она умерла в 1941 году от тифа в Чёрной. По линии же отца, Ледкова Николая Артемьевича, я чистокровный Паханзеда.
К чему я всё это говорю?
И по линии матери, и по линии отца в нашем роду были очень известные шаманы, благодаря этому мне и удалось участвовать в камланиях шаманки Евди Пырерки (родственницы моей матери) и Ӈэбт Ямб Ивана (дяди моего отца).
Я до сих пор с замиранием сердца вспоминаю: ближе к вечеру в окрестностях Пэ-яха (так называли реку, а потом и посёлок – Чёрная) собиралось много ненцев из села и окрестных стойбищ. Евдя начинала петь. У неё был очень сильный голос. Люди один за другим зажигали шесть можжевеловых костров, к каждому из которых последовательно она подходила и пела. Её сильный голос звучал не в ушах, а проникал внутрь и вибрировал где-то в груди, завораживал, гипнотизировал. Под её камлания вспыхивал седьмой костёр, который был намного больше всех шести предыдущих, но уже потухших костров, и тут начиналось самое главное: Евдя не то руками, не то ножом на глазах у всех вскрывала собственную грудную клеть, и тогда уже все видели, как бьётся её живое сердце и мерно ходят лёгкие. Её голос набирал силу, песня лилась то плавно, то сбивалась с ритма, переходя на речитатив и превращаясь в самый настоящий самбдабцом, силу и смысл которого, думаю, знает каждый истинный ненец, любящий своё родное слово.
А теперь об Иване Петровиче Ледкове. В деревнях и сёлах его называли Ванюшкой, а среди ненецкого народа – Ӈэбт Ямб, потому что у него была длинная, почти до пояса коса, заплетённая аккуратно и красиво. Он являлся двоюродным братом отца. Я его очень любил, боготворил и доверял ему полностью. Он мой первый учитель и наставник, владел языками наших северных народов: хантыйским, мансийским, селькупским, коми, понимал финский и саамский. Конечно же, был величайшим гипнотизёром, с необычной лёгкостью передавал мысли из Варандейской тундры на Тиман, к великому шаману тех мест Лола (Алёшке). Я был свидетелем того, как из глубин Большеземельской тундры Ӈэбт Ямб Иван разговаривал и советовался с Лолой на Тимане.
Его могучие САМБДАВА, которые я впитал вместе с молоком матери, по сути, ничто иное, как руны финской «Калевалы». Это и сподвигло меня ещё в начале 60-х годов на титанически трудный перевод. Поездка в Финляндию повергла меня в стыд за нашу ненцеведческую науку в России и подстегнула моё самолюбие, потому что финны и ненцы, на самом деле оказались, как утверждал в XVIII веке Матиас Кастрен, птенцами одного гнезда».

С момента написания этого письма прошло 25 лет, да и Василия Николаевича нет с нами уже 17 лет. Но его мысли, изложенные в этом послании, имеют непререкаемую ценность, потому что в нём он не просто делится юношескими воспоминаниями о великих ненецких шаманах, но и рассказывает о том, как он пришёл к созданию переводов финско-карельского эпоса «Калевала». Здесь можно вспомнить уместную фразу, часто звучащую в телепередачах: возможно, сейчас на одну тайну в нашей жизни стало меньше…