Вы здесь

Оленеводство: традиции и будущее

Владислав Выучейский

Старожилы Ненецкого округа еще помнят времена, когда оленевод считался весьма обеспеченным человеком. Тяжелый труд оплачивался по достоинству и был в почете. Сегодня ситуация изменилась, и все меньше молодых людей остается в тундре продолжать дело отцов и дедов.

Тем, кто все же остается в отрасли, зачастую необходима правовая, социальная и финансовая помощь. Отношения с государством порой складываются непросто, и об этом не понаслышке знает председатель правления окружного Союза оленеводов Владислав Выучейский.

– Одна из главных целей нашей работы – защитить интересы людей, занимающихся оленеводством, вне зависимости от формы собственности, будь то оленеводческое хозяйство или семейно-родовая община. Отношения государства и оленеводов сегодня складываются неоднозначно. С одной стороны, государство заинтересовано в какой-то отдаче от оленеводства в виде налогов, продукции, а с другой стороны – не все люди готовы заниматься непосредственно производственной деятельностью, приносящей доход, которым можно было бы делиться с государством.

Они живут, ведут традиционный образ жизни, самим для себя хватает. Они не хотят ставить это на производственный поток. Эти формы хозяйствования имеют право на жизнь. Если хочет человек заниматься производством и продажей продукции – пожалуйста, а если нет, то нельзя его заставлять. У нас в округе есть примеры хозяйств с хорошими показателями, с хорошим выходом продукции.

Но есть люди, которые просто этим живут, больше им ничего не надо. Им не надо, чтобы кто-то приходил, их контролировал. Они понимают, что если государство дает им какие-то субсидии и прочие блага, то оно тут же потребует отчета о реализации и соответственно уплаты налогов.

Оленеводство для многих моих земляков, живущих в тундре, – это не вид производственной деятельности, а образ жизни.

Они сами для себя выбрали такой путь.

Например, в общине «Ямб То» много таких семей, которые живут оленеводством и им больше ничего не надо, они сами своим трудом все для себя заработают. Понятно, что государство хочет, чтобы оленеводы своими заработанными благами вносили свой вклад в экономику страны, и государство от этого стало сильней. Я не против, чтобы наше государство становилось сильней. Но надо понимать разницу между коммерческим, промышленным оленеводством и частью традиционной культуры. Вот мы и защищаем формы жизни, такие как семейно-родовая община, некоммерческое ведение традиционного образа жизни.

Семейно-родовые общины сегодня частично освобождены от уплаты налогов. Но опять же: они пользуются землей, которая принадлежит государству, на государственной земле ведут хозяйственную деятельность для своего блага, для своего существования. Естественно, государство заинтересовано в том, чтобы от этой деятельности получать максимальный доход, а не только плату за аренду земли. И вот начинают переводить формы собственности к сельскохозяйственным производственным кооперативам, чтобы шли налоги в казну.

В Союз оленеводов входит сегодня семь семейно-родовых общин. В них живет и трудится порядка 70 человек, а общее поголовье оленей около 10 тысяч.

Самая главная вещь, что мы сейчас пытаемся сделать – добиться понимания, что семейно-родовые общины – это не производственники. Сегодня государство нам говорит – мы не собираемся поддерживать какой-то там ваш образ жизни, мы будем поддерживать производство. На что оленеводы говорят – и не надо, не поддерживайте, только нас не трогайте, и не мешайте. А в государстве так не получается, все трудоспособные граждане России платят взносы в Пенсионный фонд и подоходный налог. Мы все должны работать, чтобы страна наша становилась сильнее. Это всех касается, будь хоть оленевод, хоть пчеловод.

Мы хотим максимально улучшить жизнь оленеводов, даже не столько в плане материальной поддержки, сколько законодательно, например, закрепить порядок охраны пастбищ. Если сейчас оставить оленеводов без поддержки, инициатива в людях будет пропадать. Но я бы не стал утверждать, что оленеводство пропадет. Об этом речь не идет, люди все равно будут жить так, как их предки. Вопрос в том, насколько обеспеченной будет эта жизнь. Ради того, чтобы люди в тундре жили достойно, мы и работаем.