5 февраля известному краеведу, исследователю, журналисту, фронтовику Александру Александровичу Тунгусову исполнилось бы 100 лет.

Было время, когда перед краеведением и краеведами, изучавшими свой край, центральная власть нашей страны ставила грандиозные задачи в интересах социалистического строительства. Учитывая, что специфической чертой советского краеведения стало «участие широких масс трудящихся в первичной научно-исследовательской работе», она так формулировала основные направления краеведческой работы в 1937 году:
«1. Изучение производительных сил и природных богатств – комплексное описание районов, сырьевых ресурсов, транспорта, промыслов… 2. Борьба за 7-8 млрд пудов зерновых хлебов, кормовой базы животноводства, изучение новых земель с целью их освоения, фенологические наблюдения… 3. Сбор материалов по истории революционного движения, по истории фабрик, заводов и по фольклору».
В этих направлениях, а они жёстко действовали до последних лет существования советской власти, нет слов ни о древней истории края, ни о самобытной культуре и традициях населения, ни о малой родине – земле отцов и дедов…

Первые шаги
Отметим, именно в 1937 году сделал свои первые публикации в местной газете «За новый Север» юный летописец своего края, ученик верхнетоемской средней школы Саша Тунгусов. То были репортажи из пионерского лагеря, с празднования Дня авиации в Верхней Тойме, стихи, посвящённые папанинцам, покорителям Северного полюса… Но один материал – о старейшем учителе, «Пятьдесят лет в школе», если подумать, неожиданно и крамольно выходил за рамки провозглашённого направления. Ведь советской власти исполнилось всего двадцать лет, а учитель сеял «разумное, доброе, вечное» полвека. Значит, бывшая Верхне-Тоемская волость и её жители задолго до революции не были ни забитыми, ни тёмными!?
Тогда же он стал посылать небольшие заметки и стихи в «Пионерскую правду», а фельетоны – в журнал «Крокодил». Сотрудники редакций не публиковали их, но в ответах терпеливо советовали, как писать.
После школы Александр решил поступать в Ленинградский КИЖ – коммунистический институт журналистики, но на письмо ему ответили, что требуется двухлетний стаж работы в печати. Тогда он пришёл в знакомую редакцию. И в июле 1937 года, с командировочным удостоверением в кармане, отправился пешком на лесобазу Сухой Нос, чтобы написать о лесорубах и сплавщиках. Та первая репортёрская командировка растянулась, с небольшими перерывами, на всю жизнь.
Первый перерыв – результат исключения его из комсомола осенью 1937 года «за сокрытие социального происхождения». Работники НКВД решили, что покойный отец его, в арендованной им в годы новой экономической политики (НЭП) чайной, мальчишек в помощники нанимал – батраков, эксплуататором был.
Но грамотный парень Александр Тунгусов без работы не остался – его взяли учителем начальных классов в школу на той же лесобазе. Через год вернули в редакцию литсотрудником, где он вскоре стал ответственным секретарём. Не засиживаясь в кресле ответсека, молодой репортёр ищет интересные темы, с жадным любопытством всматривается в окружающую жизнь и пытается отражать её своим ещё не окрепшим пером.

С лейкой и блокнотом
Второй перерыв в журналистике – армия, но не война! Осенью 1939-го его призывают в РККА. Служит в Сибири рядовым-водителем отдельного противотанкового дивизиона. И продолжает сотрудничать с «Новым Севером», где в августе 1940-го публикует «Письмо призывникам красноармейца А. Тунгусова. Вас ждёт радушный приём».
У него было плохое зрение – как ему удалось пройти комиссию, неизвестно. На боевых учениях он стал виновником аварии танка, загнав его в какую-то яму. Был отстранён от вождения, но оставлен на службе как грамотный красноармеец. С начала Великой Отечественной войны Александр Тунгусов – старшина-писарь. В марте 1943-го – офицер штаба, заведующий секретным делопроизводством 528-го истребительно-противотанкового полка 29-й и 31-й армий, которые участвуют в боях на Западном, 3-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах. Был комсоргом этого полка, помощником начальника штаба. И писал в армейские газеты «На разгром врага» и «На врага», готовил наградные документы для солдат и офицеров, вёл дневник и даже сочинял стихи…
Зимой 1944-го ему разрешают отпуск. Он приезжает на родину. Радует родителей тем, что жив и невредим, а родных – драгоценными по тем голодным временам фронтовыми дарами: банкой тушёнки, куском мыла, пачкой махорки, горстью конфет-подушечек для детей… Ему показывают деревенских красавиц-невест, а он пишет в газету и успевает опубликовать в «Новом Севере» серию очерков «От Орши до Гродно: из фронтового блокнота».
Победу Александр Александрович встретил в Словакии и до конца 1945 года служил в Венгрии. Был награждён двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, медалью «За боевые заслуги». В июле 1946-го демобилизован в звании старшего лейтенанта.

Из Верхней Тоймы в Нарьян-Мар
На родине снова стал ответственным секретарём и литсотрудником газеты «Новый Север». По его публикациям можно и сегодня представить напряжённую послевоенную жизнь района.
Через год он избран первым секретарём Верхнетоемского райкома комсомола, через два – направлен на учёбу в Ленинградскую высшую партшколу, после окончания которой райком утверждает его редактором газеты «Новый Север». Активное сотрудничество с «Правдой Севера» было замечено, и в октябре 1954-го его утверждают собкором областной газеты по Ненецкому национальному округу. Но отношения с редактором Г. И. Суфтиным не складывались, он принимает предложение секретаря Ненецкого окружкома партии – перейти в окружную газету «Няръяна вындер» и возглавить в ней отдел партийной жизни.
Член Союза журналистов СССР с 1958-го, он возродил в газете работу литобъединения «Заполярье». Затем, не прерывая сотрудничества с газетой, работал помощником директора СУ-4 по культурно-воспитательной работе (1959-й), ответственным секретарём окружного общества «Знание» (1961-й), научным сотрудником Ненецкого окружного музея. Здесь он увлечённо и глубоко занялся изучением документов по истории образования Ненецкого округа, создал отдел советского периода (1965-й). Благодаря знакомству с замечательным археографом-исследователем Владимиром Малышевым заинтересовался историей города Пустозерска, судьбой протопопа Аввакума.
Пошёл поток публикаций в окружной и областной газетах о тружениках тундры – оленеводах, рыбаках, звероводах; об исторических событиях и деятелях прошлого. Александр Тунгусов стал настоящим краеведом –знатоком истории края, в котором жил и трудился. Он позволял себе не соглашаться с официальным догматом советской идеологии о начале истории страны и народа с 1917 года.
Мы помним, с каким трудом пробивались краеведы к изданию своих трудов в единственном тогда Северо-Западном книжном издательстве, принадлежавшем обкому КПСС. Даже в 1980-е годы выход в свет альманахов «Летописец Севера», «Патриот Севера» становился событием в культурной жизни Архангельска. Издатели специально ставили в эпиграф слова академика Д. С. Лихачёва, надеясь, что авторитет знаменитого академика поможет защититься от гнева партийных чиновников: «Знание далёкого прошлого Отчизны, многострадального и героического, позволяет глубже понять, увидеть подлинные корни подвижнического служения интересам родной земли, интересам своего народа».

Открывая новые страницы истории
Годы в Заполярье стали исключительно благодатными для творческой жизни Александра Тунгусова. Зрелого журналиста привлекали не только экзотика края, но культура и быт ненцев, проблемы организации новой жизни в тундре. Его статьи, очерки, аналитические материалы вызывали резонанс в читательской среде. К нему обращались, ему писали из далёких селений, рыбацких посёлков и стойбищ. Используя музейные фонды, он на страницах окружной газеты знакомил жителей округа с историей края, участниками революционных событий на Печоре и Великой Отечественной войны, активистами создания округа и строительства Нарьян-Мара…
Однажды Александр Александрович узнал, что мальчишки растаскивают какие-то старинные бумаги из полусгнившего сарая. Поспешив туда, он собрал, как оказалось, остатки погибающих документов Пустозерского архива. Каково же было его потрясение, когда, разбираясь, он понял: перед ним – научное открытие! То были письма архиепископа Архангельского и Холмогорского Аарона от 2 июля 1737 года о присылке «двухсот рублёв» с «куростровцом Васильем Ломоносовым» для покупки в Пустозерске «про домовой обиход» архиепископа «рыбы сёмги» и ответных писем-доношений пустозерских священников владыке Аарону.
Документы об отце Михаила Ломоносова Василии Дорофеевиче!
Посылая Василия Ломоносова в Пустозерск за «сёмгой самой доброй и не лежалой», архиепископ Аарон, как это видно из документов, дал указание священникам пустозерской Преображенской церкви Петру Андрианову и Леонтию Силуянову сопровождать его и сообщить в канцелярию архиепископа, «по какой цене та рыба сёмга куплена и колико пудов будет». Из ответа Петра Андрианова следует, что Василий Ломоносов, приехав в Пустозерск и узнав об отлучке этих священников, не стал их ждать и ушёл скорым ходом в Болванскую губу, где купил «у обывателей рыбу сёмгу мимо» доверенных лиц архиепископа, вышел в море и был таков.
В доношениях архиепископу Аарону обескураженные священники повинно сообщают, что так они и не смогли выполнить его указ и выяснить, «коликое число пудов, и на сколько рублёв, и по какой цене, и что за тою покупкою в остатке денег». В этом Василий Дорофеев Ломоносов свой характер показал: «А не гоже помору под присмотром фискалов свои дела делать!»
Новые материалы раскрывают не только черты характера Василия Ломоносова, открывают его деловые связи с архиепископским домом и подчинёнными ему приходами, но и позволяют по-новому взглянуть на факты биографии Михаила Ломоносова. Известно, что Василий Дорофеевич брал с собой в поездки сына. Не исключено, что и он мог побывать в Пустозерске.
Учёный Г. Н. Моисеева исследовала и опубликовала новые документы в 1972 году на страницах 4-го номера журнала «Русская литература» и отметила роль Александра Тунгусова в появлении их. Так рядовой краевед, «партизан науки», стал признанным среди учёных исследователем, с 1973-го – членом Северного отделения Археографической комиссии АН СССР.
Вот почему он смело и мужественно вступил в полемику с М. Беловым, опубликовав статью «Пустозерск или Мангазея?» То было открытое письмо учёному, академику о приоритете Пустозерска над Мангазеей, возникшего значительно раньше её, вопреки утверждениям уважаемого учёного.

Воздать честь Хозяину тундры
Много лет работая в Ненецком округе, хорошо узнав жизнь и быт оленеводов, их вклад в победу служением на фронте в составах оленетранспортных и олене-лыжных подразделений, Александр Тунгусов постоянно задавал себе, читателям и властям неудобные вопросы: почему мало внимания уделяется труженикам тундры? Почему так скромно награждают? Почему нет ни одного оленевода – Героя социалистического труда? Он предложил поставить в Нарьян-Маре памятник Хозяину тундры – оленеводу.
Никакой реакции… Вопросы оставались без ответов. И тогда, в сентябре 2001 года, он публикует в окружной газете серию острых публицистических материалов под названием «Трагедия на земле ненецкой» – о том, как и почему ненцы оказались изгоями на родной земле.
Об идее памятника узнал представитель дружественной Ненецкому округу Калмыкии, брат президента Кирсана Илюмжинова Вячеслав из книги В. Толкачёва «Священные нарты». Ему очень понравилась эта идея, и он решил воплотить её по-своему: поставить в Элисте памятник Хозяину степи – чабану. И калмыки это сделали!
В мае 2003-го на открытие этого монумента они пригласили А.Тунгусова и меня с супругой. К сожалению, Александр Александрович, по состоянию здоровья, не смог отправиться в такое путешествие…
А мы увидели, и я рассказал об этом в «Правде Севера», как на современном проспекте Элисты, с видом на степь, встал на насыпном холме бронзовый Хозяин степи – чабан с посохом в руке и верным помощником – степной овчаркой у ног. Точно пастух-оленевод с хореем в руке и оленегонной лайкой у ног. На открытии были президент Респуб­лики Калмыкии, депутаты Госдумы, журналисты.
Грустно думать о Нарьян-Маре: не поставили тогда памятник Хозяину тундры. И поставят ли в будущем?

С энергией молодости
В 1976 году закончилась заполярная одиссея Александра Тунгусова, и он вернулся на родину – туда, где 5 февраля 1919-го появился на свет: деревня Козулинская Верхнетоемской волости Сольвычегодского уезда Северо-Двинской губернии. Его родители: Александр Фёдорович (1882–1923), до революции капитан речного парохода «Учредитель», начальник пристани; в годы НЭПа держал чайную, чем кормил семью; и мать Ольга Ивановна, урождённая Карушева (1892–1965), сиделка, домохозяйка. Женой стала Клавдия Григорьевна, урождённая Болотова (1923–2011), бухгалтер. Дети – Вениамин Александрович (1947), журналист, живёт в Архангельске, и Владимир Александрович (1954), связист, живёт в Нарьян-Маре.
В селе Вознесенское, в родовом доме своём, он с энергией молодости продолжал отдавать себя журналистике и краеведческой работе. По его инициативе в 70-е годы в Верхней Тойме открывается Комната боевой славы, затем, на её базе, создаётся районный краеведческий музей. В 80-е в Вознесенском создан историко-краеведческий музей, десятки экспонатов которого перекочевали из дома и архивов Александра Тунгусова.
Его хватало на всё. К 70-летию освобождения Севера от интервентов и белогвардейцев, в устье реки Иксы, на рубеже красных и белых, его заботами и при его участии установлена памятная стела (1990).
А. А. Тунгусов – член Архангельского отделения Общества историков-архивистов РФ (1993). Он написал несколько книг, посвящённых истории своей малой родины и её знаменитым людям. Одну из них он бесхитростно назвал «Мой Верхнетоемский район». В ней впервые обобщена вся история района. А книжка-воспоминание «Дорогие мои земляки» раскрывает историю родного края в ликах – в лицах дорогих автору и хорошо ему знакомых современников – героев, ветеранов войны и труда.
Человек системный, думающий и дальновидный, он всю жизнь собирал сказы, заговоры, загадки, пословицы, частушки – насобирал около 3 000. Издав книгу «Кабы не Арза – не река…», сохранил для потомков целый пласт фольклора.

Завещание восемнадцатилетним
Журналистика и краеведение стали крыльями его невянущей души, секретом неутомимого творческого долголетия. Вёрсты жизни его, вехи творческой судьбы и дороги – это более тысячи публикаций, книги, библиографический указатель и стихи, написанные в разные годы, собранные в поэтический дневник, изданный в 1996 году с таким же названием – «Вехи жизни моей».
Живым поэтическим размышлением-завещанием воспринимаются такие строчки из этой книги:
Завидую ль тем, кому восемнадцать?
Конечно, завидую, честно признаться.
Но в смысле не том, чтоб, начав жить иначе,
Ошибки свои исправлять бы я начал.
А кто без ошибок? Конечно же, были,
Но только скажу я, что честно мы жили,
И совесть свою ни на что не меняли –
Такие уж были, таких воспитали.
Узнать мне б хотелось, как внуки и дети
Жить станут без нас в двадцать первом столетье,
И станет ль Россия великая наша
Страною могучей, богаче и краше?
А вам, молодым, пожелать остаётся
(Я рифму хранил для того про запас),
Чтоб были вы все, как и в песне поётся,
Счастливей и лучше нас.

В 2007 году, отмечая 70-летие его творчества, правление Союза журналистов Архангельской области вручило ему высшую профессиональную награду – знак «За заслуги перед журналистским сообществом».
Вместе со страной изменились задачи и направления краеведения. Сегодня оно формирует национальное самосознание россиян; восполняет тот нравственный вакуум, о котором много говорят – ибо нравственность прививается, зарождается вместе с любовью – к отчему дому, в котором родился, к семье, улице, селу или городу, к малой родине – значит, к России.
Александр Тунгусов ушёл от нас в 98 лет. Более семидесяти из них он, по-солдатски отважно, по-крестьянски честно и надёжно исполнял этот завет, эту духовную работу – заслуженный журналист, удачливый партизан науки, легендарный генерал от краеведения.