Всё, что вы хотели знать про свой нос, но боялись спросить. Интервью с оториноларингологом из областной столицы

Мы побеседовали с Кириллом Синицким – лор-врачом из Архангельска. Вот уже шесть лет подряд он приезжает в Нарьян-Мар, чтобы помогать жителям округа.
В паре с доктором Александром Сафоновым специалист из Архангельска проводит лор-операции по полису ОМС. Материал про него вы можете также прочитать на страницах нашей газеты (№ 101 от 21.09.2021 «Дело доктора боится»).

Судьбоносный заезд

Про своё любимое дело Кирилл Владимирович может рассказывать бесконечно. За два часа мы успели поговорить о многом – о болезнях и лекарствах, первых наставниках и профессиональном опыте. А с приходом в медицину получилась и вовсе анекдотичная ситуация. Опытным ринологом мой собеседник мог и не стать, если бы не случайность.
– Окончил обычную сульфатскую школу (Сульфат – название района Архангельска. Именно здесь в 2015 году побывал известный блогер Илья Варламов и снял фильм про разваливающиеся деревянные бараки, что добавило региону печальной известности. – Прим. авт.). В 11-м классе надо было определяться с выбором подготовительных курсов для поступления в университет. В школе любил физику и химию. Поехал в АГТУ (Архангельский государственный технический университет, в 2010 году вуз присоединили к САФУ – Прим. авт.), но по дороге заглянул в медакадемию (позже – СГМУ). Там как раз набирали выпускников на платные подготовительные курсы. Это был 1996 год. Меня, можно сказать, уговорили на них пойти, ну а потом все сомнения отпали – стало ясно, что буду поступать в мед, – смеётся врач-оториноларинголог.

– То есть это была не мечта детства, а случайность? – недоверчиво спрашиваю у Синицкого. Неужели не хотел стать врачом, а как же красивая история про своё предназначение во Вселенной с детства?

– Подсознательно, наверное, хотел стать медиком, – Кирилл Владимирович намекает на то, что организаторы курсов прибрали одну мятежную душу и направили её на правильный путь. Точнее, надоумили поступать на лечебный факультет. А там уже пошло по накатанной – учёба на эндоскопах, микроскопах, торжество исследовательского духа, стремление разобраться во всех деталях. Студент Синицкий понял, что хочет стать лор-врачом.

Деформация у дедушки

Про насыщенную биографию нашего героя мы ещё расскажем, а пока узнаем, с какими лор-патологиями обращаются к врачам жители Крайнего Севера. А желающих улучшить здоровье с помощью хирургических методов, увы, немало. По словам заместителя директора клиники «Санавита» Антона Быкова, в этом году в медучреждении на момент написания этого материала проведено 145 лор-операций. До конца года запланировано ещё 60. Фактическая потребность, по словам Быкова, гораздо выше – 300-400 в год. По подсчётам Кирилла Синицкого, 95% процентов всех лор-операций в клинике связаны с выпрямлением носовой перегородки.
– Из-за деформации страдает аэродинамика, в носу нарушается поток воздуха, это важный момент. Кривая перегородка – это нитка, на которую в виде бусин нанизываются многочисленные проблемы, – находит нужный эпитет для живописания ситуации доктор. – Основная и самая большая бусина – хронический насморк. У каждого человека есть деформация перегородки. У кого-то она несущественная и не мешает жить, а для кого-то превращается в проблему. Иногда дедушка приходит на приём, и ты поражаешься: как же он дышал? А он лишь удивляется, мол, никакого дискомфорта, всё прекрасно. А иной раз 14-летний подросток из-за похожей деформации не может нормально дышать. Приходится оперировать. Очень многое зависит от генетической предрасположенности, – рассуждает Синицкий.
От генов зависит действительно многое. Но так уж получилось, что носы северян особенно нежны и уязвимы. Если южных людей деформация в целом беспокоит не так часто, то жители Крайнего Севера почти как в песне – мучаются от боли со своей нелюбовью. Недостаток кислорода, не слишком приветливое магнитное поле земли, дефицит полезного мягкого ультрафиолета. Всё это приводит к тому, что наш орган для распознавания запахов превращается в настоящий ахиллесов нос, уставший от беспрерывного использования сосудосуживающих средств, проще говоря, капель.

– Некоторые ведь не могут без капель? – спрашиваю у доктора, вспоминая пару историй своих знакомых. Те без спасительных пшиков просто не могут дышать.

– Сами по себе эти средства – благо, но в разумных пределах, и тут могут быть разные сценарии. Вирус проходит, а отёк сохраняется, и человек продолжает использовать спреи. Кто-то по 15 лет капает и не обращается к врачу, кто-то приходит на приём, и выясняется, что у него деформация перегородки, – продолжает оториноларинголог и добавляет, что детям до трёх лет и вовсе лучше не пшикать в нос. Слизистая оболочка у ребёнка очень чувствительна, любое воздействие может привести к сильному отёку.
– Все маленькие дети, особенно новорождённые, не могут дышать ртом. Для них насморк становится настоящей проблемой. Они не могут нормально спать и есть. Поэтому можно использовать самый безопасный препарат, сосудосуживающее средство с 0,01%-ным содержанием оксиметазолина: отёк обычно быстро уходит, – даёт практический совет мой собеседник.

Сухо и вредно

Кстати, о практических советах. После интервью с Кириллом Синицким автор этих строк пришёл домой и достал из глубоких закромов увлажнитель воздуха. В прошлом году нехитрое устройство перестало исполнять свои обязанности и было убрано со шкафа до лучших времён. После беседы пришло время его реанимировать.
– Зимой шпарят батареи, влажность низкая, воздух высушивает слизистую оболочку носа, – говорит лор-врач ещё об одной крупной бусине на нитке проблем.
Доктор из поморской столицы выводит тезис о чувствительности слизистой не только у детей. Взрослым тоже не мешает её поберечь.
– В любой квартире должен быть хотя бы один увлажнитель воздуха. А лучше – несколько. Особенно, если есть дети. Нужно убавлять температуру батарей, если это возможно, немного приоткрывать окна, чтобы была лёгкая вентиляция, – не сколько отвечает на вопрос корреспондента «НВ», сколько наставляет потенциальных читателей опытный ринолог. – Слизь – основная защита. Она состоит из множества очищающих микроресничек. Если оболочка высушивается, то вирусы к ней прилипают лучше. Поэтому, влажность воздуха должна быть около 50%, – считает Синицкий. – В носу и пазухах всегда живут бактерии, если сухо – они гораздо быстрее размножаются. Чем больше мы пьём антибиотиков, тем злее они становятся.
От спасительных микроресничек плавно переходим к антибиотикам. Тут тоже не надо усердствовать. По словам ринолога, чем больше человек пьёт антибиотиков от насморка, тем тяжелее (если до него доходит дело) гайморит. Применять «тяжёлые» лекарства надо не для лечения соплей, а при тяжёлых гайморитах. То есть в крайних случаях.

– При гайморите всё-таки надо прокалывать пазуху?

– Сейчас всё реже. Это действенный метод при тяжёлом течении заболевания. А так всё чаще лечится оперативно. Ещё, – говорит Синицкий, – вмешался злосчастный коронавирус. Проблема в том, что раньше при ковиде часто пили антибиотики не по показаниям. Причём сразу сильные, из группы резерва. К счастью, в Нарьян-Маре от этого отходят, но последствия ещё аукнутся. Бактерии к антибиотикам привыкают. К примеру, человек употреблял препараты, вроде поправился, а через месяц у него опять насморк, гнойный гайморит. Что мы получаем? У человека с насморком потребность в операции стала возрастать.

Сначала гормоны

Герой нашего материала уже почти два десятка лет делает эндоскопические операции и знает про них всё. Ну или почти всё. Как же проходят те самые 95% операций, которые в Нарьян-Маре проводят доктора Синицкий и Сафонов? Ринолог из Архангельска с удовольствием делится хирургическими подробностями:
– Выпрямляем перегородку, убираем гипертрофию, испаряем лишнюю ткань под слизистой оболочкой. Тут нельзя просто так что-то вырезать, – и снова разговор о ценности слизистой оболочки, которую нельзя повредить. – Оперируем под местным наркозом, в этом есть свои преимущества. Ведь наркоз – это воздействие на человека, дополнительные лекарства.

– Как вы готовите пациента к операции?

– Обычно пациент принимает специальные гормональные средства, – рассказывает лор-врач и, глядя на слегка недоумённое лицо корреспондента «НВ», поясняет. – Это не те гормоны, которых люди боятся, или стероиды. Это так называе-
мый противоотёчный гормон для местного применения. Если человек долгое время использовал сосудосуживающие средства, то мы тем более не можем его сразу оперировать – нужна гормональная подготовка. Плюс этих препаратов – они не всасываются в кровь и не дают побочных эффектов.

– Но раньше без них оперировали? – на всякий случай уточняю.

– Оперировали, но с ними операция проходит лучше, – ставит точку в гормональном вопросе врач.

Ринохирурги и наставники

Кирилл Синицкий оперирует с 2003 года. Технологии за это время, конечно, изменились, но не так чтобы до неузнаваемости.
– Принцип эндоскопической операции прост – работает видеокамера, показывается картинка на экране. Каждый сосудик виден под большим увеличением и при хорошем освещении. Собственно, всё развитие технологий заключается в улучшении качества картинки. Методик выпрямления носовых перегородок много. Мы, врачи, учимся постоянно. Я – минимум два раз в год. В основном повышаю квалификацию в Москве, туда в последние годы всё чаще приезжают иностранные специалисты.

– Правда, что вам даже пришлось выучить итальянский язык, чтобы общаться с тамошними врачами?

– Нет (смеётся), разве что несколько фраз запомнил, когда стажировался в Италии. Только могу по-английски разговаривать.

– В плане эндоскопии Россия сильно отстала от Запада?

– В Европе эта технология применяется с 80-х годов. В Россию пришла лет на 20 позже, чем должна была. Наверное, в начале 90-х. Тогда наши профессора поехали обучаться в Германию. В Архангельской области эндоскопические лор-операции стали делать в начале нулевых. Первую провели в 2001 году в Северодвинске, через год – в Архангельске. Я как раз тогда окончил медуниверситет и стал активно вникать в эту технологию, ещё будучи медбратом в областной больнице имени Семашко, в которой проработал до 2017 года. Помогал тогда доктору Андрею Алексеевичу Медведеву.

– Вы рассказывали, что вам везло на учителей?

– Да, благодарен наставникам. Можно вспомнить учёбу в Центральной клинической больнице Управделами президента и ринолога со стажем Ксению Эльдаровну Клименко. Она жила в США, стажировалась в Австралии у ринохирурга с мировым именем. Бесценный опыт мне дал Владимир Сергеевич Козлов, который работал в ярославской клинике (в 1990 году Козлов организовал и возглавил первый в стране ринологический центр на базе Ярославской областной клинической больницы. – Прим. авт.). Теперь весь этот багаж знаний применяю на нынешнем месте работы – в одной из частных клиник Архангельска.

Не носом единым

Удаление миндалин – это остальные пять процентов операций, которые Кирилл Синицкий и Александр Сафонов делают в «Санавите». Тут мой собеседник просит донести до читателей газеты ещё один важный факт. Важная оговорка по поводу горла:
– Если сильно болит горло, поднялась температура, то есть риск развития стрептококковой ангины. А это вещь коварная. Поэтому, я считаю, что у всех лор-врачей и педиатров должен быть стрептатест. Он покажет наличие бета-гемолитического стрептококка. По сути, это единственное показание к антибиотикам при боли в горле – лечение длится десять дней. Опасность в том, что если у ребёнка от 3 до 17 лет вовремя не вылечить стрептококк, то потом могут начаться аутоиммунные процессы, и организм начнёт съедать сам себя – разрушатся суставы, возникнут проблемы с сердцем. Поэтому стрептатесты обязательно должны быть в каждой больнице.

Три вопроса к доктору

– Чем лечить больное горло?

– Можно использовать классические схемы – фурацилин, пастилки. Есть ещё препарат «Фурасол». Это следующая генерация фурацилина.

– Портят ли наушники слух?

– У каждого человека своя генетика. Условно говоря, всё зависит от силы окончания слухового нерва. Один может много лет слушать музыку, и ему ничего не будет, а другой оглохнет от одного выстрела из ружья. По-
этому тут сложно сказать. Но лучше, конечно, перестраховаться и не включать музыку на полную. В таком случае надо слышать и окружающих, и то, что играет в наушниках.

– Можно ли чистить уши ватными палочками?

– Категорически нет. Можно повредить слуховой проход – именно там самая нежная и тонкая кожа во всём организме. Сера выполняет защитную функцию, не надо заталкивать её внутрь вместе с микробами, как бы этого не хотелось. Ведь и палочки тоже далеко не стерильны. После душа можно убрать лишнюю флагу салфеткой – и этого достаточно.

Медицинский словарь
Премедикация – предварительная медикаментозная подготовка больного к общей анестезии и хирургическому вмешательству.
Ринит – воспаление слизистой оболочки носа. Катаральный ринит по-простому называется насморк.