Вы здесь

Прерванный полет

Станислава Фёдоровича Ильченко знали и любили все

Известному летчику Станиславу Фёдоровичу Ильченко посвящается... 

Старых летчиков в Нарьян-Марском авиаотряде осталось мало, молодое поколение о нем почти не знает, потому мне хочется напомнить о трагически погибшем в полете Станиславе Фёдоровиче Ильченко. К сожалению, в истории нашего авиаотряда было и такое...

Стас, как его называли в своем кругу, пришел в Нарьян-Марский авиаотряд в начале 50-х годов, проработал в нем более двадцати лет. Летал на самолетах Як-12, Ан-2, Ан-2В и вертолете Ми-4. В летном коллективе пользовался большим авторитетом и уважением. К его мнению прислушивались и летчики, и командный состав. Его знали в каждом уголке НАО. Там, где нельзя было сесть на Ан-2 на колесных шасси, он садился на гидросамолете Ан-2В. Рыбаки, охотники, оленеводы – все были его друзьями. Это был настоящий летчик-ас.

Помню такой случай: стоял декабрь 1973-го, к Новому году всем хотелось достать хорошей белой рыбки. В то время лучшими рыбными местами считались Просундуй и Костяной Нос. В конце рабочего дня, около 16 часов, а это уже ночные полеты, экипаж Ан-2 в составе командира Станислава Фёдоровича Ильченко и второго пилота Юрия Рожкина, с несколькими работниками аэропорта на борту, вылетел из Нарьян-Мара и взял курс на Костяной Нос. Ночного старта там не было, посадочная площадка окаймлена елочками. В условиях снегопада, ночью, этот Костяной Нос надо было еще найти! Местность там безориентирная. При подлете рыбаки постреляли нам из ракетниц, но надо еще суметь посадить самолет. Командир делает заход на посадку, включает фонари – на полосу не попадает. В луче фар мелькнуло несколько елочек – надо уходить на второй круг. И так несколько заходов. Дверь пилотской кабины была открыта, Юра Рожкин сидит от напряжения весь мокрый. Я кричу командиру: «Стас, кончай эксперименты, возвращайся в Нарьян-Мар!» Он закрыл дверь, но все-таки посадил самолет. Рыбку мы привезли. Не знаю, правильно ли это или нет, но в этом был весь Стас.

Многие командиры Ан-2 переучивались тогда на вертолеты. Техника пилотирования вертолета совершенно не похожа на самолетную, общего ничего нет, начинать приходится с нуля. Некоторые после переучивания на Ми-4 некоторое время работали вторыми пилотами, особенно летчики из Украины, ведь Заполярье требует особых навыков. Но Станислав Фёдорович, переучившись, сразу стал командиром экипажа вертолета Ми-4.

Погиб он 1 апреля 1975 года, работая тогда в аэропорту Нижней Пеши.

Прежде чем описать летное происшествие, хочу напомнить, каким был аэропорт в Нижней Пеше в те годы.

Это был аэропорт V класса, с грунтовой взлетно-посадочной полосой, для радиотехнического обеспечения полетов имелась приводная радиостанция, недалеко от здания аэропорта стоял пеленгатор АРП-6. Само здание было деревянным, с надстройкой для командно-диспетчерского пункта. Имелась вертолетная площадка, рядом склад ГСМ. Руководил аэропортом Григорий Фёдорович Ивановский, грамотный хороший специалист, а еще душа компании, превосходно играл на аккордеоне.

В 1975 году решили установить новый пеленгатор на постамент высотой в 1,5 метра. Сделать это можно было двумя способами: либо сначала установить на нем корпус, а потом монтировать аппаратуру, либо собрать все на земле и на внешней подвеске вертолета установить так, чтоб он вошел в металлические уголки, закрепленные по периметру на постаменте. Дело это быстрое, но рисковое: вместе с аппаратурой пеленгатор весит три тонны, аппаратура дорогостоящая. Но мой экипаж выполнил эту работу на вертолете Ми-8 за 10–15 минут. Вручную его собирали бы месяц. Не знаю, но возможно, этот пеленгатор до сих пор стоит на том постаменте.

Тогда в Нижней Пеше базировалась Ленинградская геолого-разведывательная партия, которая занималась поиском драгоценных камней. От Пеши летали на побережье Баренцева моря, до мыса Румяничный, по речке Волонга, в верховья речки Кумушка у подножья Тиманского кряжа.

Тиманский кряж относится к геологической структуре, которая в течение многих миллионов лет испытывала тектоническое поднятие, в результате отложения размывались, их выносило за пределы этого района. В отложениях были обнаружены месторождения полудрагоценных камней (агаты, аметисты). Находили и алмазы, но не промышленного значения. Эту геолого-разведывательную партию обслуживал экипаж вертолета Ми-4. Командиром был Станислав Фёдорович Ильченко, вторым пилотом Сергей Григорьевич Крымов, бортмехаником Ахмед Галиевич Мингулов.

Итак, 1 апреля 1975 года. Экипаж ждет летного прогноза, к 11 часам погода улучшилась, вертолет вылетел по маршруту Нижняя Пеша – Волонга – устье реки Песчанки – Нижняя Пеша. После высадки двух пассажиров в поселке Волонга экипаж произвел в 15.20 взлет, о чем доложил диспетчеру в Нижнюю Пёшу. На борту, кроме экипажа, находилось три работника экспедиции. Цель полета была найти ящики с керном (образец горной породы) и доставить их в Пешу.

В назначенное время экипаж на связь не вышел, и на поиски был направлен Ан-2. Поиски были прерваны из-за темноты и продолжены на следующее утро. В 9.50 сгоревший вертолет был найден в 600 метрах от берега Чешской губы, в 65 километрах от Пеши, в районе охотничьих изб Лудоватые. Командир воздушного судна, бортмеханик и пассажиры погибли. А вот второго пилота на месте катастрофы обнаружить не удалось.

Как установила затем комиссия, обнаружив ящики с керном, вертолет стал заходить на посадку. Но в результате, потеряв ориентирование в условиях снежного вихря, на скорости 80 километров в час и с правым креном машина столкнулась с землей, разрушилась и сгорела. Во время удара командира и второго пилота выбросило из кабины, пассажиры и бортмеханик сгорели внутри. Шансов спастись у них не было.

В живых остался второй пилот Сергей Григорьевич Крымов, у него была сильно травмирована нога. Командир лежал неподалеку от вертолета и был мертв. Вертолет горел, и было понятно, что выживших в нем нет. Крымов остался один в безлюдной тундре. Он знал, что вертолет, не вышедший на связь, будут искать, но только при летной погоде и в светлое время суток. Район полетов он знал хорошо, инстинкт самосохранения подсказывал, что надо идти в сторону моря, где находятся охотничьи избушки, в них можно укрыться от снега и ветра. По бездорожью, где по насту, где по рыхлому снегу, с травмированной ногой, Крымов направился к побережью. Нога слушалась плохо, он падал, поднимался и шел дальше. Снежные заряды следовали один за другим, они ухудшали видимость, заметали следы. Избы Лудоватые он все-таки нашел. В одной отыскал матрасы и телогрейки, накрылся, согрелся и заснул.

Утром услышал гул пролетающего самолета, вышел из избушки и начал махать лопатой, но он пролетел мимо...

Когда комиссия прилетела на место катастрофы, то не нашла одного человека. Разные были предположения, возможно, волки утащили тело. Или раненый отполз, а потом его замело. Надежды, что кто-то мог выжить, было мало. Комиссия, проделав свою работу, вернулась в Пёшский аэропорт. Но тут один из членов комиссии подумал, что о катастрофе что-то может знать человек, которого они видели у избушки и который им махал. Решено было полететь туда. Так нашли Сергея Григорьевича Крымова.

По итогам расследования комиссия пришла к выводу, что причиной трагедии стала ошибка в технике пилотирования. Командирский налет на Ми-4 к тому моменту у Ильченко был небольшой, видимо, это тоже сказалось.

Станислав Фёдорович Ильченко похоронен на старом кладбище в Нарьян-Маре, рядом с могилой тоже летчика Семёна Явтысого. Бортмеханика похоронили на его родине.

Жаль, что уходят настоящие полярные летчики.

Эту песню грустную позабыть пора нам,

Наглухо моторы и сердца зачехлены.

Снова тянет с берега снегом и туманом,

Снова ночь нелетная даже для луны.

Сергей Григорьевич Крымов выздоровел, восстановился на летной работе и много лет проработал командиром вертолета Ми-8 в Нарьян-Марском авиаотряде. Сейчас находится на заслуженном отдыхе и является помощником председателя Совета ветеранов авиаотряда.

Виктор Лазарев