Вы здесь

Детства варандейского светлая пора

Детская память – самая цепкая и светлая. О первых годах жизни всегда вспоминают всё самое лучшее и доброе

Наша читательница Людмила Проворова (Кустышева) большую часть жизни прожила за пределами округа. Навсегда ей врезались в память золотые годы детства, проведённого в посёлке Варандей. Женщина поделилась своими воспоминаниями с окружной газетой.
Наверное, уже только в эти годы (а нам далеко за шестьдесят), приходят все чаще мысли о прожитом, детстве, о Родине.
Я хочу рассказать читателям газеты «Няръяна вындер» о далёком Варандее, где я училась с первого по третий класс в 1959-1962-м. Эти годы оставили глубокий след в моей памяти.
Я уже 50 лет в округе не живу, но помню каждый год, месяц, класс, своих учителей, воспитателей и подруг. Родилась я Хорей-Вере в 1952 году. Мою маму Ангелину Дмитриевну и отца Михаила Федотовича в 1956-м направили работать в деревню Чёрная. Школы там не было. Маме дали жильё в том доме, где располагалась больница, в которой она (врач от Бога!) работала. Вся медицинская помощь в деревне держалась на ней, от приёма родов, сохранения здоровья детей, прививок, до удаления зубов. Также она была партийным работником и боролась с переселением ненцев на оседлую базу.
Отец был бригадиром по строительству домов, куда переселяли коренное население тундры. Я даже помню список: «Переселено 14 семей, Ф.И.О., количество детей». Им были застелены кровати, натоплены печки. И дрова тоже заготовляли. За день их перевозили и ставили галочку в этот список. А утром дом был пуст, они сбегали в свои бескрайние просторы.

Здравствуй, школа!

Подошло время идти в школу. Детей было много из Чёрной, Алексеевки, переселенцев. В Варандей нас возили на самолёте, вертолёте, на оленях и собачьих упряжках. Переживать расставание с родителями, братьями было тяжело.
Именно в интернате я поняла, что такое подчиняться учителям и воспитателям, вставать утром по звонку, кушать, что едят все. Узнала, что есть дети, которые не жили никогда в домах, не говорят по-русски. Их игрушки были из меха и клювов уток, гагар, из кости. Я стала понимать ненецкий, отвечать на нём. Сама же я коми, и знала отлично родной язык. Мы играли в их игры, пели их песни, знали обычаи. Научились дружить.
Нас в первом классе было пять человек, четыре девочки и мальчик Толя Хлябич, его мама работала в пекарне. Учительницей нашей была Полина Василисковна Безумова, с ней мы узнали, как читать и писать. Уроки шли в старом двухэтажном здании. Не было электрического света ни в интернате, ни в школе. Мы недолго мучились с чисткой задымленных стекол с ламп, при нас построили новую школу. Большую, светлую, но очень холодную.
Сидели на уроках в рукавицах и пальто. На переменах нам носили горячий чай с булкой. В коридоре бегали, грелись вокруг железной печки, там же и разогревали чернила, застывшие в чернильницах. Не стене в зале висел большой плакат «Учиться, учиться и ещё раз учиться!» и портрет маленького Володи Ульянова. Я всегда думала, как он отлично учился, надо пример с него брать. И всё думала: и как он узнал про нас, северных детей? Нас же по его слову учили, кормили, одевали с рождения всех бесплатно. В новой школе я впервые увидела лампочку Ильича. Было так удивительно! Рассказывала о ней маме на каникулах.

Подружки-защитницы и учителя-наставники

У меня появились первые верные подруги – Матрёна Ивановна (ныне Талеева), Серафима Яковлевна Явтысая (Дуркина). Они согревали меня от холода, я спала между ними. Утешали от тоски, защищали, выручали. Научили любить сырое мясо и рыбу.
Сейчас многие чернореченские и варандейские подруги живут в Красном. Помню всех, и они меня узнают при встрече. Воспитателями были Нина Ивановна Латышева (с её дочерью Ларисой мы все с удовольствием нянчились) и Парасковья Михайловна, к сожалению, фамилию забыла, и многие другие. Помню только фамилию директора – Макина.
Но самым добрым, веселым, честным и любимым был Василий Николаевич Ледков, о нём можно писать бесконечно! Мы бежали к нему со своими обидами, секретами, жалобами. Он нам всем был другом, примером, на лице его всегда сияла улыбка. Он знал подход ко всем и ко мне тоже. Мама писала ему письма, на каждое он отвечал. Она просила проследить за мной, как я занимаюсь и ношу ли очки. Помню, очень не любила их и не хотела надевать, теряла и разбивала. А он без очков не пускал меня в столовую и пионерскую комнату. Во всём интернате я одна носила очки с первого класса. Василий Николаевич внушал, что это мне необходимо, а я ревела. Зато ношу и люблю очки сейчас.
Василий Ледков принимал нас в октябрята. А вечерами при дежурстве в интернате мы все собирались в пионерской комнате, слушать, как он читал сказки, рассказывал интересные случаи из жизни. Внушал всем, что нельзя драться, воровать, надо уважать старших и родителей. Он умело вовлекал нас в игры, конкурсы, соревнования, читал стихи на ненецком языке. Он первый заметил, что я очень гибкая. В первом классе уже выполняла сложные элементы акробатики: мостики, перевороты, стойки и шпагаты. Он часто просил меня переодеться в шаровары и показать эти упражнения детям в коридоре.
Каждый вечер у нас были разные беседы: как вести себя в столовой, в классе, в поездках, на собрании. Мы умели накрыть на стол, вышивать, пришивать пуговицы к одежде.
Помню конкурс танцев, мы танцевали вальс с Геной Дмитриевым и заняли первое место. Мама моей подруги Нины Шукшиной, она была завхозом, сшила для меня красивое, голубое платье солнце-клеш.

И хлеб, и зрелища

Как же вкусно и разнообразно нас кормили! Там в тундре мы узнали вкус капусты, помидоров и моркови, раньше мы это всё видели, но в замороженном или сушеном виде. Перед тем как пропустить в столовую, нам проверяли руки, ногти, уши и давали рыбий жир и витамины. Я очень плохо ела, и меня сажали рядом с окошком, где раздавали тарелки с едой и подкармливали блинами или оладьями.
Уже с первого класса мы пели в хоре, ходили в танцевальный кружок, читали стихи, ставили сценки. Помню, мне дали роль Маши-Растеряши. Пели частушки дуэтом с подругой на сцене. Смешные были: в школьной форме, в белых фартучках и… с наголо остриженными головами!
В конце коридора в интернате была таинственная комната! Там жили два белых лебедя. Мы кормили их, поили, убирали клетки.
19 мая отмечали День пионерии, праздник, который нельзя забыть. Все собирались у большого костра на берегу. На торжественной линейке выступал директор, поощряли отличников, пели пионерские песни, читали стихи.
А как мы всем интернатом болели свинкой и ветрянкой! Мазали друг друга зелёнкой, весело хохотали. Уроки учили в комнатах, рисовали. Я узнала, насколько красивы тюльпаны, розы. Научилась их рисовать! Сейчас у меня восемь сортов тюльпанов и двести разновидностей цветов на даче! Я часто ходила к тёте Ире Чупровой, маминой подруге (а её дочь Люда, ныне Коткина – моя подруга). Они всегда напоят чаем и накормят домашними пирогами. Мама тёти Иры, Анна Сидоровна, возила в интернат на собаках воду в бочках. Всегда румяная, весёлая, мы её очень любили. Она нас с подругой Наташей Морохиной угощала ирисками.
У всех подруг были в интернате сёстры и братья, а я долго оставалась одна. Когда в третьем классе приехал в первый класс мой брат Гена, я так гордилась и очень заботилась о нём! Даже ночью вставала и шла в комнату к мальчикам, чтобы закутать его одеялом. Сушила его валенки, варежки и приносила из столовой свою порцию печенья.
Наши незабываемые вечерние прогулки по морозу с песнями, чтобы согреться бегали наперегонки, а потом засыпали без задних ног!
А как не вспомнить о первом полёте в космос Юрия Гагарина! Новость принесла Парасковья Михайловна, она узнала об этом по радио, почту задерживали на 10-12 дней, самолёты не летали из-за нелётной погоды. Она на всю комнату поздравила меня с днём рождения, который у меня как раз 12 апреля! И объявила, что это теперь великий день – мы освоили космос. А мои подруги никогда не забудут, в какой день я родилась. Вскоре принесла фото Гагарина и подарила газету мне. Нам он всем очень понравился – в огромном скафандре и с очаровательной улыбкой.
…Много лет прошло, много всего хорошего было в жизни, но самые яркие воспоминания в моей душе оставил далёкий Варандей и все те люди, с которыми меня там свела судьба. Я их всех люблю и помню.

Людмила Проворова