Мы часто рассказываем о людях, которые родились в Ненецком округе, выросли и живут здесь всю жизнь. Но есть такие, кто оказался в нашем городе случайно, но уже не смог уехать. Нарьян-Мар стал для них родным.

Героиня моего очерка Ситора Бондарчук более двадцати лет назад покинула дом, со старшей сестрой они бежали из Таджикистана от разразившейся там страшной войны.

Спустя время с полугодовалым сыном на руках она очутилась в Нарьян-Маре. Так распорядилась судьба.

Наше знакомство состоялось во Дворце культуры «Арктика», где Ситора заведует костюмерной. Она оказалась удивительно солнечным человеком, и общаться с ней было одно удовольствие.

– Ситора переводится с таджикского как «звезда», это имя дала мне бабушка. Моя мама – русская, отец был таджиком, он ушел от нас, когда мне исполнилось шесть лет, оставил маму с четырьмя детьми, – начала рассказ Ситора Тошимбековна.

Она сидит напротив меня, шьет концертное платье и вспоминает детство:

– Я родилась в Калининабаде, сейчас этот город называется Сарбанд. Я росла пацанкой, дружила с мальчишками, мы лазили по деревьям, по горам, по стройкам. Играли в чехарду, пятнашки, волейбол, бадминтон, много читали и мечтали о светлом будущем. Это были славные годы!

Ситора и представить себе не могла, что станет когда-то портнихой. Ее заветной мечтой было надеть погоны и служить в армии.

– Идеалом женщины для меня была и остается мама, сейчас ей уже семьдесят лет. У нее несколько высших образований, она была когда-то милиционером. Потом наступили тяжелые времена и, чтобы прокормить нас, она пошла на стройку и еще подрабатывала официанткой и уборщицей. Мама в молодости занималась парашютным спортом, у нее более ста прыжков. Я хотела быть на нее похожей, мечтала служить в ВДВ, дважды ходила в военкомат, но не взяли, – вздохнув, грустно улыбается моя героиня.

Прощание с родиной

Когда в девяностых в Таджикистане началась гражданская война, она была совсем еще ребенком. Ситора вспоминает то страшное время, и слезы как горошины катятся по ее щекам:

– Война до нашего города не дошла, но к нам приходили раненые. Видела я и убитых. Процветал криминал, на каждом углу были воровство, кражи, разбои. И был голод. Почему-то гуманитарная помощь до нас не доходила. Спасало то, что у нас был большой огород, мы ели фрукты, овощи. Баранов постепенно перерезали.

Решение покинуть родину Ситора, которой было тогда 14 лет, принимала не сама. За нее это сделала мама, это было непростое решение. Но, чтобы сохранить дочерям жизнь, она отправила их в Россию.

– В 1994 году мы со старшей сестрой выехали беженцами в Воронежскую область, мама осталась дома. И с тех пор я ни разу не бывала в Таджикистане и не видела ее. Я очень скучаю, но не могу себя пересилить, мне страшно, хотя и говорят, что там сейчас спокойно. Мне все равно очень страшно, – тихо произносит Ситора.

Какое-то время она шьет молча, потом, немного успокоившись, продолжает разговор. И я понимаю, что она заново переживает события многолетней давности.

В тесноте да не в обиде

В небольшой деревеньке под Воронежом Ситору и ее сестру приютили дальние родственники. Школу она окончила там. И это были не менее тяжелые времена. Развал Советского Союза больно ударил по всем.

– У нас не было хорошей одежды, одевались кое-как, одноклассницы смеялись над нами. Ходить в школу для меня было пыткой, помощи ждать было не от кого, – тяжело вздыхает Ситора Тошимбековна.

Но, тем не менее, школу она окончила, год отработала дояркой, а потом уехала в учиться в Липецк. Поступила в Липецкое профучилище на специальность «портной широкого профиля».

– На самом деле, со швейной машинкой я знакома с детства. Мама, уходя на работу, всегда говорила: «Доченька, я прошу, только не садись за машинку». Я кивала, но только мама за дверь, бежала шить одежду куклам. Шить я совсем не умела, путала нитки, портила ткани, но мне это дело нравилось. В училище я была на хорошему счету, по практике у меня были только пятерки, – улыбнувшись, продолжает Ситора.

В Липецке она повстречала будущего мужа, они поженились и переехали на его родину в Елец. Ситора устроилась в ателье, родила ребенка, и, казалось, жизнь наладилась, но… Когда сыну исполнилось полтора месяца, муж погиб.

Ситора послала телеграмму сестре, которая тогда уже жила в Нарьян-Маре, сообщила о трагедии и получила короткий ответ: «Приезжай. Проживем как-нибудь. В тесноте да не в обиде».

Ситора трудно адаптировалась к северу, сильно болела, мучили и опухали суставы. Но жизнь продолжалась, и теперь уже ради сына она обязана была выстоять. Они прожили здесь до 2002 года, а потом переехали поближе к теплу, на Украину.

– Уезжая из Ненецкого округа, я и представить себе не могла, что вернусь, но так получилось, что через четыре с половиной года мы снова оказались на севере.

Вот оно, счастье

Прежде чем вернуться в Нарьян-Мар, в 2006 году Ситора повстречала свою судьбу, свою вторую половину, своего суженого. Это было минутная встреча в Киеве на вокзале. Они перекинулись тогда лишь парой слов, и он сказал: «Напиши, когда доберешься до места, я приеду за тобой». Ситора написала.

– И представляете, он приехал! Мы вместе уже 10 лет, наша дочь учится во втором классе! И, знаете, у меня замечательный муж! Лучший на свете! – говорит Ситора, и глаза ее святятся счастьем.

Я спрашиваю, тоскует ли она по родине. Конечно, тоскует. Но постепенно освоилась и полюбила эту суровую северную землю.

– Здесь у меня уже много знакомых, подруг. Но в таджикское землячество я не вхожу. Я вообще не делю людей по национальности, – продолжает рассуждать Ситора Тошимбековна.

Возвратившись в Нарьян-Мар, она встала на биржу труда. В Центре занятости ей предложили освоить дополнительную профессию, выучиться на повара. Пока училась, подрабатывала в доме престарелых и инвалидов санитаркой, потом устроилась кухонным рабочим, затем стала поваром.

– Мне нравится поварское дело, я очень люблю готовить и угощать. И все же я мечтала вернуться к своей основной профессии, но когда я уже думала, что мне, наверное, придется всю жизнь работать поваром, вдруг раздался звонок, и мне предложили должность костюмера в Доме культуры. Я так рада, что попала сюда! Хожу на работу как на праздник! – произносит Ситора Тошимбековна и поднимает на меня просиявшие глаза.

Палочка-выручалочка

Ситора Бондарчук почти не бывает в зрительном зале. Оно и понятно, ведь костюмер – это боец невидимого фронта. А что творится за кулисами, когда на сцене разворачивается представление?

– За занавесом царит особая атмосфера. Для артиста очень важны внутреннее спокойствие, собранность, он должен быть уверен в себе. И наша задача, закулисных работников, обеспечить и сохранить спокойную и доброжелательную обстановку за кулисами, – объясняет Ситора Тошимбековна.

Святая обязанность костюмера – содержать сценическую одежду в идеальном состоянии: когда надо перешить, ушить, подогнать под нужный размер, постирать, проутюжить. Но сначала, конечно, сшить. Коллеги говорят, что у Ситоры – золотые руки и бесценный опыт.

– Каждая вещь, которую я сшила своими руками, – это моя маленькая победа! – с улыбкой продолжает она.

У костюмера всегда много работы, даже если нет срочных заказов, найдутся какие-нибудь дела. Ситору любят на работе и взрослые, и дети. Она – исполнительный и легкий в общении человек. И очень трудолюбивый. Если потребуется, за один вечер вместе с напарницами по цеху сошьют подъюбники для целого ансамбля!

А если кто-то из девочек забудет дома, к примеру, бантики, или мальчишка, заигравшись, в последнюю минуту перед выходом на сцену нечаянно порвет рубаху, все сразу же бегут за помощью к Ситоре Тошимбековне. Потому что знают: она – волшебница, всегда найдет выход из любой ситуации, а строгие педагоги даже не узнают о казусе, а значит, не станут бранить за ротозейство.

Кстати, дочь Ситоры Бондарчук, восьмилетняя София, собирается пойти по маминым стопам, она мечтает стать модельером.

– Иногда Соня прибегает ко мне в костюмерную, ей нравится смотреть, как я шью. Она спрашивает: «Мама, а как ты делаешь вот это? А зачем тебе нужна эта ткань?» Я всегда ей объясняю, и она, как я в детстве, придумывает наряды для своих кукол.

За годы, проведенные в Нарьян-Маре, Ситора стала практически местной, а статус беженца давно уже перестал быть для нее актуальным.

– Несмотря на то, что я до сих пор остаюсь тепличным растением и плохо переношу холод, я счастлива что живу именно в Нарьян-Маре. Мне нравится этот город, нравится, что у нас тихо и спокойно, что детей можно одних отпустить в школу и погулять во дворе. Меня восхищают северные люди, они – добрые и отзывчивые. А еще у меня есть моя любимая работа. И – самое главное! Ненецкий округ стал моей судьбой, потому что здесь родилась наша доченька, она – нарьянмарочка! Знаете, иногда я думаю, что я – очень счастливый человек!