Героиня нашего материала – ровесница войны Галина Петровна Аншукова
Никакие, даже самые страшные внешние события не могут изменить обычный ход человеческой жизни. Так было и в годы Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года советских граждан потрясло известие о нападении на страну фашистской Германии. И в этот же самый день в семье Островских родилась младшая дочка Галина.
Имя дочери выбрал отец, которого она никогда не видела. Петра Яковлевича забрали на службу ещё в 1940 году, когда шла финская война. Сразу, не возвращаясь домой, он отправился на Великую Отечественную. Оттуда писал только письма. И в одном из них написал жене: «Дочку назови Галиной».
– А фамилия у нас с братом была мамина, – рассказывает мне Галина Петровна Аншукова. – Мама так захотела – у неё фамилия известная, писатель был Николай Островский, который написал «Как закалялась сталь». И меня потом в школе всё спрашивали, не родственник ли он мне? Вот такие вопросы задавали…
Мы беседуем с ровесницей войны на небольшой уютной кухне. Я пришла к ней, получив на редакционную почту письмо от её племянницы Ирины, которая не живёт в Нарьян-Маре.
Мамина память и вспышки детского страха
Я думала, что вряд ли Галина Петровна расскажет что-то о военном времени, но оказалось, что редкие фрагменты, выхваченные словно вспышкой, ужасом тех лет из темноты забвения, накрепко отпечатались в детской памяти. Многое к тому же рассказывала мама.
– Родилась я на станции Исакогорка Архангельской области, – говорит моя собеседница. – Тогда и сам Архангельск был небольшим, деревянным. Нас страшно бомбили, а домик – старенький, он весь трясся каждый раз. И был у нас погреб, как во всех старых домах. Как бомбежка начнётся, мы там прятались. Бабушка и мама хватали нас со старшим братом – и туда. Старший брат был побольше, всё понимал, и я помню, как всё время кричал от страха, плакал. За маму уцепится и держится. Меня старались посильнее укрыть, я ведь только родилась, боялись, чтобы не простыла. Так и спасались…
Трудились на совесть, иначе не умели
Обеспечение жителей, а главное – фронта, продовольствием было не менее значимым делом. Мама Галины Петровны, Евгения Николаевна, всю жизнь трудилась в сельском хозяйстве, получить образование помешала война. Она была одной из лучших работниц, вспоминает дочь с гордостью:
– По всей Архангельской области она ездила по совхозам. В 1940 году вошла в делегацию работников сельского хозяйства, которых возили в Москву на ВДНХ, попасть туда было очень почётно. Грамоту, которую ей там вручили, она хранила и очень берегла всю жизнь.
Работала на совесть, её очень ценили. Не одно хозяйство наладила. Была и за зоотехника, и за ветеринара, специалистов тогда не хватало. Только на одной ферме всё устроит, с другой бегут – Женечка, надои упали, помоги! Она и едет. С детьми помогала бабушка, но забот и дома хватало. Без своих кур, коз и коровы было просто не прожить. С каждого двора на фронт собирали налог: большую часть молока, мяса и яиц, оставалось ровно столько, чтобы самим продержаться.
Годы школьные, послевоенные
Голод военных лет сильно сказался на здоровье тогда ещё маленькой Галины. Девочка росла болезненной, и до четырёх лет бабушка и мама носили её на руках, слабые изогнутые ножки не держали даже такое истощённое тельце. Больше всего Галя любила слушать, как бабушка читает ей вслух книжки из маминой библиотеки, а ещё – рисовать. Цветных карандашей не было, и любой прутик становился инструментом для юной художницы. А однажды она каким-то образом добралась до печки, открыла дверцу, нагребла угольков – и вся белоснежная печь покрылась узорами. Мама и бабушка, правда, не оценили художеств – побелка была напрочь испорчена!
В школу девочку взяли годом позже положенного, слишком была слаба. Спас чудодейственный рыбий жир, отвратительный запах которого до сих пор заставляет Галину Петровну ёжиться:
– Мне нос закрывали рукой и ложку жира вливали в рот, я и глотала. Но помогло, и пошла я в школу. Уже читала и писала, не отличница, но училась хорошо.
В восьми километрах от Сульфата (район Архангельска. – Прим.ред.) находится деревня Повракула, где проходило детство моей собеседницы. Школы в те годы ещё делились на мужскую и женскую. Девочка доучилась там до четвёртого класса, а потом маме, Евгении Николаевне, пришла разнарядка на работу в Ненецкий автономный округ. Ехать решили вдвоём, Галя была ещё маленькая, а брат по тем временам считался уже почти взрослым мужчиной – ему исполнилось шестнадцать.
– Мама отправила его поступать в сельскохозяйственный техникум, а чтобы были средства на жизнь, велела продать корову, – рассказывает Галина Петровна. – Он и корову продал, и в техникум поступил, но выбранная матерью специальность не пришлась по душе. Пошёл на фабричное обучение, получил специальность водителя. После армии, а служба проходила в Москве, там и устроился, возил какое-то начальство.
Нарьян-Мар встретил радушно. Хоть и не сразу
Переезд Галины с мамой в Нарьян-Мар совпал по времени с важным историческим событием, которое осталось в памяти всех советских людей. Это был 1953 год. В день, когда стало известно о смерти вождя всех советских народов Иосифа Сталина, Галина была в школе.
– Нас всех согнали, из всех классов ребята вышли в коридор, стоял шум, гам, рёв, – вспоминает героиня нашего материала. – Мы все перепугались – что такое случилось? Стоим в коридоре, вышел к нам директор. Еле-еле смог только сказать, что страну постигло огромное горе, умер наш любимый Сталин, заплакал и ушёл. Завуч тоже несколько слов сказала, никто говорить не мог, сплошные слёзы. Это мне запомнилось на всю жизнь! Школьное собрание прошло 10 марта, а уже 15 марта мы летели в Нарьян-Мар. В те годы перелёт длился шесть часов: из Архангельска до Мезени, потом ещё через какой-то посёлок, потом только Нарьян-Мар. Вышли мы все зелёные, так нас укачало.
Важного сотрудника сельского хозяйства из Архангельска встречали. Только вот старичок с телегой, кому это поручили, в уставшей женщине с ребёнком своего пассажира не признал. Когда Галина с мамой подошли к нему, он только и закричал:
– Попутчиков не беру! Человека встречаю!
– Я и есть этот человек, – объяснила Евгения Николаевна.
Привезли нарьянмарочек в двухэтажный деревянный дом. На втором этаже суетились рабочие, делали упряжь для лошадей и подковы, а внизу было три комнаты. В двух уже жили соседки-доярки, а третья предназначалась новой заведующей фермой – Евгении Островской.
– Дрова, конечно… надо было таскать, воду, но комнатка чистая, светлая, стол, кровать и, что особенно запомнилось, дерматиновый диван, – вспоминает Галина Петровна.
Знакомство с северной кухней запомнилось надолго
Сразу пришла соседка, Анна Попова, бойкая энергичная женщина. Она принесла чаю, булочек и рыбину печорского засола, которая своим ядрёным ароматом быстро наполнила помещение. Как не боязно было новым соседям обидеть радушную Анну, поделившуюся деликатесом от всей души, но от непривычного угощения всё же отказались.
– Ничего, привыкнете! – отозвалась неунывающая соседка, но рыбу унесла.
Но и без того было чем перекусить – чай с сахаром да хлеб с маслом часто служили обедом простым служащим. За чаем и пообщались. Рассказала Анна о том, что обстановка на ферме оставляет желать лучшего. Некоторые скотники и сторожа любят приложиться к бутылке, некому толком присмотреть за телятами, из-за чего они остаются недокормленными и теряют вес, хромает дисциплина.
Спрашивать с работников приходилось строго: за подобные недочёты в работе хозяйства заведующий мог запросто оказаться «вредителем» и отправиться в тюрьму. Понятия «саботаж», «промышленная диверсия» были на слуху у людей, и не одного руководителя в то время отправили за решётку.
Из «нервного барачека» – к детям
А после школы пришло время и самой Галине учиться и поступать на работу. Молодую медицинскую сестру детских учреждений после маймаксанского училища распределили в Нарьян-Мар.
– Училась я хорошо, а в Нарьян-Мар отправляли лучших студентов, только отличников и хорошистов, – отмечает Галина Петровна. – Пришла я в окрздравотдел, заведующим тогда был Александр Иванович Канюков. Объявил, что есть место в Амдерме. А у меня мама уже сильно болела, и я хотела остаться с ней рядом, всё-таки на восьмом десятке она уже была. Тогда на Лесозаводе работала психиатрическая больница, её ещё называли «нервный барачек». Вот туда меня вначале и определили, хоть и не по профилю. Контингент специфический, днём и ночью донимали, ходили за мной. Особенно ночью ломились в кабинет, стучали. Там была санитарочка, печки ещё топила, старенькая, так она как гаркнет, бывало, на них:
– А ну – на своё место! Прохода девчонке не дают…
Проработав некоторое время, Галина пришла опять к заведующему и сказала, что не может там работать. Нашлось место в лесозаводских яслях, где она и трудилась семь лет.
– Заведующей у нас была Анна Дмитриевна Дуркина, хорошая женщина, старшей сестрой работала Раиса Николаевна Ануфриева. Потом ясли закрыли, но я ушла ещё раньше. Вышла замуж и перешла в город, там работала с 1969 по 1991 год под началом Людмилы Иосифовны Сенокосовой.
Охрана здоровья детей – непростая задача. В 1985 году медсестру даже направили в педучилище обучиться на воспитателя группы. В этой должности она и завершила свою трудовую деятельность. Работала бы и дальше, тем более звали не раз, но здоровье не позволяло.
Творчество – спасение от одиночества
…Вышло так, что разговор давно вышел за рамки обычного интервью, а уйти и оставить собеседницу одну у меня не хватило духу. За чаем она успела мне рассказать, что муж и дочка оставили этот мир, и единственная отдушина – в творчестве.
Как-то, ещё через мужа, женщина познакомилась с Антониной Филипповной Истоминой. Был какой-то вечер, разговорились. Так пришла идея создать клуб общения сотрудников дошкольного образования «Вдохновение». Вначале набралось восемь человек, а на следующую встречу – около двадцати. Выбрали актив, разработали план, когда собираться, что делать. На каждую встречу свой сценарий, воспитатели же всё умеют. Встал вопрос – где собираться? Анна Кондратьевна Вокуева предложила встречи клуба проводить у неё.
– Восемнадцать лет мы там встречались! – говорит Галина Петровна. – Какой ещё хозяин нас потерпит столько времени? А сейчас ей уже 92 года, дочь увезла в Москву. Теперь нет у нас своего помещения, и собираться негде.
Несколько лет назад Галина Петровна стала участницей хора ветеранов «Надежда», и это служит небольшим, но утешением.
– Спасает, что хожу в этот хор, приглашают меня на вечера в городскую администрацию. То в клуб «Светёлка», то в библиотеку схожу. Так и живу – только творчеством. Без этого куда бы я сейчас?
Немного истории
Чтобы осознать ту ярость, с которой фашисты стремились истребить Исакогорку, надо понимать значение этой маленькой железнодорожной станции для хода войны. В первые годы войны существовал договор со странами-союзниками, которые поставляли Советскому Союзу военную технику. Важнейшим сортировочным узлом в цепочке стала именно станция Исакогорка. Железнодорожники трудились день и ночь, чтобы северный маршрут ленд-лиза сыграл важнейшую роль в обеспечении обороноспособности СССР в первые годы войны.
