Вы здесь

Начальник первой экспедиции

В июле исполняется 55 лет со дня организации первой геолого-поисковой экспедиции на нефть и газ на территории НАО. Об истории ее создания много написано и журналистами, и непосредственными участниками тех славных событий. Последних остается все меньше, и, конечно, воспоминания каждого особенно интересны для истории.

В 50–60-е годы двадцатого века в Советском Союзе, как и во многих странах мира, начался бурный рост использования нефти и газа. В эти годы в нашей стране министерство геологии сконцентрировало под своим началом проведение всех поисково-разведочных работ на все виды сырья – ранее они были рассредоточены по разным министерствам. Для увеличения объемов добычи и для выхода на новые перспективные площади в 1958 году в СССР создается крупное Коми-Ненецкое геологическое управление (КНГУ). На севере провинции в том же 1958 году были образованы небольшая Усть-Усинская партия и Ненецкая геолого-поисковая экспедиция (ГПЭ) с базой в Нарьян-Маре.

Начало

Я считаю, что до сих пор недостаточно освещена роль первого начальника Ненецкой ГПЭ Николая Константиновича Липатова. Постараюсь хоть немного исправить эту несправедливость.

В тот напряженный период мне посчастливилось быть автором обоснований, а также бурения Усинской и Нарьян-Марской опорных скважин, и, как главный геолог созданной Нарьян-Марской экспедиции, я готовил для нее проекты поисково-структурного бурения.

Времени на организацию работ было мало, так как навигационный период на реке Печоре – короткий. В середине июня 1958 года группа специалистов КНГУ во главе с начальником Борисом Леонидовичем Афанасьевым вылетела в Нарьян-Мар. Вспоминаю, как руководство округа при активном участии первого секретаря окружкома партии Ивана Кузьмича Швецова, прямо скажу, с трудом нашла территорию, подходящую для размещения базы экспедиции, которую не заливало бы в весеннее половодье.

После моего возвращения в Воркуту, на одном из совещаний было решено: для ускорения сроков формирования работоспособного коллектива новой экспедиции в качестве основного ядра привлечь часть работников Нижне-Сырьягинской углеразведочной партии. В ней я проработал почти два года геологом, после окончания института.

Я хорошо знал коллектив и начальника партии Николая Липатова, окончившего Ленинградский горный институт за пару лет до меня. Знал его как хорошего инициативного организатора, который не боится трудностей.

Взамен устаревшего бурового оборудования в стране начинают выпускать новые буровые станки, и Николай Липатов добился, чтобы их в первоочередном порядке выделили нашей партии. Он понимал, какие трудности предстоит преодолеть, чтобы обучить работе на них старых буровиков-практиков.

Мост помог геологам

Большой заслугой его стало строительство подвесного моста через реку Воркуту на территории работы партии. В отличие от нефтегазопоисковиков, углеразведчики в наших северных условиях вели работы многие годы на ограниченной площади. Участки работ находились обычно недалеко от базы – до десятка километров. Общих столовых на буровой не было, продукты каждый носил с собой. После вахты все семейные, да и часть молодежи, шли по тундре домой пешком. Один из крупных объектов поисково-разведочных работ отделяла от базы река Воркута, и приходилось, пока не замерзала река, преодолевать по заболоченной тундре большое расстояние до брода.

Николай Липатов принимает смелое решение: построить подвесной пешеходный мост, чтобы более чем в два раза сократить утомительный переход до буровых. Пришлось договариваться с руководством воркутинской шахты, чтобы дали отработанный стальной канат от подъемника. А потом еще доставить его, придумать, как укрепить на крутых берегах реки опоры и натянуть канаты...

Начальниками углеразведочных партий в Управлении были, в основном, практики из числа бывших репрессированных, и они не стали бы этим рисковым строительством заниматься – в жизни они уже столько хлебнули. В возведении моста принимали участие, кроме основных рабочих и ИТР, и свободные от вахт буровики.

Помню, на открытие моста, как на ответственное мероприятие, приехал и Борис Афанасьев, и представители из других партий. Мы боялись, что, когда по этому, достаточно шаткому, подвешенному на канатах дощатому мосту пойдет столько народу, он может не выдержать. Но все прошло благополучно.

Дожил ли до наших дней этот мост?

Мы набираем людей

Учитывая организационный талант Николая Липатова, начальник КНГУ Борис Афанасьев поддержал предложение, чтобы он возглавил организацию новой экспедиции.

Он предложил мне, как бывшему работнику той партии, провести агитационную работу. Переговорив с Николаем Липатовым, мы поняли, что задача по комплектации экспедиции специалистами будет непростой.

Работая на Северном Тимане, я знал, что при переезде в Нарьян-Мар специалисты в значительной мере потеряют в зарплате. Северные льготные коэффициенты за выслугу и к зарплате, продолжительность отпуска были менее привлекательными, а ведь планировался переезд уже опытных работников с семьями, с детьми, привыкших, что рядом железная дорога, и выезд в любой город страны для них – не проблема.

Предстоял серьезный разговор с вопросами, ответы на многие из которых я не знал. Большую помощь в агитации оказал молодой специалист, коренной житель Ненецкого округа, буровой мастер Алексей Малышев – выпускник Нарьян-Марской школы.

К тому времени он после окончания Ленинградского горного института проработал в Нижне-Сырьягинской партии уже больше года. Я его прекрасно знал. Он пользовался большим заслуженным уважением. Был активным участником самодеятельности, имел прекрасный голос, блестяще танцевал. Помню, мы, участники тех выступлений, часто ему говорили: «Тебе бы, Алексей, в артисты!» Он смущенно улыбался.

Собрание состоялось в клубе. Клуб партии достался после ликвидации одного из лагерей строителей железнодорожной ветки от города Воркута до шахт в поселке Хальмер-Ю, и представлял собой покосившийся низкий дощатый оштукатуренный барак. Разговор был эмоцио-нальным, но результативным.

В те времена люди были не столь требовательны к быту, большинство из них прошли страшную школу сталинских лагерей, отсидев незаслуженно многие годы, либо были сосланными, потому что являлись, например, немцами или поляками.

Согласился поехать без особых колебаний молодой начальник строительства Николай Денисюк, получивший 10 лет заключения за то, что восемнадцатилетним парнем в первом же бою в начале войны попал в плен. Хотя он сумел из него вырваться, но оказался на Севере.

Жена его Полина отсидела 10 лет за незначительное хищение, как тогда говорили, «за колосок». Согласились поехать сосланные в Воркуту многодетная семья немцев бурильщика Вибе и молодая семья бурмастера Давида Рейца. Поехали с семьями бурмастера-донбассовцы Григорий Григоренко и Алексей Гонтаренко.

Убедили поехать прекрасного баяниста, бурильщика Анатолия Заболотного и молодого специалиста-механика Володю Пешикова.

Агитировать геологов из моей партии запретило руководство КНГУ.

На Николая Липатова обрушилось решение массы проблем, особенно тяжелых после относительно спокойной жизни в углеразведочной партии, где расстояние между скважинами составляло, примерно, полкилометра, глубины скважин были, в среднем, 350–450 метров, а бурильные трубы и инструмент доставлялись, в основном, гужевым транспортом.

А теперь необходимо было комплектовать и загружать в вагоны тяжеловесное оборудование, трубы и материалы в Воркуте и транспортировать их до города Печоры, где перегружать на речные баржи. Уже писали, как принимали участие в этой трудной, порой круглосуточной, работе не только мужчины, но и их верные жены.

Обустраиваем объекты

Сразу же приступили к строительству основных производственных объектов и жилья для семейных. Молодые рабочие и инженеры первую зиму прожили в палатках, но к осени забурили первую скважину.

Нам в Нарьян-Маре очень повезло, что в экспедиции согласилось работать много местных трудолюбивых специалистов. Помощником руководителя строительства к Николаю Денисюку был принят очень опытный и трудолюбивый, прекрасный и честный работник Алексей Пименович Дуркин, много лет проработавший в Нарьян-Маре. Он пригласил знакомых специалистов и, не считаясь со временем, они, создав дружную бригаду, упорно трудились на всех объектах.

Уже к зиме следующего года надо было выходить с работами на очень удаленные площади, в том числе, в зону Седуяхинских гравиметровых аномалий. Здесь предусматривался большой объем буровых работ.

Необходимо было строить подбазу в Хонгурее и Нижней Каменке. А ведь это – левобережье реки Печоры. Транспорта нет, расстояние – более полусотни километров. Как пересекать реку с грузом?

Николай Липатов обратился за помощью к местным властям, в окружком партии. Он попросил помочь с конным транспортом для перевозки строительных материалов на санях по льду реки. Колхозы из Оксино, Никитец и Красного оказали помощь.

После успешной доставки строительных материалов по льду реки, мы, уже осмелевши, приступили к перевозке бурового оборудования маломощными тракторами марки ДТ-24 и ТДТ, учитывая их относительно небольшой вес. Это позволило в дальнейшем круглогодично обеспечивать в течение ряда лет необходимыми материалами большой объем буровых работ в этой структурной зоне.

Большая заслуга Николая Липатова в проведении работ по поискам исландского шпата, а затем – в изучении агатоносности базальтовых покровов на Северном Тимане.

Выполнение этих работ было поручено нашей экспедиции – для Воркутинской комплексной экспедиции, занимающейся поисками рудных полезных ископаемых, руководить поисками на таком удаленном участке было затруднительно. Надо отметить, что Борис Афанасьев, организовывая экспедицию, планировал ее, как комплексную, что она будет выполнять не только поисковые работы на нефть и газ, но и на другие виды полезных ископаемых.

Мы организовали специальную поисковую партию. Возглавил ее молодой специалист Володя Макарихин. К этому времени в Нарьян-Марском аэропорту появились вертолеты, рентабельную работу которых как раз обеспечивали заказы геологов.

Как специалист по технике разведки, Николай Липатов предложил внедрить взрывной метод для ускоренного выполнения поисковой партией горнопроходческих работ и использовать компрессор и шахтерские отбойные молотки. Было организовано взрывобезопасное проведение работ. Впервые в практике КНГУ мы прошли две штольни в базальтах на реке Средней Иевке и обеспечили ускоренную проходку большого объема канав на реке Белой. Это позволило выполнить первый обоснованный подсчет запасов агатов Белореченского месторождения.

Территория Большеземельской тундры хранила много геологических загадок. Одна из легендарных – предположение о неглубоком залегании древних пород на участке, названном академиком Карпинским «Пытков Камень».

В те годы не представлялось возможным доставить буровое оборудование наземным транспортом на столь удаленный объект. Николай Липатов предложил для бурения запроектированной неглубокой скважины использовать имевшийся у нас станок старой конструкции КАМ-00, разобрав его для перевозки на гидросамолете Ан-2. Скважина №11 была успешно пробурена. К сожалению, не подтвердилось фантастическое предположение, могущее стать грандиозной геологической сенсацией.

Начальник

Работать с Николаем Липатовым нам, геологам, было легко – выполнялись все требования. Проектами работ предусматривался большой отбор керна в поисково-структурных скважинах. На первом этапе можно было быстро построить небольшое кернохранилище. Однако, даже в ущерб строительству других, более необходимых объектов, мы построили крупное, на перспективу, кернохранилище. Приезжавшие для изучения керна специалисты из Ленинграда, Ухты, говорили, что такого удобства для работы они не встречали в других организациях.

Николай Липатов был инициатором многих начинаний, сплачивающих коллектив. По его инициативе в поселке геологов мы путем народной стройки, силами ИТР и свободных от вахт рабочих и членов их семей построили неплохой дощатый клуб. Дружно за короткий срок оштукатурили, заодно приобрели специальность штукатура.

Клуб стал культурным цент-ром для жителей Качгорта. К сожалению, из-за строгих требований пожарных, мы не добились разрешения для показа кинофильмов, хотя у нас была своя передвижная киноаппаратура, используемая на буровых.

В коллективе Николай Липатов пользовался авторитетом и доверием. В отличие от жизни горожан, семьи геологов, особенно в первые годы после приезда, продолжали сохранять традицию, когда коллектив – это единая большая семья.

К Николаю Константиновичу обращались все и с любыми житейскими вопросами. В его квартире, где одна из комнат была несколько больше по размерам, в первые годы до строительства клуба проводились детские новогодние праздники.

Трудно объяснить почему, но через пару лет, когда уже производство стало налаженным, в коллективе стали возникать какие-то обвинения. Не хочется даже об этом и вспоминать. Пошли жалобы в управление. Там не сомневались в честности руководства экспедиции. Липатов тоже не придавал значения этим наветам.

После создания УТГУ и подчинения экспедиции тресту «Печорнефтегазразведка» руководство последнего не стало разбираться в предъявленных абсурдных обвинениях и совершено несправедливо освободило от руководства Николая Липатова. Думаю, на нашей совести то, что мы его не защитили. Мы просто были не готовы к столь неожиданной житейской ситуации.

С именем Николая Константиновича Липатова связан короткий, романтический, трудный и интересный этап в становлении первой экспедиции. Обидно, что так несправедливо по отношению к нему он завершился, но его имя должно быть отмечено в списке первооткрывателей.

Григорий Фирер,
Фото из домашнего архива Г. Фирера