Марина Гринчук – настоящая фольклорная звезда на своей малой родине и за её пределами

Её выразительная линия жизни на маленькой крепкой ладошке словно русло реки Вирмы, по берегам которой раскинулось село Ловозеро.
– Идём с правой ноги! Плечики расправили, спинка прямая, улыбаемся красиво! – раз за разом участницы фестиваля «Аргиш надежды» дефилируют по пятачку маленькой сцены на втором этаже Дворца культуры «Арктика». Через пару часов они вновь выйдут на эту сцену, но уже в красочных народных костюмах. Поэтому на подиуме держат себя по-королевски, чтобы сразу было понятно, где они, а где по-модному сутулые модели в какой-то там Prada.

По острым иглам яркого огня

Прямая осанка – надёжные доспехи, высокий каблук – разящий меч, жизнерадостная улыбка – крепкий щит. Этим оружием гостья Нарьян-Мара Марина Гринчук по воле судьбы владеет в совершенстве.
Она исполнительница саамских песен, мастер национальных ремёсел, носительница и пропагандист своей культуры. Её удивительное умение передавать звучание птиц и животных, гармонично сочетать древний саамский язык и современный рок всегда поражает слушателей. А если вы видели её выступление на фестивале «Аргиш надежды», то можно не объяснять.
– Мама родилась в Мурманской области, отец – в Петрозаводске, – рассказала Марина Вячеславовна. – Там же, в столице Карелии, родилась и я. Простая рабочая семья, мама работала зоотехником в совхозе, а отец был железнодорожником.
В дальнейшем родители переехали в Ловозеро. Глазами дочка пошла в маму саамку, ростом и чертами лица в папу. Говорят, что если дочка на отца похожа, то будет счастливой. Как оно в реальности получилось, знает только героиня этой публикации. Мама умерла, когда девочке исполнилось восемь лет. И Марину отдали в интернат.
– Моя жизнь круто изменилась, – вспоминает героиня нашего материала. – Я как раз пошла в первый класс, отучилась полгода, и всё рухнуло. В селе жила тётя, я изредка у неё гостила. У неё было десять детей, и она говорила, мол, где десять, там и одиннадцать. Нельзя сказать, что это был период тяжёлых испытаний и лишений. Ко мне очень хорошо относились педагоги. Я была весёлая, завод­ная, боевая, никогда не давала в обиду себя и своих друзей. Как говорят, огонь-девка. Наверное, эта энергия помогла выжить.

Как закалялась сталь

Частенько бойкую девчушку ровесники в интернате поколачивали. Словно хотели гвоздь в доску покрепче забить, чтобы не торчал.
– Поведением примерным не отличалась, хулиганила, – смеётся саамская Пеппи Длинныйчулок. – Вместе с тем пела в школьном ВИА, семь лет играла главные роли в школьном драмтеатре и усердно занималась в кружках. Про таких как я часто пишут в характеристиках: «активный участник художественной самодеятельности». Помню, как в третьем классе впервые вышла на сцену, что-то пели к очередному школьному празднику. Было страшно, и я до сих пор трясусь перед выступлением. Единственное противоядие от сценического тремора: вышла на сцену – будь королевой. Если выступаешь – держи спину и улыбайся. Никому не интересно, как ты себя чувствуешь на самом деле. На сцене словно включаешь внутри себя лампочку. Нет, даже прожектор на тысячу ватт. Все остальные эмоции оставляешь за кулисами.
После школы Марина Гринчук поступила в педучилище. Через два года перед самым выпуском – новая потеря.
– В студенческом трудовом лагере меня избили, – наша собеседница невольно морщится от давнего воспоминания. – Дело было в тогда ещё социалистической Республике Молдавии. Заступилась за подругу, к которой приставали местные ребята. В отместку они меня от души отметелили. До такой степени напугали, что я стала заикаться. И с педучилищем пришлось расстаться. Мол, педагогу-заике не место в школе.
Но словно птица Феникс девушка вновь возродилась из пепла, в который превратилась её, казалось бы, налаженная жизнь.
– Целый год в Мурманске училась заново говорить, – вспоминает женщина. – С заиканием боролись с помощью распевок. И после такого музыкального лечения стала петь.

Человек-оркестр

Вот уже более десяти лет Марина Вячеславовна работает художником-оформителем в Лов­озерском центре развития досуга и культуры.
– Рисовать меня учил отец. Он писал маслом замечательные пейзажи, несколько его работ хранятся дома. Мама красиво вышивала гладью и бисером, я это тоже умею и своих сыновей научила. Сама делаю изделия из рога и шерсти. Оформляю сцену для праздников, фестивалей и концертов и сама же в них участвую. Получается производство замкнутого цикла, – смеётся наша героиня. – Пятнадцать лет назад начала петь по-саамски. Исполняю не только луввьт, то есть старинное саамское пение. На языке своей мамы пою рок и попсу, чтобы привлечь молодёжь к народной культуре. Очень нравится народная культура и с возрастом приходит осознание того, что всё пережитое становится топливом для творчества. Жизненные невзгоды словно подбрасывают дровишек в костёр, не дают сидеть спокойно на месте. Жар в крови, зуд в одном месте, называйте это как хотите…
Про себя Марина Гринчук говорит, что она в жизни такая же, как и на сцене: без двойного дна, без фильтров – такой вот авторский хештег.
– Мне сыновья говорят, мол, мама, ты, наверное, умрёшь в дороге или на сцене, – улыбается артистка. – А я отвечаю, если бы был пропеллер, на сцене бы летала! Есть подружки, которые постоянно одёргивают меня, мол, угомонись уже, успокойся, живи в свои 55 как все. Сетуют, что не по возрасту одеваюсь, ведь когда пою современные песни, то выхожу в мини и на каблуках 14 сантиметров.
Так бы и закончить рассказ на этом залихватском подъёме, но…
– Честно говоря, уже боюсь остановиться, – говорит Марина Гринчук. – Чуть расслабилась – заболела. После развода и последующей скорой кончины супруга была депрессия. Друзья не верили, что со мной может быть такое: со всем моим позитивом и энергией. Я словно дочерна выгорела внутри. За полгода похудела на 20 килограммов, даже поставили страшный диагноз, к счастью, он не подтвердился. Выбраться из эмоциональной ямы помогли друзья, творчество и церковь. Люди разные бывают, со временем научилась ставить стеночку, чтоб себя на плохое зря не тратить. Но на Крайнем Севере люди другие, я выхожу на сцену, отдаю всю энергию, любовь и силу, и она мне многократно возвращается!