Секрет её молодости – в творчестве и любознательности. Ну и в прелестных нарядах, разумеется…

Хорошее имя – Надежда.

С ним все тяготы переживаются легче, и на жизненном пути не затеряешься, ведь имя – как компас земной.
– Ты чего неровно режешь? – строго оценивает рабочий своего напарника. – По красоте надо делать… Эта реальная житейская зарисовка так и осталась в памяти бесхитростным народным выражением «делать по красоте». Умение видеть и создавать прекрасное новой героине «Линии жизни» передалось по родовой линии – предки сызмальства умели рукодельничать.

От куколок – к манекенам

Надежду Дуркину в маленьком Нарьян-Маре знают практически все модницы. Она как Вячеслав Зайцев, только в юбке. С виртуозом своего дела беседуем прямо на рабочем месте: в мастерской «Мел” манзарана», что в переводе с ненецкого означает «Искусный мастер».
Миниатюрная хрупкая блондинка в дерзком мини – и кто скажет, что в начале декабря Надежда Яковлевна отметила большой юбилей?
– Прабабушка и прадедушка были из зажиточных крестьян, которых до войны раскулачили и отправили на Север, – поясняет наша героиня перипетии семейной истории. – Родители – простые рабочие люди: отец из Усть-Цилемского района Республики Коми, а мама из Архангельской области. В семье было трое детей. Старший сын и две дочки. Я – младшая. Говорят, что обликом пошла в отцовскую родню.
Ранее детство нарьян-марской Коко Шанель прошло на улице Портовой, в большом деревянном доме возле давно исчезнувшего кинотеатра «Арктика». Она всегда обожала наряжать кукол и до сих пор это делает, но уже как мастер народного творчества.
– Жили на втором этаже в квартире № 40, – вспоминает Надежда Яковлевна. – Потом маме от СМУ дали квартиру в Кармановке и мы переехали на Октябрьскую рядом с современным детсадом «Аннушка». Наш старенький дом до сих пор стоит. Училась в школе № 1. Помню, как ходили на учёбу через болото, где сейчас возведён большой современный микрорайон.
Желание создавать своими руками красивые вещи у девушки было огромным. Что-то передалось от отца, который в качестве хобби лепил в дровяном сарае гипсовые бюсты. Многому научила мама, которая искусно шила и вышивала. Умение рукодельничать во времена тотального советского дефицита было обязательной опцией. И после восьмого класса Надежда поступила по направлению от городской службы быта в областное профессионально-техническое училище.
– В нашем выпуске было семь человек из Нарьян-Мара. Училище располагалось в рабочем посёлке Усть-Ваеньга под Архангельском. Кроме портных там обучали водителей – готовили рабочие кадры для местных леспромхозов. А жили мы не в самой деревне, а за болотом возле кладбища. Мимо него ходили по хлипким мосточкам, вечером это было очень атмосферно, – смеётся женщина. – Обратно в Нарьян-Мар нас вернулось пятеро.

Модный приговор по-нарьянмарски

Девчоночья дружба прошла испытания временем. Выпуск Усть-Ваеньгского ГПТУ-14 на протяжении десятилетий был костяком трудового коллектива городского Дома быта.
– После возвращения три года проработала швеёй четвёртого разряда, – говорит Надежда Яковлевна. – Затем по направлению от нашего Дома быта выучилась на закройщика. Через пять лет продолжила образование в Сыктывкарском технологическом техникуме по специальности «технолог швейного производства».
От профессионализма закройщика зависела зарплата всей бригады, ведь работа была сдельной. Сколько сшили – столько получили. Плюс общественная нагрузка: в течение двух лет Надежда Дуркина была секретарём комсомольской организации местной службы быта.
В марте праздновали День бытового обслуживания. К профессиональному празднику мастера делали неделю высокой моды – ярмарку-распродажу собственных моделей одежды, выгодно отличавшихся от серого безликого ширпотреба, который продавался в нарьян-марских магазинах.
В фэшн-показе 1989 года дебютировала четырёхлетняя дочка нашей героини. Для своей крошки-манекенщицы Надежда сшила весенний модный наряд из импортного искусственного меха: светлую курточку и тёп­лые наушники. Смеясь, нарьянмарский кутюрье вспоминает, что дочке в этом шикарном, но марком одеянии воспитатели на прогулках в детском саду говорили стоять, как наказанной, чтоб не испачкать такую красоту.
– За основу брали модели из советских изданий по шитью, дефицитных тогда журналов «Бурда моден», также из киевских брошюрок, которые продавались в киосках «Союзпечати», – говорит Надежда Яковлевна. – Ночь переспишь, а утром уже есть идея, как можно интереснее сделать тот или иной наряд. Ткань тоже была в дефиците, у отечественных материалов часто страдали цвет и качество, а нужно было, чтобы модель заиграла, чтобы её хотели купить.
Нарьянмарочки не желали отставать от москвичек, особенно накануне праздничных дат. Имелись постоянные благодарные клиентки и капризные дамы, желающие, чтобы наряд за три копейки был как из Парижа. У местных мастериц существовали свои профессиональные приметы и суеверия. Например, уронить портновские ножницы – к испорченному заказу, за который приходилось платить из своего кармана. Поэтому нужно было постучать ножницами три раза об пол или посидеть на них. А если приходила привереда-заказчица, то закройщику, выносившему наряд для примерки, вслед сплёвывали три раза. Говорят, помогало…
– У портных существует поверье, проверенное практикой, – смеётся Надежда Яковлевна. – Бывает так, что с самого начала вещь не идёт. Модель не садится, нитки путаются и рвутся, на ровном месте барахлит швейная машинка. Считается, что трудная вещь – трудный характер. Но в нашем Доме быта всегда существовало золотое правило: заказчик всегда прав. Помню такой случай: шили свадебное платье для дочки нашей работницы. Отрез дефицитный, ткани мало. В Архангельске от пошива отказались, мол, из такого капризного «киселя» ничего не выйдет. А мы справились! Довольная невеста потом грозилась показать готовый наряд областным мастерицам – в качестве образца для подражания.

Культурно шить не запретишь

Через пятнадцать лет успешной работы в Доме быта линия жизни Надежды Дуркиной сделала крутой поворот. Как оказалось, перемены в её жизни оказались к лучшему. Грянула перестройка. Из Китая и Турции на девственный рынок страны хлынул поток разнообразного ширпотреба. Жителям нового государства дешевле и быстрее было купить готовую вещь, чем шить индивидуально. В 1991 году служба быта перешла из ведения округа в городское хозяйство, в сёлах приёмные пункты закрылись. Это стало началом агонии сферы бытового обслуживания в регионе.
– На тот момент оставались дома быта в городе, в посёлке Искателей и лесозаводском микрорайоне. Меня уговорили вести производственное обучение в школе № 2, – вспоминает женщина хитросплетения судьбы. – Через три года пригласили в школу № 1 преподавать технологию. Там я проработала 17 лет.
Где было интереснее? Везде, ведь разнообразие трудовой деятельности позволяло расширять кругозор и диапазон умений.
Сегодня Надежда Дуркина – ведущий методист отдела декоративно-прикладного творчества Этнокультурного центра НАО. Ведёт мастер-классы по различным видам народных ремёсел, и складывается впечатление, что знает и умеет она практически всё. Изготовление кукол, ткачество, современные виды рукоделия, батик, вязание, прядение, валяние из шерсти и многое другое.
– Сейчас мне особенно близка тема старообрядчества, так как мой отец был искренне верующим человеком. И в новогодние каникулы на мастер-классе в качестве эксперимента мы шили старообрядческие подручники, – показывает нарьян-марский кутюрье маленький лоскутный коврик. – Народная культура – как бездонный колодец. Словно чистую воду черпаешь оттуда вдохновение и энергию. И чем больше отдаёшь её людям, тем больше возвращается обратно!