Признаюсь честно, читатель, отправляясь путешествовать по Калужскому тракту, не знала, что наш округ связан неугасимой памятью и святыми узами с этими местами, что предстоит мне поклониться земле, в которой покоятся сестры: княгиня Урусова и боярыня Морозова, и где до заточения в Пустозерский острог томился протопоп Аввакум. Но обо всем по порядку.
В автобусе
Встреча была назначена на юго-западе Москвы у «Макдональдса». Зайдя, я успела съесть что-то загадочное, с мудреным, не запоминающимся названием и, довольная, помчалась к автобусу, который был уже полон. Место для меня нашлось, устроилась поудобнее, осмотрелась и услышала разговор сидящих сзади людей, как оказалось матери и сына. Мать ораторствовала, точно перед большой аудиторией, доказывая сыну свою правоту, а он, на протяжении всей поездки, упорно не соглашался с ней и наступал по всем фронтам на поколение «отцов».
«Какой смысл столько времени проводить на даче?», – вопрошал сын. Мать торжественно отвечала: «Я радуюсь, если зацвели кусты, я радуюсь, когда поспела смородина, я радуюсь, когда собираю скромный урожай». Сын отказывался ее понимать: вечная проблема отцов и детей.
Через проход не умолкали две дамочки неопределенного возраста.
Геннадий Петрович, наш экскурсовод, на вид где-то за пятьдесят, задал им заезженный и совсем не оригинальный вопрос: «Девочки, я вам не мешаю?» Они не удостоили его даже взглядом и продолжали мешать слушать.
А послушать было что. Мы как раз проезжали район Внуково, получивший свое название от одноименной деревушки, которой владел потомок смоленских князей по прозвищу Внук.
В тридцатые годы ХХ века бурно развивается авиация, для нового аэродрома выбрано идеальное место, и уже в 1941 году аэропорт Внуково начал функционировать. Наш же автобус мчится дальше мимо подмосковных сел.
Апрелевка
Услышала это слово, и у меня что-то щелкнуло в голове, милое, забытое, но ящик воспоминаний тут же захлопнулся. Стала слушать Геннадия Петровича. Поняла, что Апрелевка – Апрелевский завод грамзаписи – это целый пласт жизни советского человека, пласт яркий, запоминающийся, порой очень личный. Я бережно храню свою коллекцию пластинок: литературные композиции, сказки, голоса многих поэтов и писателей, запись одного и того же художественного произведения в исполнении нескольких мастеров. В молодости готовила себя к старости, думала: «Буду слушать, наслаждаться, вспоминать». Не слушаю и не наслаждаюсь по одной простой причине – нет проигрывателя, вернее, иголки к нему. Не выпускают. Пластинки бережно храню. Может, пригодятся?
А пока немного истории. В Подмосковье, в селе Апрелевка, жил-поживал Богдан Васильевич, он же – Готлид Моль, немец по национальности, авантюрист и бизнесмен по духу. Он-то и открыл в Апрелевке в 1910 году фабрику, которая готовила массу для граммофонных пластинок и их прессовки, позднее она была названа Апрелевским заводом грампластинок «Мелодия». И были мы «впереди планеты всей», потому что во всем остальном мире пластинки появятся спустя сорок лет. Завода нет, но сохранен музей, который содержится милыми тетеньками-энтузиастками, да еще на собственные деньги.
В годы войны на заводе в огромных тиражах выпускались пластинки только с одной песней «Вставай, страна огромная». В советские годы завод был самым крупным в мире, но в 1997 году была выпущена последняя партия пластинок, поговаривают, что заказчиком был один из губернаторов, пожелавший записать романсы в собственном исполнении.
Город Боровск
Что же привлекательного в нем? Конечно же, скромные пейзажи, украшавшие столетиями этот чудный городок с богатейшей историей, Свято-Пафнутьев Боровский монастырь, основанный в середине XV века, расписанный самим Деонисием, почитаемым и любимым московскими государями, царицами и царевнами. Основатель монастыря – преподобный Пафнутий – отличался особенной скромностью, стремился избегать праздности, «любил нищету и скудность».
В ХVI веке, и до начала XIX века, монастырь – сильная, суровая крепость, пока в 1812 году его богатейшая библиотека не была сожжена французами.
Имущество обители в 1923 году было «передано» Главмузею, но вскоре там разместили исправительную колонию, затем сельхозтехникум. Все хозяйство и обстановка монастыря были разграблены и изуродованы. Из горького множества – два примера: по распоряжению одного важного товарища в 1932 году был сброшен древнейший из известных в России колоколов, а из икон ХVI века устроены судки для собак и клетки для кроликов. В 2000 году Боровск вошел в список исторических городов России. «Застывшая старина» – это о нем, о Боровске.
В ХVII веке Боровск стал местом трагедии старообрядчества. Сюда сослали протопопа Аввакума, в Боровском остроге в нечеловеческих условиях содержались его соратницы – боярыня Морозова и ее сестра княгиня Урусова. Их стойкость, вера, непоколебимость заставляют содрогнуться: неужели человек способен на такие испытания? На предполагаемом месте гибели сестер стоит часовня-памятник.
Я разговорилась со смотрительницей часовни и спросила, бывала ли она в Пустозерске, на месте гибели протопопа Аввакума? «Милая ты моя, – запричитала женщина, – ох, как хочется мне побывать на Пустом озере, как хочется поклониться святой землице, как хочется помолиться этому месту. Дай Бог, побываю там, дай Бог».
К.Э. Циолковский в Боровске…
… прожил 12 лет. В городок в январе 1880 года приехал «учитель уездного училища по предмету математики» и «попал на хлеба к одному вдовцу с дочерью», которая стала его женой. «Пора было жениться, и я женился на ней без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же. Эта надежда вполне оправдалась. До брака и после него я не знал ни одной женщины, кроме жены. Мне совестно интимничать, но не могу же я лгать».
В Боровске у Циолковского родилось четверо детей, затем в Калуге еще трое.
В доме «сверкали электрические молнии, гремели громы, загорались огни, блистали иллюминации».
В боровский период жизни Циолковский занимался своей излюбленной темой – воздухоплаванием и разрабатывал металлический управляемый аэростат. Он отправлял свои работы в различные инстанции, ему отвечали отказом, а Константин Эдуардович продолжал работать. Почти все сослуживцы по школе, местная интеллигенция, обыватели смотрели на все опыты Циолковского как на чудачество и баловство, а его самого считали «немножко тронутым». Ну, что же, таланты, как правило, из этой серии, из чудаков.
«...Несмотря на глухоту, мне нравилось учительство». Для сохранения высокой работоспособности Циолковский занимался спортом: катался на коньках, хотя тогда редко кто из взрослых катался на коньках (опять же – чудачество), ездил на велосипе-де, плавал на лодке.
«…Основной мотив моей жизни: сделать что-нибудь полезное для людей, не прожить даром жизнь, продвинуть человечество хоть немного вперед», – искренне признавался Циолковский.
Малоярославец и Козельск
Малоярославец – один из красивейших городов Калужской области, о нем, как и о женщине, можно сказать «ухожен». В 2005 году Малоярославец занял второе место в конкурсе самых благоустроенных городов России численностью до 100 тысяч жителей.
В октябре 1812 года он восемь раз переходил из рук Наполеона в руки Кутузова и наоборот. Эта кровавая передача длилась 17 часов и от Малоярославца ничего не осталось. Побывать на войне 1812 года, почувствовать ее запах, самоотверженность и героизм защитников можно в музее-диораме «Малоярославское сражение».
Здесь снимались художественные фильмы «Остановился поезд», «Взлет» и до-кументально-исторический фильм «Сражения с Наполеоном. Малоярославец. Исход Великой армии».
Козельск в 1238 году назван Батыем – «злым городом». Козельцы или козельчане семь недель сопротивлялись монголо-татарам и остались в истории (думается, что уж эту-то историю переписать никому не удастся) смелыми, стойкими, непобежденными русичами.
А всего в двух километрах от Козельска на реке Жиздра – одно из самых святых и почитаемых мест в России.
Оптина Пустынь
Оптина – древнейший монастырь России, его происхождение неизвестно.
Что связывает Оптину Пустынь с русской литературой? В российской империи в XIX веке было более 1 000 монастырей, но именно в Оптину Пустынь приезжали Н.В. Гоголь, В.А. Жуковский, Ф.И. Тютчев, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Тол-стой. Зачем? Оказывается, к великим старцам.
Истинно русская, неброская, милая сердцу природа окружает Оптину Пустынь, здесь царят покой и нежность, душевный трепет и таинственность, порядочность и самое искреннее служение Богу. В разные времена селились в Оптиной старцы и слушали «глас откровения Божия».
Начало старчества в Оптиной Пустыни относится к 1829 году, до этого времени старцев отличали только внешняя сторона монашества (псалмопение, пост, бдение, молитва с поклонами), внутреннюю же его сторону – совершенствование духа – оставляли без внимания. Великие старцы Оптиной Пустыни, получив особый дар со-страдательной, жертвенной любви, направляют «души ко спасению», чужие горести и падения воспринимают как свои собственные, несут ответственность за судьбу вручаемой им души.
Шокирует всех посетителей Оптиной рассказ об убийстве трех монахов. Не мог не взволновать он и меня.
В пасхальную ночь на 18 апреля 1993 года были убиты три монаха, которые за несколько часов до смерти исповедовались, а за три дня до Пасхи соборовались, то есть приняли таинства, в котором прощаются забытые грехи. Особенно блаженна душа, которая разрешается от тела в самый день причастия. За благодать тела и крови Христовой она минует страшные мытарства, которые все души проходят после смерти в течение сорока дней, – убитые монахи причастились за два часа до смерти на Пасхальной литургии. Двое из них поднялись на колокольню в шесть утра и, стоя спиной друг к другу, звонили в колокола в честь Пасхи. Были пронизаны насквозь ножом, на рукоятке которого значились «666», крови не было видно – она осталась в широких монашеских одеждах.
На третьего монаха, в прошлом спортсмена-ватерполиста, напали сзади, когда он, почуяв что-то неладное с внезапно умолкнувшими колоколами, поспешил к звоннице.
Убийца был пойман. Он ничего не отрицал и не думал скрывать своих преступлений. Прошел Афганистан, вернувшись, удивил всех странной религиозностью: признавал существование Бога и духовного мира, говорил, что дважды был спасен в Афганистане от неизбежной смерти, но церковь не признавал, считая, что им руководит некий дух, который направляет все его поступки.
Его признали невменяемым, отсюда – шизофрения, естественно – спецлечебница, говорят, он до сих пор там.
Об этой трагедии рассказывают многочисленным туристам и всем, кто бывает в Оптиной, заставляя поражаться и умиляться этими святыми местами. Конечно же, попахивает продажей «туристического продукта», своеобразной рек-ламой.
Оптина Пустынь шагает в ногу со временем: лавки, магазины, широкий выбор сувенирной продукции. Я купила молитву – своеобразный бренд монастыря. В ней соединены мудрость, искренность, честность, возвышенность убеждений старцев. И еще корни сабельника, бабулька навязала, говорит: «Святая трава, да со святой-то землицы обязательно поможет». Кто его знает? Верю, что поможет.
На территории монастыря «Оптина пустынь» в 1931 году был открыт Дом отдыха имени Горького. В ноябре 1939 года НКВД СССР преобразовал Дом отдыха в концлагерь «Козельск-1» и направил туда около 5 000 польских офицеров в ожидании возвращения домой. Но вскоре они были расстреляны в Катыни Смоленской области.
Во время Великой Отечественной войны на территории Оптиной пустыни был госпиталь, затем проверочно-фильтрационный лагерь НКВД СССР для возвратившихся из плена советских офицеров, а после войны размещалась воинская часть. Семнадцатого ноября 1987 года Оптина Пустынь была возвращена Русской православной церкви.
Для меня атмосфера монашества приоткрылась после прочтения книги «Несвятые святые» и другие рассказы» архимандрита Тихона (Шевкунова). Она ошеломила и потрясла меня.
Великое дело сделал Шевкунов, написав эту книгу. «Как величайшее сокровище передавали наши предки из поколения в поколение веру и знания о Боге, о законах духовного мира, который, хотим мы этого или не хотим, верим в него или не верим, самым решительным образом влияет на жизнь человека и судьбы целых народов». И еще: «В жизни каждого человека бывают такие моменты, когда ему посылается великая и ощутимая даже грубым сердцем помощь Божия».
Попутчица
Как-то в поезде Москва – Котлас я познакомилась с женщиной, с одной из тех русских тетенек, которые притягивают и располагают к себе сразу. Татьяна сумела это сделать почти мгновенно и привлекла не только меня, но и весь отсек в нашем плацкартном вагоне. Профессия у нее, как и следовало ожидать, – воспитатель в детском саду, причем лучший воспитатель, вся округа стремится отдать своих детей к ней.
Последний автобус из районного центра до места, куда ехала моя тезка, ушел. Она расплакалась. Я пригласила ее в свой дом, сказав: «Это пусть успешные и богатые страшатся предложить ночлег незнакомцу. А мы, простые люди, если помогать друг другу не будем, нас просто сотрут с земли. Их безразмерное богатство, жажда наживы, готовность за доллар с потрохами продать родную землю не разъединит, не рассорит, не ожесточит нас, «терпеньем изумляющий народ».
Все это я говорила с жаром и пылом, что делать: любительница я пышной патриотической риторики. Татьяна смотрела на меня добрыми доверчивыми глазами, соглашаясь во всем. Мы гуляли по городу, пили чай, много говорили, хорошо выспались.
Рано утром она поднялась и, прощаясь, сунула мне в руку свой калужский адрес: «Может, будешь когда, заезжай». Я подумала: «Напрасно, не бывать мне в Калуге». Но, наверно, правы авторы фильма: «Никогда не говори никогда».
В Калуге я побывала, своей попутчице не позвонила: в плотном графике знакомства с Калужской землей свободного времени не было, да и не люблю я возвращаться к странам, по которым путешествовала, к местам, где побывала, к случайным знакомствам, даже если они и оставили яркое воспоминание. Но то, что стоило побывать на Калужской земле – это однозначно.
