Жителей Ненецкого округа можно встретить в любой точке планеты. Например, один нарьянмарец, как оказалось, работает в Антарктиде. О том, как он оказался на противоположном краю Земли, и о многом другом корреспонденту «НВ» рассказал молодой геофизик-полярник Руслан Лазарев.

Антарктическая одиссея нарьянмарца Лазарева

В настоящее время уроженец Нарьян-Мара Руслан Лазарев находится на антарктической станции Новолазаревская, в юго-восточной части оазиса Ширмахера на побережье Земли Королевы Мод, примерно в 80 километрах от берега моря Лазарева. Руслан окончил Санкт-Петербургский государственный горный университет (ныне НМСУ Горный имени Плеханова). Получил диплом горного инженера на кафедре геофизики, устроился работать магнитологом в отдел геофизики Арктического и Антарктического научно-исследовательского института, был определен на станцию Новолазаревская в 60-ю Российскую антарктическую экспедицию.

В обязанности Руслана входит контроль за непрерывно поступающей информацией о магнитном поле нашей планеты, ежедневная обработка этой информации и своевременная отправка ее в НИИ, оперативный ремонт и замена деталей аппаратуры. Как уточняет молодой специалист, пока поломок не было.

Руслан на зимовке, которая длится год, а сезон – полгода. Заброска и вывоз людей осуществляются в ноябре и марте, в Антарктиде эти летние месяцы – единственные благоприятные для прохода к континенту.

– Когда-нибудь предполагали, что побываете на Южном полюсе, представляли себе Антарктиду?

– Нет, даже не предполагал, что окажусь здесь когда-нибудь. За последние три года в Антарктике побывало около тысячи человек из России. За пять лет обучения студенты Горного постоянно видят здание НИИ Арктики и Антарктики, но вот о том, что моя специальность окажется вполне подходящей для трудоустройства, я узнал только при поиске работы уже спустя год после окончания вуза.

Естественно, никаких раздумий насчет экспедиции у меня не было. Узнав, что требуется для поездки, я занялся приготовлениями. Врачи, комиссии, справки, паспорта, удостоверения, вещи, я взял с собой телескоп, а кто-то привез коньки, есть и художники, каждый планировал свой досуг на год вперед, и количество багажа ограничивается разве что личной фантазией, так как большая часть вещей уходит с кораблем прямо из Петербурга. Правда, телескоп я решил не оставлять без присмотра, все-таки с ним нужно аккуратно, оптика хрупкая, и таскал его через все самолеты до Кейптауна, где нас уже ожидало научно-экспедиционное судно «Академик Фёдоров».

– И каковы впечатления от Антарктиды, как добирались, с чем пришлось столкнуться по дороге?

– Самолетом из Петербурга мы долетели до Объединенных Арабских Эмиратов и после нескольких часов в аэропорту вылетели в Кейптаун, где ждало судно и последние подготовительные работы...

Успели съездить на берег, поглядеть на Индийский океан и местные пляжи, кто-то сходил на экскурсию на Столовую гору, откуда открывается прекрасный вид, посетили магазины, докупили все необходимое и через пару дней отправились на юг. После нашего климата впечатления вполне ожидаемые, чуть-чуть холоднее и ветер посильнее будет. Самое большое впечатление остается от огромных айсбергов, появляющихся с приближением к Антарктиде, – что-то совершенно нереальное. Наше судно в течение месяца посетило станции Прогресс, Молодежную, Новолазаревскую и Беллинсгаузен, производя смену составов на каждой станции. Периодически видели смешных пингвинов и тюленей по дороге.

– Южное море бушует?

– Южное море встретило очень тепло, добрались без происшествий и штормов.

– Правда, что пингвинов там больше, чем снега и льда?

– Пингвинов в большом количестве можно встретить на станции Беллинсгаузен, в тех местах их и вправду больше, чем льда и снега, там гораздо теплее, чем на остальных станциях, растут мхи, как в тундре. Я бы хотел побывать на ней.

– Верно ли, что морские леопарды несут угрозу полярникам?

– Насколько мне известно, был один зарегистрированный случай нападения морского леопарда на человека, и сами эти животные считаются действительно агрессивными, даже в сравнении с морскими слонами, но угрозы как таковой при правильном отношении к любым животным для человека не существует.

– В Нарьян-Маре сейчас плюс 10, а какая температура в Антарктиде?

– На нашей станции температура не очень низкая, сейчас всего минус 10. Самые экстремальные условия на станции Восток, где столбик термометра опускается почти до минус 90 градусов, это самая низкая температура на планете, очень сухой воздух, практически нулевая влажность, высота 3700 метров над уровнем моря. Кстати, воду на станции брать неоткуда, восполняемых озер нет, они там постоянно пилят и плавят снег. Воистину героическая станция.

– Как дышится на антарктическом континенте, как прошел процесс акклиматизации?

– Воздуха хватает. Вопрос об акклиматизации уместен как раз на станции Восток, где резкие перепады давления и высот, разряженный воздух могут сказываться на самочувствии в первое время. Мы находимся всего в 80 километрах от берега и, по сути, акклиматизировались еще на судне.

– Что общего у Северного и Южного полюса?

– Абсолютно точно могу сказать, что это феноменальной красоты полярное сияние, оно здесь даже днем отчетливо переливается, больше ничего общего. Погода все же разнится, хотя на самом Северном географическом полюсе, так же, как и на Южном, я не бывал. Да, разумеется, белых медведей тут нет.

– Как проходит обычный антарктический день?

– У каждого день здесь проходит по-разному, я все свободное время стараюсь тратить на книги. Завтрак, обед, ужин по расписанию, время для работы я выбираю сам, а у кого-то рабочие часы как в городе – с 8 до 17.

– Сколько человек на станции, какая обстановка в коллективе?

– На станции 32 полярника, в сезон людей будет больше, минимальное число зимовщиков – опять же на Востоке, где зимовать остаются 10-15 человек. Отношения в коллективе человеческие, вообще говоря, люди должны понимать, где и в каких условиях находятся, куда и зачем они поехали, поэтому год от года может отличаться. У нас все хорошо пока.

– Каковы бытовые условия?

– Условия на станциях за последние пять лет сильно изменились, здесь стало очень опрятно, и они продолжают улучшаться, деньги на это выделяют, но небольшие. В каждом доме есть общие комнаты отдыха, там собираются полярники по вечерам, пьют чай, беседуют о высоком. Последняя проблема, на мой взгляд, осталась – это доступ в интернет. Появился он на станциях тоже не больше пяти лет назад, но находится еще в зачаточном состоянии, точно такой же, как в Нарьян-Маре в начале века. Думаю, этот вопрос решат в ближайшие годы. К слову, на иностранных станциях видеозвонки – не проблема, полярники ежедневно могут общаться со своими родными, близкими и любимыми.

– Чего больше всего не хватает?

– Не хватает магазина! А если серьезно, то, конечно, как раз общения с теми, кто остался на Большой земле. Здесь созданы все условия для досуга, нет разве что боулинга.

– Скучаешь ли по дому, по Нарьян-Мару, по России?

– В Нарьян-Маре последний раз я был в 2012 году, а до этого пять лет проучился в Петербурге, поэтому сейчас больше скучаю по Питеру, хотя все же дело не в городе.

– Чем занимаешься в свободное время?

– Как я уже и говорил, свободное время – это книги, здесь большая электронная библиотека: учебники, художественная литература, аудио-книги – все есть. Еще хожу в спортзал, по выходным работает кинотеатр. Что интересно, последние новинки кино на станции привозят ежегодно сами полярники, и сейчас выбор уже просто огромен. Также можно поучаствовать в каком-нибудь турнире по шахматам, бильярду или другим, в тихую погоду прогуляться к соседям из Индии или просто погулять в окрестностях станции. Любителям астрофотографии здесь самое место, ночное небо настолько чистое, что просто пугающе завораживает и поражает своей бесконечной глубиной.

– Интересно ли там, хотел бы остаться подольше?

– Возможно не для каждого, но интерес в таких экспедициях, безусловно, есть, и очень большой. По правде сказать, задержаться очень хочется. Однако остается желание побывать и на других станциях, а для этого, конечно, сначала придется вернуться домой. На вторую зимовку иногда остаются, но все же лучше делать перерывы.