И не средняя, и не городская, а коткинская семилетняя, которую окончил в 1958 году
Начало…
Такой статус она получила в 1951 году, когда я приехал на оленьей упряжке в первый класс. В связи с реорганизацией школы в Коткино к сентябрю собрались дети из бригад Ненецкого оленсовхоза, колхоза «Нарьяна ты» (д. Ледково), деревни Сулы, в том числе те, кто до этого учился в других школах Нижнепечорья.
Среди них были мой брат Миша, старшие братья моих одноклассников Стёпа Канев и Вася Семяшкин. Это стало большой радостью для нас, ведь в 1946-м – начале 1947 года мы жили и росли в одном чуме бригады № 2 Ненецкого оленсовхоза. Теперь школа соединила нас на годы.
Директором назначили Николая Никитича Змывалова. Это его второй приход в Коткинскую школу на должность руководителя. В 1929-м он открывал здесь начальную школу, проработал в ней три года. К 1951 году за его плечами был опыт работы в ряде школ и учреждений образования, тяжёлые годы Великой Отечественной войны. Демобилизовался в звании капитана, имел заслуженные награды за ратный труд.
Типовое здание строилось с 1946 года, через два года в ней начались занятия начальной школы, в 1951-м строительство было завершено, и школа получила статус семилетней с пришкольным интернатом. На снимке она не вся, в дальнем конце был аппендикс: запасной выход, комната для библиотеки и ещё одно классное помещение. Окна всех классов выходили на солнечную сторону. Длинный коридор служил спортивным и концертным залом. Отопление печное, освещение керосиновыми лампами. Звонок на уроки подавался вручную медным колоколом, какой в стаде подвешивают на шею оленей. В этом было что-то близкое, родное.
В наш первый класс набралось 20 учеников: ненцы, коми, русские. Учительницей нам определили Тамару Андреевну Боровую, выпускницу педучилища. Уверенная в себе и своих знаниях, с симпатичной улыбкой на лице, она всем понравилась и быстро смогла организовать нашу учёбу. Я ехал в школу с настроением учиться хорошо. С первых дней уроки мне пришлись по душе.
Школьные будни и интернат
Букварь – великая книга, с него начинается всё учение. Он был новый, большой, с запахом краски. Буквы, слоги, из них слова, а затем и первое предложение: «Мама мыла раму».
Лёгкое смятение: в летнем чуме было две рамы, но мама не могла их мыть, они находились высоко. Но вот в букваре картинка: чья-то мама в фартуке и косынке весело моет раму. Всё стало ясно.
Ещё много премудростей таил букварь, мы все их узнали, а после зимних каникул перешли к «Книге для чтения». Так от простого к сложному одолевали азы наук. Писать пером с маканием в чернильницу оказалось сложнее, чем научиться читать. К своему стыду, я окончил начальную школу с единственной тройкой по чистописанию. Почерк так и не улучшился, не зря народная мудрость гласит: «Чему Ваня не научился, того Иван не одолеет».
Начальный этап обучения в то время был четырёхлетним. Эти классы в школе также вели Таисья Акимовна, Анфиса Семёновна, Валентина Прокопьевна, по мужьям все Коткины. Они дали прочное начальное образование многим поколениям коткинчан, поэтому их до сих пор вспоминают с благодарностью.
Мы, дети оленеводов, довольно легко и быстро привыкли к жизни в интернате. Старое двухэтажное здание оказалось для нас очень удобным. Мальчики жили на первом этаже, девочки на втором, были бытовые комнаты и столовая с кухней. Холодные туалеты находились в дощатых пристройках у входа в здание.
Элементы режима казались нам игрой: подъём, зарядка, заправка кроватей, умывание, завтрак, школа, обед, подготовка домашнего задания, ужин, отбой, здоровый сон. И так изо дня в день. Это не угнетало, а, наоборот, дисциплинировало. Воспитатели и обслуживающий персонал были к нам внимательны. Все понимали, что мы оторваны от родителей и нам сложно в новой жизни. Спасибо им всем!
Важным элементом жизни в интернате было питание. Перед завтраком каждый день давали ложку рыбьего жира, объясняя это пользой для здоровья. Видимо, так оно и было, мы редко болели, если только гриппом или чем-то другим вирусным. Кормили не только кашей и супом, была выпечка, оладьи и блины со сгущённым молоком. Зимой по выходным давали мороженую оленину, что не могло не радовать. Регулярно пили молоко, в меню были творог и сметана.
Кроме нас, ижемских коми, в интернате проживали ненецкие школьники из Ледково и русские дети из Сулы. В своей компании мы общались на родном языке. Никаких запретов по этому поводу не было. Если появлялся человек, не знающий коми языка, мы переходили на русский. Не помню ссор между детьми разных национальностей ни в интернате, ни в школе.
Ещё одним новым элементом жизни в интернате была баня. В тундре её просто не существовало. Как правило, баню для нас топили один раз в 10 дней. Разрешали ходить в неё со старшими братьями. Глядя на них, мыли голову и тело тёплой водой с мылом, грелись на верхней полке.
В выходные дни в любое время года мы уходили в лес по сульской дороге на лыжах или пешком. В тёплое время брали с собой луки со стрелами и учились стрелять из самодельного оружия. Иногда попадались овцы частных хозяев, они становились «жертвами обстрела», но без последствий. В лунные зимние вечера любили кататься с горки на реку на дощечках, фанере, реже на лыжах.
По мере роста мы включались в самообслуживание: дежурство по комнате, столовой, то же самое в школе для обеспечения чистоты и порядка на переменах. Это постепенно воспитывало в нас ответственность.
В школе по наступлению времени нас приняли в октябрята, потом в пионеры. Сборы, пионеры-герои, их подвиги, песня «Взвейтесь кострами…» Этой и другим песням нас обучала Мария Степановна Коткина (в замужестве Телегина), в те годы, кроме учителя пения, она была и пионервожатой. Мария Степановна дольше всех проработала в школе из этого поколения учителей, наша последняя встреча состоялась в новом здании школы в ноябре 2016 года.
Кроме уроков были в моде подвижные игры: лапта, городки и чехарда. Две первых игры, наверное, помнят все. Расскажу о чехарде. В ходе считалки определялся ведущий, он вставал головой к стене, согнув спину. С небольшого разбега остальные участники прыгали на него, кто не запрыгивал, тот становился за ведущим в той же позиции. Прыжки продолжались до тех пор, пока не образовывалась «куча мала» и все падали. Игра не совсем безопасная, но весёлая и захватывающая. Словом, жизнь била ключом, хандрить было некогда.
Учились не только в школе
Нам также надо было выделить время для «важнейшего из всех искусств» – кино. Показывали его в сельском клубе, билет стоил 5 копеек. Помню, во втором или третьем классе три раза подряд смотрели легендарный фильм «Чапаев». Три раза с большим интересом и по причине плохого оборота картин. Кино расширяло кругозор и стало главным событием нашей внешкольной жизни. Перед картинами показывали киножурналы, что тоже было занимательно и полезно. Кроме кино, много времени занимало чтение книг, от сказок и приключений до произведений детской и классической литературы. Этому обычно отдавалось вечернее время перед отбоем.
Расширяла наш кругозор и сама деревенская жизнь. На берегу реки перед интернатом стояло небольшое здание маслопрома. Весной и осенью к нему каждый день для питья обрата (обезжиренного молока) прибегало многочисленное стадо колхозных овец. До их прихода мы приходили к маслопрому, чтобы напиться того же обрата. В те времена он считался бесполезным, а сейчас в городских магазинах стоит дороже обычного молока. Работницы не возражали, по сравнению с овцами мы выпивали капельку.
По левой стороне от интерната находилась конюшня с разномастными лошадями. Мы любили смотреть, как они ходили на водопой к реке. Слева от школы находилась ферма для коров. Между ней и конюшней стояли весы – для взвешивания саней с сеном, что привозили мужики с лугов. Они знали нас, детей тундры, подкатывали, когда на санях не было груза.
Большим событием для всей деревни был приход обоза по зимнику с грузом для магазина и нужд колхоза. Высокое добротное здание магазина стояло в центре деревни. Оно было самым посещаемым местом, слева от входа продавались продукты, справа игрушки и промышленные товары. Мы любили в нём бывать, когда в карманах были деньги.
В начале 50-х годов началась борьба по уничтожению волков. За время войны их расплодилось очень много, и они наносили большой вред оленеводству. Волков отстреливали с самолёта По-2. Запомнилось, как на реке зимой лежали туши около десятка хищников.
Помню смерть Сталина. Перед этим мы болели корью, вповалку лежали в своей спальне, и тут как раз пошли на поправку. В назначенное время нас организованно повели к сельскому клубу, где была единственная в деревне радиоточка с большим репродуктором. Мужики стояли хмурые. Бабы тихо плакали. Слышались голоса: «Вот горе-то какое! Как же мы будем теперь жить?» Началась трансляция из Москвы. Выступали Маленков, Берия и Молотов. Митинг закончился, и нас повели на обед...
Несмотря на интерес ко всему новому и большую занятость, мы скучали по родным, тундре и оленям. В то время мои родители кочевали с пятью дошкольниками от 1 года до 7 лет, мне было о ком думать и беспокоиться. Самой большой радостью был приезд родителей в деревню. Такие случаи были нечастые, тем сильнее было ожидание новых встреч. Мы с радостью ездили на зимние и летние каникулы, набирались в тундре сил и здоровья для дальнейшей учёбы.
Смена руководителя школы
В сентябре 1954 года в школе начали работать выпускники Архангельского пединститута – чета Петровских – Степан Михайлович и Полина Афанасьевна. Оба словесники, она была назначена директором и вела свои предметы в 6-7-х классах, он преподавал по специальности в 5-м классе и вёл физкультуру для учеников 4–7-х классов.
Н.Н. Змывалов перешёл на работу учителем начальных классов, позже он много лет преподавал уроки труда. Имел заслуженный авторитет среди педагогов, учеников и жителей деревни. С 2018 года школа в Коткино носит его имя.
Новые активности
Учитель физкультуры сразу же оживил внеклассную спортивную жизнь. Он открыл кружки по игре в шахматы и лыжную секцию. Заниматься шахматами было так много желающих, что тренировки и соревнования приходилось проводить по возрастным группам. Вместе с участниками лыжной секции Степан Михайлович подготовил новую лыжню вдоль ручья за деревней. Там были горки, спуски, крутые подъёмы. Лыжня стала сложнее и вместе с тем интереснее. В марте 1955 года я впервые принял участие в лыжных соревнованиях. Результата не помню, но лиха беда начало!
Удивительно, что в течение первого года работы Петровские сумели подготовить и провести поездку большой группы школьников в Москву. (Подробнее на моей странице ВКонтакте от 05.10.24 г. «Экскурсия в Москву») Для того времени это было небывалым событием, чуть ли не сказкой. Возвращались мы через Архангельск. В Нарьян-Мар плыли на пароходе «Юшар», попали в сильный шторм, что стало для нас ещё одним приключением и серьёзным испытанием на прочность.
К началу учебного года Степан Михайлович привёз московские фотографии: по комплекту каждому участнику поездки и экземпляр для школы. Было много восторга, вопросов и …зависти. На фото на фоне Кремля видно, что большинство там – мальчики. Не у всех было безупречное поведение в школе, но Степан Михайлович рискнул их взять в многодневную и небезопасную поездку, и благодарность ему была адекватной риску. Физкультура стала любимым учебным предметом в школе. Появились коньки на валенках, хоккей с шайбой, гимнастика. Лыжами увлеклась сельская молодёжь.
В 6–7-х классах я участвовал в лыжных соревнованиях вместе со взрослыми и занимал призовые места. К этому времени мы уже бегали на лыжах с ботинками, деревянные палки заменили лёгкими бамбуковыми. Эти перемены не могли появиться без инициативы учителя и их финансовой поддержки директором. Чета Петровских за свою успешную работу заслужила уважение и благодарность учеников и всех жителей Коткино.
Не спортом единым жила школа
Степан Михайлович с таким же задором, как физкультуру, проводил уроки литературы. Помнится, с каким вдохновением создавал образ Троекурова при изучении повести «Дубровский». А в 6-м классе грозно звучали в его устах слова Тараса Бульбы: «Я тебя породил…»
В школе в разные годы трудилось много молодых учителей. Каждый из них полностью отдавался любимому делу. К примеру, Клавдия Васильевна Чуклина не только рассказывала на уроках ботаники про пестики и тычинки, но под её руководством весной мы сажали картофель на школьном огороде, а осенью снимали урожай. Под окнами школы размещался парник, работами в котором тоже руководила она.
Для некоторых молодых учителей коткинская школа стала своего рода трамплином. Набрав здесь опыта, они переводились в городские школы. Это учитель географии и завуч Валентина Андреевна Позняк, учитель математики и физики Александра Яковлевна Хабарова, учитель немецкого языка Алексей Степанович Сумароков, будущий директор школы №1 Нарьян-Мара, Рена Петровна Дуркина, впоследствии методист гороно, учитель школы №4 Нарьян-Мара. В этом ничего плохого нет: они реализовали свои таланты и возможности. А на их место приезжали молодые специалисты, которые активно включались в ритм работы школы, при этом каждый вносил что-то своё, новое и интересное.
Вместо эпилога
Три года после поездки в Москву пролетели очень быстро. Но за это время произошло много важных событий. По стране шагала хрущёвская оттепель, в октябре 1957 года в СССР был запущен первый искусственный спутник Земли. Вечером мы выходили на улицу и искали его среди звёзд. Так мы стали свидетелями начала космической эры.
К этому времени мы получили прочные знания по всем школьным дисциплинам, многое взяли в школе и вне её для духовного развития и нравственного роста. Выросли и окрепли физически. Научились отличать добро от зла и несправедливости.
Мы стали выпускниками школы. За всё это благодарны родной школе и её педагогам. Каждому из нас предстояло определить свой дальнейший путь. Я решил стать учителем и осенью 1958 года поступил в Нарьян-Марское педучилище.
Иван Анисимович Рочев, ветеран просвещения
