Специалисты московского реабилитационного центра занимались с родителями и детьми с особенностями развития. Их пригласила в округ руководитель РОО «Особое детство в НАО» Татьяна Вепрева.

Кому показана данная методика? На этот и другие вопросы мы попросили ответить создателя авторского принципа работы СИНП, основателем центра, Натальей Пыхтиной.

Аббревиатура СИНП расшифровывается как создание интегральной нейромышечной памяти. 

– Изначально моя методика создавалась для детей раннего возраста. Это нейрофизиологическая реабилитация, восстановление двигательных способностей ребёнка при поражениях головного мозга в связи с органическими нарушениями или генетическими заболеваниями. Мы работаем с детьми, которые не могут двигаться из-за проблем со здоровьем, полученных при рождении. Восстанавливаем каждое движение, которое ребёнок должен уметь делать. Есть определённые блоки, то есть набор движений основных и вспомогательных. С пациентом работает минимум два специалиста. 

– Наталья Николаевна, как проходят занятия?

– У всех нас есть основные движения, которые мы, не задумываясь, делаем. Это поворот, сидение, умение вставать на четвереньки, на ноги, ходьба и другие. Основная позиция из них – это четвереньки, обязательная для формирования всех последующих алгоритмов в мозге. Если это миновать, неверно закрепятся движения рук, плечевого пояса, ног – всё в организме взаимосвязано. Чем младше ребёнок, тем легче восстановить звено, которое выпало, и выяснить, что пошло не так, над чем надо работать. Движения доводятся до автоматизма, наша задача научить выполнять их самостоятельно. Тут есть много нюансов: наклоны, углы, поэтому и нужны специалисты. В итоге ребёнок учится двигаться сам, не задумываясь, как все мы, ориентируясь только на мышечную память. Важно, чтобы это шло не от мозга к мышцам, а наоборот, мышечная память формировала нейронные связи. Когда в ячейке головного мозга эта информация заложена, мы не думаем об этом. Очень тяжело ломать стереотип, если движение выстроено неправильно. Легче с нуля научить, чем сломать его. 

– Сколько времени уходит на реабилитацию? 

– Научить ребёнка управлять своим телом – нелёгкая задача. Это для большинства из нас легко и просто. Мы же не задумываемся, под каким углом согнуть ногу, на сколько сантиметров её поднять, как перенести вес с одной ноги на другую – это всё идёт не от мозга, работает память мышечных действий. Тому же надо на­учить и ребёнка, у которого в силу проблем со здоровьем этот этап пропущен и нет определённых нейронных связей. Ведь даже простая ходьба для него это как для нас – акробатическое сальто или тройной тулуп. Но это же не значит, что нельзя научиться. Сложные элементы в акробатике так же отрабатываются месяцами, годами. Тренировки в нашем центре проводятся курсом, через все намеченные этапы, не меньше месяца. Мы изучали статистику, которая показала, что существенные результаты появляются после выполнения 80 и более занятий. 

– Но вы в Нарьян-Маре были не так долго, чтобы провести весь курс…

– Да, но сюда мы приехали, чтобы провести диагностику, то есть выявить детишек, которым СИНП необходим. Посмотрели и тех, кому это не очень нужно. У таких детей основной комплекс –
психологическое развитие. Здесь нужна арт-терапия, логопед, это следующий уровень. А двигательная активность – начало, основа. Именно через движение мы учимся чувствовать мир. Если движения у ребёнка отсутствуют, с ним можно заниматься, но это будет неэффективно. Именно движение развивает зрение, речевой диапазон. Из обследованных детей двоим точно показан СИНП, остальным тоже нужна комплексная реабилитация. Мы ещё пока не знаем, сами ли они приедут, или у нас будет возможность приехать в округ вновь и поработать с ними на месте. 

– Вы занимались не только с детьми, но и с их мамами. В каком формате проходило общение?

– С ними работал наш нейропсихолог. Когда мама сталкивается с болезнью, тем более с инвалидностью ребёнка, она не бывает готова к этому. Женщина задумывается, что их ждёт дальше, чувствует неуверенность, страх, порой ей и жить не хочется. Мамам обязательно нужна помощь, терапия, психологическое консультирование, даже лечение. Она должна не просто как-то жить, а учиться жить счастливо. Её внутреннее состоя­ние – это состояние ребёнка. По опыту могу сказать – если мама спокойна, малыш (иногда казалось бы безнадёжный) как бутон, начинает раскрываться. У мамы с ребёнком очень тесная связь, это как защита.

Поэтому чем она сильнее, тем увереннее ребёнок. Телесный контакт тоже очень важен. Детей надо обнимать, уже давно доказано, что объятия родителей имеют терапевтический эффект. 

А у нас что часто происходит? Когда в болезни своих детей родители видят только проблему, они не принимают ситуацию, пытаются оттолкнуть. Конечно, ребёнок это чувствует. Ещё хуже, когда приходит обида на весь мир: почему у меня так, за что это мне? Или чувство вины. Это хуже всего, и из таких состоя­ний надо мамочек выводить, что, собственно, мы и делаем. 

– Почему всё-таки сегодня так много детей с различными патологиями?

– На самом деле мы не знаем, сколько их было раньше. Возможно, рождалось не меньше, но выживаемости такой не было. Сейчас, когда медицина шагнула далеко вперёд, многих патологий можно было бы избежать. Например, риска внутриутробных инфекций. Достаточно сдать анализ, чтобы выявить, предположим, менингококк. А будущая мама пренебрегает этим, не знает, что является носителем. Вынашивает ребёнка, у которого мозг поражён полностью, и не восстановится никогда. Большая часть патологий именно из-за внутриутробных инфекций. Врачебных ошибок в этой статистике всего 3%. Вообще, беременность лучше планировать и готовиться к ней. Обязательно наблюдаться у врача, вовремя проходить все предлагаемые скриннинговые обследования. Это вопрос личной ответственности за судьбу будущего ребёнка.