Вы здесь

Нина Валейская: Душой и сердцем – в Заполярье!

Известный народный художник и мастер по изготовлению национальных ненецких кукол Нина Валейская давно уже проживает в Москве. Член Союза художников СССР, участник всероссийских, зональных и зарубежных выставок.

Нина Васильевна не теряет связи с родным краем, ведь здесь у неё осталось много друзей и родных. Время от времени приезжает в округ, чтобы встретиться с земляками. Героиня нашей традиционной рубрики прошла сложный жизненный путь от простой тундровой девчонки до признанного в мире художника.

Малая родина, которой нет
Нина Валейская родилась в деревне Кареговке, которая располагалась на берегу Печоры. Теперь населённого пункта уже нет, но он живёт в памяти художника, и с годами воспоминания обретают новые художественные подробности.
– Деревню разделяла маленькая и узенькая речка, – вспоминает наша собеседница, – но через неё всё равно был построен большой добротный мост, разделивший Кареговку на две части. Жители регулярно находили повод для ссоры, переругивались, частенько крепкие словечки отпускали. Самые задиристые не выдерживали и выходили выяснять отношения на мост. Вот так разнообразили свой досуг жители деревни. На одной стороне Кареговки жила одна бойкая старушка, а на другой – моя бабушка Иринья. У них дело иногда доходило до рукопашной. Но это в деревне считалось нормальным. Люди легко могли поссориться друг с другом. Однако так же быстро и мирились. В большие праздники все гуляли дружно. Обязательно варили большую бочку браги. Общались, танцевали, пели…
Кареговка располагалась в дельте Печоры, практически каждый год весной её топило. Однажды вода подняла целую баню, а сосед оказался на крыше.
– Когда его несло мимо нашего дома, – рассказывает героиня материала, – я впервые в жизни услышала, как можно одновременно ругаться и просить прощения.

История одной легенды
После того, как Кареговка была признана непригодной для проживания, многих жителей переселили в Красное. Колхоз «Харп», когда-то организованный дедом Нины Андреем Федотовичем Хатанзейским, процветал. Однако среди сельчан ходила одна легенда, которую Нина Васильевна хорошо запомнила:
– На месте нынешнего посёлка росла большая реликтовая берёзовая роща. Ненцы берегли священное место. По преданиям старожилов, у этого святилища была в далёком прошлом даже своя хозяйка, хранительница. Якобы она родом из Тельвиски. Высшие силы её забрали, и она, русская, всё время появлялась там в красном сарафане. Бабушка рассказывала, что какому-то нашему родственнику-ненцу являлась. Просила, чтобы он к какому-то церковному празднику привёз ей икону. Но мужчина спустя время забыл о своём обещании или посчитал, что ему это приснилось, и ничего делать не стал. Однако вскоре по неизвестной причине скоропостижно скончался. А берёзовая роща была вырублена.
Нина Валейская считает, что всем жителям округа надо очень бережно сохранять природу, уникальные и древние священные места, потому что по мере их исчезновения уходит и часть нашей духовной культуры.

Девушка и бандит
После окончания в Нарьян-Маре школы-интерната Нина поступила в Ярославское художественное училище на отделение рисования и черчения. Окончила с красным дипломом. Тогда она твёрдо поняла, что хочет заниматься изобразительным искусством, решила продолжить художественное образование в столичном институте имени Сурикова. Но перед этим отправилась на Чукотку, куда переехала её мать. Погостив, девушка отправилась в Москву. Путь лежал через Анадырь. Там, дожидаясь самолёта, она с двумя чемоданами шла по городу и думала, где бы остановиться переночевать. В гостиницах, как всегда и везде в советские времена, свободных мест не было. Вдруг к ней подошёл молодой человек и предложил помочь донести чемоданы.
– Я сказала, что завтра еду в Москву, – рассказывает наша землячка, – а остановиться негде. Он говорит, что у него есть баржа, а там – тёплые кубрики. Мол, могу спокойно переночевать. Так обрадовалась. Хороший человек попался. Поселил на этой барже и сказал, что придёт вечером меня проведать и узнать всё ли нормально. Расслабилась и уснула. Вдруг слышу громкий стук шагов. Тут же проснулась, обрадовалась его приходу. Думаю, сейчас вместе чаю попьём.
Однако у мужчины оказались совсем другие намерения. Сразу сказал ей, что живой она отсюда не выйдет.
Нина решила, что как бы худо не было, главное – не паниковать и не показывать, что испугалась:
– Я говорю – не торопись. Ночь длинная. Давай хотя бы поедим. У меня вкусных гостинцев полчемодана. Даже деньги достала и показала, у меня была немаленькая сумма. Он на меня смотрит и ничего понять не может. Говорит, такая дура едет одна в Москву?
Заметив, что мужик идёт на контакт, девушка продолжила разговор. Достала разную снедь дальневосточную, что собрала ей мать, – красную икру, рыбу, другие продукты. Перед смертью хоть наемся вкусного, наверное, так думала:
– Отрезаю хлеб ему и себе. Намазываю маслом, большим слоем кладу и размазываю икру. Ем с таким удовольствием, что и он, глядя на меня, заулыбался и тоже стал есть. Мне стало как-то совсем не страшно. После трапезы говорю ему, может ты утром все дела сделаешь, а мне пока разрешишь поспать? Разморило что-то после такого ужина. Он хохотать стал. Ну, ты, говорит, чудила. У меня даже охота пропала тебя порешить. И давай меня ругать. Ты, мол, зачем пошла с незнакомым? Я говорю, так ты же сам пригласил. Он смотрел на меня и глазам своим не верил. Ладно, сказал потом, когда услышал, зачем я еду в столицу, спи спокойно, а утром провожу тебя до аэропорта. Такая дура может ещё в какую-нибудь историю попасть.
С утра мужчина опять пришёл, взял её чемоданы и действительно проводил до аэропорта. Пожелал не быть такой наивной и стать настоящей художницей. Что он её запомнит навсегда. На том и расстались.
– Вот такой необыкновенный случай, – смеётся Нина Васильевна, – кино можно снимать.
Много разных удивительных историй приключилось с нашей героиней. Этот незамутнённый родник памяти даёт ей мудрость и энергию, чтобы жить и сохранять творческие силы. И пусть её дом сейчас в Первопрестольной, но душа и сердце всегда остаются на малой родине, которую она всегда помнит и любит.