Вы здесь

К нам Победа пришла, когда мама из плена вернулась!

Анатолий Степанович Марус

9 Мая 1945 года. Память об этом великом событии навсегда останется в нашей истории и рассказах очевидцев

Анатолий Степанович Марус живёт в нашем округе с 1959 года. А детство и юность прошли в Белоруссии, где пережили войну и встретили Победу.
– В 41-м мне было всего три года, – вспоминает мой собеседник. – Нас у родителей было четверо: старший брат Михаил и сёстры –  Мария и Аня. В первую очередь немцы оккупировали Белоруссию. Люди стали на колхозных лошадях, на быках в лес уезжать и строить там шалаши. За деревней шла просёлочная дорога. Техники тогда никакой не было, проехать по ней можно было лишь на телеге. Только там два брода было по колено лошадям, даже больше, а по двум сторонам – дремучий лес, дальше – болото непроходимое. Немцы боялись туда сунуться. Не зная этих мест, сгинуть там было немудрено.
Почти всю осень люди продержались в шалашах. А дальше зима подходит. Немцы рванули дальше. Что им делать в глухих деревеньках? Надо быстрее Минск и Москву оккупировать. Сельчане стали возвращаться назад: в шалашах в лютые морозы немыслимо перезимовать.
Все мужчины, как и отец Анатолия Степановича, ушли на фронт, остались старики, женщины и дети.
– Мы считались богатыми, потому что были два дедушки: Иван, по отцовской линии из Зорьки, и Фёдор, по материнской линии из деревни Чапаево, где мы и жили, – вспоминает Анатолий Марус. – Спокойствие недолго продолжалось. Немцы начали бомбить. Хату деда Фёдора разрушили, пришлось переселиться в погреб. Помню, как только самолёты из-за леса вылетали, мы сразу прятались в подпол. Соседка наша как-то хотела укрыться у нас, а погреб уже был полон людьми. Тогда она забежала в хату и укрылась там с двумя детьми, а немец заметил и долбанул бомбой. Брёвна разлетелись метров на триста. Печку развалило, она свалилась на кровать, под которую соседка с ребятишками залезли. Хорошо, что кровать-то крепкая дубовая была.
Когда всё закончилось, люди вышли из погреба. Услышали, кричит кто-то. Откопали соседку с ребятишками. Повезло – уцелели! Много тогда домов разрушили.
– Недалеко от дома деда немец промахнулся и попал рядом с ним, яма больше трёх метров образовалась. Мы зимой, когда снегом её заносило, катались там на саночках. Вот какие бомбы были! – продолжает рассказ ветеран. – Потом дед Иван позвал нас к себе. Когда пришли войска СС, начались облавы.
Была зима 1943 года. Людей стали угонять на работу в Германию.
Анатолий Степанович говорит, что согнали всех в конец деревни, у амбара выстроили. Женщины плакали, ведь незадолго до этого соседнюю деревню полностью сожгли. Думали, что такая участь ждёт и их.
– Немцы стали выстраивать отдельно стариков и женщин. У мамы на руках была младшая сестра Анютка, а я держался за фуфайку. Все плачут, и дети плачут, глядя на старших. Подошёл к маме немец, взял Анюту, понёс к забору и в снег положил. Меня в сторону оттолкнул. Мать бросилась за дочкой, а он прикладом в спину: «Становись обратно». И погнали их, а нас оставили. Помню, как мама прокричала, что за домом, между брёвнами, полбутылки мёда стоит, велела забрать да за Анютой следить. Мне тогда уже 5 лет было, – продолжает мой собеседник.
Угнали маму, и ни слуху ни духу. Дед Фёдор отремонтировал дом, забрал всех обратно к себе.
В 1944 году их отец был в действующей армии. Когда штаб разбомбило, все документы были уничтожены, он примкнул к партизанам. А после освобождения Белоруссии его поближе к детям отправили.
– Колхозы стали по-новому организовывать, отца в соседний председателем назначили. А после того, как наши войска в Германию вошли, мы получили треугольничек: «Детки, жива. Скоро увидимся». И вскоре мама, вместе с другими угнанными, возвратилась домой. Рассказывала, что там их заставляли детали какие-то делать. Кормили мало, зачастую борщом с гнилой капустой.
Всё это время их мама верила, что обязательно вернётся. Так и случилось. Радио в деревне тогда не было, и про Победу сельчане не сразу узнали. Но для них она наступила в тот дождливый день, тогда – когда мама вернулась обратно.
Позже у них в семье родилось ещё пятеро детей.

Екатерина Кашунина