«Среди глубоких расщелин высоких гор
Течёт бескрайняя река Жизни!
Каждая река своим домом считает море-океан.
Удивительно, но за многие тысячи лет ни одна река
Не повернула вспять!
Все мы стремимся на свою родину, как к океану реки.
Великий всегда готов нас принять и помочь, только не каждому
Он дарует жизнь!»

Это строчки из эпоса сеймиш – одного из трёхсот индейских племён Америки. Правда, если следовать исторической справедливости, то и сеймиш, и кри, и ацтеки, и тауреги, и апачи, а также ещё более двухсот племён, как их называют американцы – всё это совершенно разные народы, некогда населявшие континенты Северной и Южной Америки. Они имеют свой неповторимый язык, ни с чем не сравнимые обряды и обычаи.
Индейцы, так же как и коренные малочисленные народы РФ, ненцы, эвены, чукчи, эскимосы, ханты и манси, плюс еще 36 народов Севера, Сибири и Дальнего Востока – являются носителями древнейших аборигенных культур мира. И выжили они не благодаря, а вопреки техногенной цивилизации. Великий океан жизни хранил их в знак благодарности за бережное отношение к окружающему миру, за уважение к матери -природе, за их стремление защитить землю предков от тех, кому важнее ежеминутная выгода, чем мысли о будущем потомков.

Родословная не по крови, а по духу...
Когда весной этого года Нарьян-Мар посетила делегация индейцев сеймиш, которые решили познакомиться с ненецкой культурой, это вызвало у всех определенное недоумение. Где они, американские сеймиш, и где ненцы НАО?!
Оказалось, культуры аборигенных народов нашей планеты переплетаются, как капилляры и вены в человеческом теле. Большинство аборигенов прошлого и нынешнего столетий вопреки умозаключениям современных исследователей, являются ровесниками Атлантиды. Только атланты погибли более трёх тысяч лет назад, а вот аборигенные народы, которые в своё время финский исследователь Кай Доннар назвал «осколками древнейших цивилизаций», остались и продолжают жить до сих пор. Опыт их выживания бесценен. Однако многие из нас сейчас этого не понимают, продолжая считать плюсы современных цивилизаций.
Отрывок из ненецкой легенды XX века:
Трудно жить тундре сейчас, она болеет. Из неё по ручейку, по речке, литр за литром качают кровь. Как жить земле без крови? Нельзя без крови жить. Кровь «вэя» – символ жизни, течёт по жилам нашим не просто так. Она связывает ныне живых с ушедшими народами. Но люди, знающие, как сохранить этот мир, считают друг друга братьями, пусть не по крови, так по духу!
(Юрий Вэлла)
Именно такими братьями по духу посчитали ненцев индейцы сеймиш. Во время своего визита в Ненецкий округ они ещё раз удостоверились, что многие обычаи и обряды этого индейского народа перекликаются с ненецкими. Наши древние сядэи, изготовленные из лиственниц или кедра, культовые места, общение с духами – похожи как две капли воды. Хотя одни живут на побережье Ледовитого, другие – за тысячи километров на берегах Атлантического и Тихого океанов. О схожести аборигенных культур писали и российские учёные – этнографы Людмила Хомич и Зинаида Куприянова. Они нашли в языке двух, казалось бы, совершенно разных народов родственные лингвистические элементы, одинаковые сакральные имена и гортанные звуки. А обряд имянаречения у индейцев и ненцев повторяется на все сто процентов. Как у них, так и у нас с незапамятных времён человеку давалось четыре имени. Иваны, Василии и Джоны с Луисами появились позднее и, записанные в официальных документах, так и остались именами для общества, навязанными старшим братом. Для собственного внутрикланового пользования у наших народов есть свои тайные имена. И эти имена, как писала Людмила Хомич, очень похожи у североамериканских индейцев, эскимосов и, как ни странно, ненцев. Сакральные имена, начинающиеся на буквы Х, Э и Ы, по мнению учёных, вообще повторяются: Эллё, Ынтова, Ыкця (Ыкча), Хар, Халё (Холя), Хопа и т. д.
Народ сеймиш сконцентрирован на островах Тихого океана. Центральный – носит испанское название Сан-Хуан. Как он назывался три столетия назад, сейчас вряд ли кто помнит. Правда, воды Тихого океана, находящиеся между островами, носят название море Сеймиш. Американские власти всё же закрепили название аборигенного народа на карте Соединённых Штатов. Хотя с 1792 года здесь, благодаря засилию испанских и английских моряков, на островах дух индейцев сеймиш активно подавлялся.
Доходило до того, что армейскому контингенту на Сан-Хуане активно рекомендовалось брать в жёны девушек сеймиш, чтобы проводить реформы без особого шума и вооружённых конфликтов.
Жители НАО, кому удалось-таки встретить в Нарьян-Маре, Красном или Нельмином Носе гостей из племени сеймиш, были немало удивлены, что у них от аборигенных индейцев практически ничего не осталось. Внешне сеймиш казались европейцами, мало отличающимися от англичан или испанцев.
После многовековой ассимиляции сеймиш долгое время пытались доказать свою принадлежность к иному, нежели испанцы, народу. Собирали по всей Америке своих соплеменников и, наконец, в 1996 году им удалось подтвердить свою национальную идентичность. Они вновь получили право на свои острова: рыбную ловлю и охоту. Конечно, многое уже было утрачено, но они решили воссоздать свою культуру, язык, восстановить древние святилища любой ценой. Сейчас они находятся в середине этого долгого пути.
Как сказала член совета сеймиш Рози Кайур-Джеймс, что им очень важен опыт аборигенных народов России, особенно – ненецкого.
– Потому что ненцам удалось сохранить свою национальную идентичность, несмотря ни на что, – подчеркнула она.
Конечно, вопрос спорный, и мы все это прекрасно понимаем. Ненцы вряд ли могут служить идеальным примером. Но всё же, если сравнивать с сеймиш, нас худо-бедно можно выделить среди всего остального населения России, не говоря уж о НАО (именно по национальным и антропологическим признакам). Это отметили все голубоглазые и где-то даже белокурые индейцы сеймиш, встретившись с окружной ненецкой делегацией в Америке.

Народ – это язык и культура, а не внешние атрибуты
Вы, конечно же, заметили, как только речь заходит о жизни аборигенов, так сразу начинают звучать удары бубна. И это неспроста. Бубен ненецкий-пензер’’, эвенкийский – тюнгур, индейский – табла или бонго, саамский – моха, африканский – самона или джемби – символы языческой культуры всех коренных малочисленных народов мира. Звон колокольчиков, дары в виде суконных ленточек, привязанных на ветки деревьев, не являются для представителей коренных народов связующими звеньями между мирами богов и людей. Здесь важен только бубен. Его вибрация способна пробудить силы, защищающие и восстанавливающие здоровье, изгоняющие болезни.
Это знают с незапамятных времён все представители аборигенного мира нашей планеты. Ещё одной особенностью, объединяющей коренные малочисленные народы мира, является наличие сакральных предметов, вещей или животных. У ненцев главный символ жизни – олень-илебц. Он для ненцев служит пищей, одеждой и жилищем. Олень Нумгембоя – посланник духов – священный, связывающий Нума с людьми. Кровь оленя – непрерывная река жизни рода.
У сеймиш в культовых обрядах и традициях также много общего с ненцами. Они называют себя детьми кедра. Кедр – это символ их индейской жизни. Как рассказал мне во время нашей недавней встречи старейшина совета ассоциации «Ясавэй» Пётр Ледков, участвовавший в дальней экспедиции к нашим братьям, его поразило, что сеймиш буквально всё делают из кедровой древесины. Головные уборы, сувениры, элементы одежды, посуду, жилища, многометровые каноэ, вырубленные из цельного ствола, весла, луки для инсталляции, святилищные места и даже обувь. То есть, у священного дерева вообще ничего не пропадает.
Представители Ненецкого округа Пётр Ледков и участница «Хаяра» Юлия Талеева отметили, что у сеймиш и ненцев вообще много общего. Народ восстанавливает своё прошлое, возрождая древние легенды и эпос прародителей племени. Как и большинство аборигенных народов России, сеймиш являлся народом бесписьменным. Поэтому многое, что было сохранено непосильным трудом их далёких предков, уже утрачено навсегда. Видимо, именно поэтому сегодня большинство песнопений этой группы индейцев звучат без слов: бубен и голос. Прошлое же в истории сеймиш остаётся уже за кадром.
Письмена на основе английских букв здесь появились совсем недавно, благодаря местному индейскому учителю Джорджу. Он, опираясь на латиницу, решил создать сеймишский алфавит. Получилась азбука из 37 знаков. Отличающиеся от английских звуковые обозначения он отметил цифрой 7. И гортанные, и горловые, и носовые звуки языка сеймиш он заменил на священное для его народа число – 7. Кстати, у ненцев семерка также является числом сакральным: счёт не десятеричный, а семиричный. В этом мы оказались, как ни странно, тоже схожи.

А что осталось?
По словам Петра Алексеевича Ледкова, им посчастливилось побеседовать с одной из старейших жительниц острова Сан-Хуан, которая перед традиционными соревнованиями на каноэ поведала им древнюю легенду своего народа:
«Когда-то очень давно на этих островах никто не жил. Не было ни зверей, ни людей. Воды бились о берега этих островов, пустые безжизненные скалы разрезали морские волны, не давая возможности ни китам, ни тюленям, ни другой морской живности, приблизиться к скалистым берегам. Они были смертельно опасны. Так продолжалось очень долго, пока случайно, откуда-то с Севера, на эти каменные берега не попало семечко кедра. Кедр начал расти, его ветви охраняли от ветров всё живое. Даже скалы отступали, уступая силе дерева и мощи его корней. Кедр пил воду океана и отвоёвывал почву у безлюдных морских островов. Земное пространство часто поддавалось силе моря и уступало ему... Но правильно говорят, что всё земное и водное тесно связано между собой. Кедр начал расти и давать потомство! Рос он очень долго, но, несмотря на свой двух-трех-четырехметровый рост, он всё еще был слаб. И тогда море решило ему помочь: оно перенесло свои штормы, ветры и смерчи на другие земли и материки. Прошли столетия, кедр вырос, но не забыл тех, кто когда-то помог ему сохранить жизнь на этих прекрасных островах. Он и сейчас оберегает другие юные деревца, а его мохнатые ветвистые «руки» до сих пор защищают племя сеймиш».
Эту древнюю легенду знают все индейцы, в разное время побывавшие на Сан-Хуане. Когда летом нынешнего года представители ненецкой делегации приехали на остров, их поразило количество каноэ. Индейские племена Америки, Канады, Аляски приехали сюда, чтобы соревноваться в заездах на кедровых ладьях. Десятки каноэ подъезжали к берегу Сан-Хуана и приветствовали хозяев материка. Гости издалека поднимали кверху весла и протягивали к небу руки, благодаря хозяев за прием. Этот ритуал повторяется из года в год.
По словам Петра Ледкова, в соревнованиях участвовали не только мужские команды. Были женские и даже каноэ, где участие принимали 14-летние мальчики. Все они были одеты в национальные наряды.
Кстати, как ни странно, но у островитян саймиш главным источником питания является не мясо косуль, а лосось, мидии, устрицы и креветки. Морским же тотемом стало изображение кита, выполненное из кедра. Его изображение в разных интерпретациях обязан взять с собой каждый гость в знак оберега от болезней и неудач. Эту рыбную тему, как признали наши ненецкие мясоеды, можно назвать одним из явных отличий хозяев Сан-Хуан от ненцев.

Потомки ненцев на островах
Что еще можно посчитать удивительным фактом? Мало того, что у индейцев сеймиш в венах намешана английская, испанская и голландская кровь, так через Тихий океан к ним попали ещё и японцы, сильно повлиявшие на  гастрономические пристрастия. Но шоком для наших земляков в Америке стало то, что среди индейцев оказались потомки ненцев, волею судеб попавшие на эти тихоокеанские острова.
– Индейцы сеймиш – народ очень приветливый и доброжелательный. Всем нам очень хотелось общаться. Если бы не языковой барьер, я уверен, мы могли бы рассказать столько интересного о ненцах и узнать многое о сеймиш, – рассказывает Пётр Алексеевич. – Были здесь и наши старые друзья – индейцы, гостившие в НАО этой весной. Мы очень обрадовались, встретив их на Сан-Хосе. Были благодарны приветливой хозяйке Джанет и её супругу Абелю. Джанет, хоть и считает себя стопроцентной сеймиш, от европейцев мало чем отличается. Жители нашего округа помнят её по выступ-лениям фольклорной группы в Красном и во время Варӈэ яля в Нельмином Носе.
– Так вот, во время ужина в доме Джанет, – продолжает Пётр Алексеевич, – ко мне подошли два молодых человека. Два брата рассказали, что они потомки ненцев по материнской линии.
Признаться, эта история взволновала и меня. Начала выискивать информацию о ненецких индейцах в интернете. Кстати, они давно искали своих родственников на Крайнем Севере России. Оказалось, их прадед в 30-е годы прошлого века перебрался с Чукотки на Аляску. Женился, потом появился сын: полуненец – полуиндеец. Дед, по словам молодых людей, чем-то похож на гостя, то есть Петра Алексеевича. Мама же этих молодых людей, чистокровных индейцев с пером кондора на голове, считается полуквартеронкой индейского происхождения. Где точно находятся их корни, никто из ныне живущих потомков сказать не может, как, впрочем, и о названии ненецкого рода или фамилии. Но они чётко помнят, знают и передают многочисленным внукам информацию о том, что их предок – ненец! Помнить об этом завещал их далёкий пращур.
По рассказам Петра Алексеевича Ледкова, парни и их дед всё время находились рядом с ненцами, пытались о чём-то поговорить, но языковой барьер оказался сильнее территориальных границ. Правда, фотографию потомка ненецких эмигрантов ему всё же удалось сохранить. Они сфотографировались вместе, когда пришло время расстаться.

Откуда ненцы на Аляске?
Итак, откуда могли взяться ненцы на Аляске?
Во время становления Советской власти наш округ слыл передовым во всех отношениях. В середине 30-х здесь была завершена коллективизация. Оленеводов-колхозников из разных тундр – Малоземельской, Большеземельской и Канинской – отправляли на Чукотку, где процесс обобществления хозяйства никак не складывался. В результате, многие из них остались там навсегда. Никто не регистрировал факты, по какой причине люди не возвращались со своих оленьих дежурств. А их было много: исчезали после встречи с хищниками, от так называемых непроизводственных утрат: заблудился или погиб во льдах. Кстати, именно так многим жителям Чукотки удавалось достичь аляскинских берегов, где у чукчей и эскимосов жили родственники. И путешествие туда и обратно было для коренного населения делом обычным. Об этом в своё время в романе «Сон в начале тумана» писал чукотский писатель Юрий Рытхэу:
«Было время удивительное, страшное и странное! Люди искали возможность выбора, но он был невелик. Целые поколения теряли свои корни в пурге временных пространств, целые семьи и рода исчезали навсегда в этом потоке. Счастлив тот, кто не утратил своей памяти, кто сохранил для потомков, пусть малую, но истинную историю своего рода, своего народа».