Острый взгляд, резкая, немного рубленая речь и какая-то нетипичная для размеренных нарьянмарцев скорость передвижения – парень совсем не с северной фамилией явно приехал покорять Арктику.

Максим Арбузов уже четыре месяца в Нарьян-Маре. Его можно встретить на всех окружных «тусовках», связанных с развитием туризма, или, если быть честным, пока только с попытками его развить. Сам он явно не в турпоездке по Арктике, а если и так, то как-то затянулось это его путешествие – у людей с Большой земли отпуск 28 дней, парень здесь явно задержался.
– Профессионально занимаетесь развитием туризма? – спрашиваю после очередного совещания по развитию туристической отрасли.
Немного подозрительно встретив вопрос случайно проходящего мимо и совсем незнакомого человека, отвечает:
– Пока стараюсь начать мыслить как менеджер по продажам. Я вообще военный, торговать ничем не привык, но приказ есть приказ – или меняем мышление, или успеха не видать, – оказался на удивление приветливым с виду не слишком разговорчивый внезапный собеседник.
Памятуя о редакционном задании – сделать к 23 февраля материал о причастных к воинской службе, понимаю, что госпожа удача повернулась, наконец, ко мне лицом и сама дала мне в руки материал. Осталось только разузнать подробности воинской службы у нового знакомого и «одеть» статью в патриотическую «шинель». Чувствуя, что уже на полпути к успеху, достаю диктофон и продолжаю расспрашивать Максима.
– Военный человек получил приказ на Север?
– Почти. Правда, это был уже не приказ, а, скорее, предложение. Да и я к моменту поступления такого предложения в армии уже не служил. Долг Родине отдавал до 2007 года, потом решил пойти другим путем, гражданским, но от того не менее ответственным и интересным, – не слишком охотно начал вступать в беседу Максим. Забегая немного вперед, должна признаться, что военные – не самые комфортные собеседники, приходится вытягивать каждое слово, хотя даже приближаться к раскрытию военной тайны намерения не было.
Расскажите о службе в Российской армии, о том, во сколько вставали, отключались ли по команде «отбой», правда ли, что собраться на построение нужно успеть, пока горит спичка. Мои познания об армейской службе, собственно, на этом и заканчивались. Задавая эти нехитрые,  чисто женские, наверное, вопросы, не предполагала, что мечты мальчиков и девочек иногда могут быть настолько схожими.
– Я военный переводчик, – одной короткой фразой (а они у Арбузова все такие) собеседник открыл для меня родственную душу. Школьная мечта стать переводчиком для меня, не знаю – к сожалению или к счастью, не сбылась. А тут передо мной парень, у которого сбылось заветное желание. Не только его, и мое тоже.
– Как у тебя получилось? – выпытываю, сама понимая, что он как минимум хотел этого больше, чем я.
– Когда ты пацан и проводишь все каникулы в семье военных, у родного дяди, который для тебя с малолетства является примером для подражания, и при этом ты чистой воды гуманитарий с явными способностями к лингвистике – у тебя, наверное, другого пути и нет как стать военным переводчиком. Мечтал ли я именно об этом прямо с самого малолетства, уже не помню. Но к завершению школы уже четко понимал, что это мой путь, – говорит Максим.
Дальше у будущего капитана Арбузова все складывалось как у обычного абитуриента – заявления сразу в несколько вузов в заветной попытке стать частью одного из них. Удача улыбнулась сразу, хотя сам Максим называет это вполне закономерным результатом тщательной подготовки к поступлению. В 1996 году он становится курсантом Военного института Министерства обороны РФ (ВУМО). Выезд на картошку, знакомство с сокурсниками, привыкание к казарменному положению.
– Когда ты бок о бок на протяжении пяти лет, семь дней в неделю, 24 часа в сутки находишься с одними и теми же людьми, это способствует обретению настоящих друзей, таких, чтобы на всю жизнь, или наоборот разобщает в силу того, что друг на друга уже смотреть не хочется? – продолжаю фонтанировать вопросами совершенно не мужского свойства. Максим смеется и, начав с банальности, – друзей, мол, много не бывает, где бы ты ни был – в казарме или на гражданке, говорит:
– На самом деле казарменная жизнь учит тебя становиться, как это сейчас модно говорить, толерантным. Хочешь или нет, тебе приходится мириться с особенностями характера окружающих тебя людей, как в общем-то и им с твоими. Друзья армейские, конечно, есть, и сейчас я могу, наверное, говорить, что эта дружба – навсегда.
Изучение арабского языка, по рассказам Максима, в первые два года учебы занимает все время курсанта этой кафедры. Точно так же на кафедрах востока и запада.
– Терпения много требовалось для того, чтобы заниматься этим малоподвижным и вряд ли таким уж веселым предметом? – спрашиваю, потихоньку начиная радоваться, что факультет иностранных языков Поморского университета не покорился мне с первого раза и я выбрала другую (видимо, более покорную) профессию.
– В военном вузе нетерпеливым вообще не место, тем более, если выбрал языковой факультет, – окончательно убедил меня в правильности выбранного мною пути Максим Арбузов.
Расспрашивать о том, где служил после университета капитан Арбузов, оказалось делом неблагодарным, хотя, наверное, вполне предсказуемым: вот и она, военная тайна. Обмолвился только, что часть военного пути прошла через Югославию. Там военному переводчику, кстати, больше пригодился любимый со школы английский. Прошу вспомнить интересные истории о том, приходилось ли, например, переводить диалоги двух противоборствующих сторон. А в ответ – тишина. Приходится додумывать самой: наверное, было дело, но такие истории не для всеобщего обозрения.
– Тогда расскажите, как капитан Арбузов решил стать капитаном Арктики? – пытаюсь аккуратно выяснить дальнейший путь моего собеседника.
– Цыбульский пригласил, – огорошил откровенностью товарищ капитан.
Конечно, дальше последовали вопросы из серии: а как вы познакомились с нынешним главой Ненецкого округа? Вы друзья, родственники и так далее?.. Грешна, уж очень хотелось принести главному редактору эксклюзив. Обрывки фраз, которые удалось вытянуть из капитана Вооруженных сил России Арбузова позволяют составить очень небогатую картину его знакомства с Александром Цыбульским.
Вместе учились в ВУМО, правда, кафедры разные: Максим на арабской, курсант Цыбульский – на западной. Дальше совсем короткое упоминание о службе того и другого выпускника военного вуза в горячих точках за пределами России. Потом сухое «судьба раскидала».
– Встретились снова, когда Александр Витальевич работал уже в Минэкономразвития. Я в то время работал в АО «Особые экономические зоны», которые курировал Минэк. Пересеклись в приемной замминистра перед одним из совещаний, – продолжил Максим. – Знаете, как бывает, когда давно не видел человека, а потом неожиданно встречаешь и пару раз пристально присматриваешься, а потом уже вспоминаешь. Так было и тогда в приемной (я-то знал, под чьим руководством пройдет совещание, а он нет): присмотрелся, вспомнил, узнал: «Максим, ты?» Вот так и пересеклись наши пути снова.
Дальше было назначение Александра Цыбульского временно исполняющим обязанности губернатора НАО – гражданский приказ Верховного главнокомандующего.
– В свой первый приезд в НАО новый глава арктического региона позвал меня с собой. Я прожил здесь неделю, предложили остаться и поработать на благо северных рубежей России. Согласился. Вот уже четыре месяца здесь и, честно признаться, в теп-лые края не тянет, – похоже, Максим искренен, потому что даже в выходные его можно встретить в Нарьян-Маре.
– Одна из поставленных задач – проанализировать регион с точки зрения его туристической привлекательности и работать над потенциалом НАО в этом направлении. Меня округ увлек, думаю, что и я, с искренне заинтересованными в этом коллегами, смогу показать его привлекательность для любителей белоснежных красот Арктики, – уверен капитан.
– А если Родина снова призовет на военную службу?
– Я же офицер, пойду служить, – ответил Арбузов, поднимая трезвонивший на протяжении всего разговора телефон и давая понять, что наш спонтанный, но от того не менее интересный разговор окончен.