В редакцию газеты часто приходят письма, в которых читатели повествуют о забавных наблюдениях, описывают курьёзные случаи, делятся своими воспоминаниями

Публикация Георгия Ивановича Попова о Печорском рыбообрабатывающем комбинате имени 50-летия Октября, точнее о неизвестных фактах его раннего становления.
…Однажды мне довелось посетить музей рыбокомбината, хотел более подробно узнать об истории предприятия. Во время разговора с его смотрителем Анной Бабиковой как раз и обнаружились некоторые неточности. По данным музея, предприятие организовано в 1935 году и называлось конторой. Я же знаю, что в этом году было построено само здание, а предприятие уже существовало с 1929 или 1930 года. Дело в том, что в этом помещении нашей семье была предоставлена комната на втором этаже. Мне тогда шёл третий год, и я помню некоторые события того времени. Этот дом стоит и поныне.
На первом этаже, действительно, располагалась контора из нескольких кабинетов, а на втором жили работники рыбтреста. До того, как нам выделили жилое помещение в этом доме, мы обитали у брата отца – Попова Петра Георгиевича. У него тогда было трое детей, плюс нас четверо. Две семьи из девяти человек ютились в одной комнате. Своего крова очень ждали. Видимо поэтому мне и врезались в детскую память столь важные эпизоды из жизни нашей семьи.
Так, сведения о том, что рыбзавод организовали на базе существующей тогда конторы, не верны.
Сначала было открыто предприятие «Северный государственный рыбный трест» (СГРТ), куда входили, как я помню, село Шойна, посёлок Индига и деревня Белушье. После в 1933 (1934) году было построено здание конторы.
Мой отец уже работал в СГРТ капитаном на мотоботе, который в народе назывался «Четвёра» (СГРТ-4). Директором в то время был его старший брат Попов Пётр Георгиевич. Предприятие имело много деревянных судов и лодок карбасов-шняг (большие деревянные лодки для перевозки грузов на буксире).

Учился у отца

Рыбтрест уже имел здание – цех по обработке и засолке рыбы. Оно находилось на самом берегу высокого песчаного кряжа, где сейчас располагается рыбинспекция, с просторным деревянным помостом, соединённым с пристанью, на высоких козлах и сваях.
Мосты и пристань устанавливали после спада весеннего паводка и убирали перед заморозками. Рыбу с причала в цех обработки возили в ящиках на двухколёсных тачках. В чердачном помещении располагался склад с рыбацкими снастями. На случай выхода из строя двигателя в обязательном порядке все суда оснащались парусами. Их шили зимой члены экипажей.
Отец иногда брал меня с собой на работу, а я всё запоминал. Шло время. Его направили в Архангельск на учёбу, и наша семья переехала туда. После нас с мамой отец на время отправил в Мезень в село Козьмогородское. Обратно в Нарьян-Мар мы вернулись уже в 1938 или 1939 году. К тому времени в городе была организована «Моторно-рыболовецкая станция» (МРС). Она обеспечивала плавсредствами колхозы и населённые пункты Нижнепечорского бассейна.
Перед приездом в Нарьян-Мар папа заключил с МРС трудовой договор. Тогда предприятие получило новые рыболовные траулеры для вылова рыбы в акватории Печорского моря и на Гуляевских кошках с использованием кошельковых неводов, сетей и снюрреводов. Эти суда были названы в честь знаменитых лётчиков Водопьянова, Бабушкина и Леваневского. На одном из них капитаном назначили моего отца, но поработать удалось недолго. В 1941 году началась Великая Отечественная война.
Два судна направили в Архангельск, а ещё одного лишись во время шторма в районе острова Варандей. Якоря не удержали его на песчаном грунте, в результате разбилось днище и заполнилось водой. Капитанами на этих судах служили Попов И. Г., Олубкин Иван, Головин В. М. Сын Олубкина Александр Иванович пошёл по стопам отца, выучился на судоводителя и многие годы ходил капитаном на лоцманском судне.

Новаторские идеи дяди Петра

В 1946 году после демобилизации Попов Пётр Георгиевич был снова направлен из Архангельска в Нарьян-Мар для работы на рыбозаводе в должности директора. За непродолжительное время ему удалось решить ряд серьёзных вопросов.
В 1946 году в Нарьян-Маре был открыт цех по выпуску консервов из сиговых пород. Он располагался на лесозаводе в бывшем здании универмага. Там же находились и другие цеха, в том числе по изготовлению консервных банок – тары.
Всё делалось вручную. Рабочие сами резали блестящие листы жести, штамповали крышки и паяли банки. Мне тогда шёл 14-й год.
Дядя Пётр раза два брал меня с собой на лесозавод посмотреть, как работает цех. В этом же году был построен на берегу мощный холодильник. Он заполнялся льдом с реки в марте-апреле и снабжал им на всё лето рыбообрабатывающий цех.
Именно тогда у директора рыбозавода родилась идея концентрированного лова сёмги на реке Печоре. Как-то я зашёл в кабинет к дяде и увидел, что на фанерном листе сети натянуты на колышках. Я поинтересовался, что это такое. Он пояснил, что таким образом можно ловить сёмгу и сохранить её поголовье методом просчёта – сколько можно взять, а что-то пропустить на нерест. После этот проект осуществил преемник дяди – Фёдор Пономарёв (директор рыбозавода), за что Фёдор Антонович был удостоен правительственной награды – ордена Ленина.
В те далёкие времена у рыбозавода существовала проблема доставки сырья с рыбацких пунктов в город, применялся только гужевой транспорт. Тогда по чей-то инициативе решили использовать силу ветра – изготовили два или три буера. Три лыжи, одна направляющая и большой парус. Но эта идея с самого начала была обречена на провал. Во-первых, в морозные дни у нас ветра не бывает, а скольжение лыж в холода и тем хуже. Так и простояли эти буеры на реке до самой весны.
В 1946 году появились аэросани военного производства, отслужившие свою надобность в армии. Широкого применения аэросани тоже не нашли. Их стоянка навечно была определена в Кармановке. Дети, правда, играли в них с большим удовольствием, а мне даже посчастливилось прокатиться. Видимо, тогда зародилась во мне любовь и интерес к снегоходной технике. И вот, уже будучи взрослым человеком, сам стал конструировать аэросани.

На вечной стоянке

В 1949 году я работал в Северной гидрографической экспедиции. Её начальником был Бухмеер (имя и отчество не помню). Экспедиция занималась промером прибрежных глубин в районе Варандея, уточнением карты, строительством топографических знаков (вышек).
Будучи в посёлке, я увидел то судно, что выбросило на берег. Такая же участь, только в другое время, постигла исследовательский антимагнитный гидрографический корабль «Исследователь». Он был сделан на медных гвоздях, заклёпках и скобах. Железные лишь якоря и цепи с лебёдкой. Его пытались стащить морскими буксирами, но не получилось, осталось там на вечную стоянку.
Да, свидетелей событий тех лет осталось слишком мало. И всё-таки, надеюсь, что найдётся ещё в нашем городе, округе человек, которому более 85 лет, и подтвердит, а может быть и дополнит своими воспоминаниями события давно ушедших, но таких дорогих нам лет.
…Судно СГРТ-4 после списания стояло в районе нынешней рыбинспекции и служило ещё несколько лет в качестве электростанции (ведомственной). Обеспечивало электроэнергией рыбозавод, контору и часть прилежащих домов. На фундаменте мотора судна был установлен генератор, он и давал освещение.

Георгий Попов, ветеран Нарьян-Мара

Справка автора:
Директорами МРС были Кожевин Иван Александрович, Гробищев Пётр Георгиевич, Розенталь Савелий Владимирович и Саблин Иван Петрович.