Нынешним летом исполнится ровно двадцать лет, как три самых известных речных трамвайчика в округе – «Юрий Россихин», «Ясавэй» и «Пустозерск» – начали курсировать по Печоре. Репортер «НВ», ставший на один рабочий день обычным пассажиром, убедился, что они по-прежнему популярны у жителей НАО и востребованы на внутриречных маршрутах.
Ранним июньским утром речной теплоход «Пустозерск» собирает первых в навигации сонных пассажиров. Моторист-рулевой Николай Неклюдов, уверенно перекинув на берег причала судовой трап, помогает поднять детскую коляску с притихшим малышом, принимает почту для населенных пунктов Верхнепечорья и рассаживает пассажиров в свежевыкрашенном салоне (наверняка за зиму соскучившемся по ним).
После команды по рации капитана морпорта Александра Романюка аккуратно отходим от берега. Наш маршрут: Нарьян-Мар – Куя – Андег – Нельмин Нос.
В рейс идут одни старики
Капитан судна, старейший и самый опытный на Печоре специалист Фёдор Чернега, как и полагается, встречает меня в капитанской рубке. На панели управления судном – фурчащая старенькая рация, капитанская кепка и автомобильный GPS-навигатор, красной стрелкой прокладывающий нам маршрут по большой и мудрой реке.
По этому маршруту до Нельмина Носа, впрочем, как и до любого другого населенного пункта на берегу Печоры, Фёдор Матвеевич, скажем без лукавства, смог бы пройти на своем трамвайчике с закрытыми глазами. За плечами – без малого сорок лет стажа работы в порту и ровно двадцать лет бессменным капитаном «Пустозерска». «Дважды юбиляр получается», – шутит он сам. Знает каждую отмель на реке и кочку на берегу.
– Сорок лет в сентябре будет, как в порту работаю, и двадцать лет тут, на судне «Пустозерск», капитаном, – рассказывает Фёдор Матвеевич. – До «Пустозерска» двенадцать лет проработал на портовом буксире «Белощелье», а до этого – на портовом кране кранмейстером.
О себе капитан рассказывает неохотно. Но в голосе чувствуется капитанская уверенность, завидная стать и северное спокойствие. И хотя родился он в далекой и теперь (к большому сожалению и стыду) не очень веселой Одессе, и округ, и любимая река-подруга, река-напарница Печора стали ему родными. Когда пришло время отдавать долг Родине, призвали в пограничные войска, а после «учебки» армейская судьба-фортуна забросила рядового Чернегу в далекий заполярный Нарьян-Мар. Да так «забросила», что после окончания срочной службы, по его словам, даже и мысли не было покидать очень уж полюбившийся город и край. Так и остался, о чем еще ни разу за столько лет не пожалел. Сразу начал работать в морском порту. В далеком 1994 году, по инициативе тогдашнего губернатора НАО Юрия Комаровского, было решено закупить на Гомельском судостроительно-судоремонтном заводе три речных теплохода. Первые два – «Юрий Россихин» и «Ясавэй» – пришли в наш порт уже в июле 1994 года, а «Пустозерск» прибыл чуть позже, в августе. Именно его капитанский штурвал и доверили Фёдору Матвеевичу, закончившему к тому времени капитанские курсы в Архангельске и получившему хороший опыт и знания на речном буксире «Белощелье».
– Капитанов сейчас катастрофически не хватает, с ребятами в Печоре разговаривали, так там самому молодому капитану 58 лет. Молодежь не идет, романтика уже не та, – с грустью отмечает Чернега и, заметив мое внимание к автомобильному GPS-навигатору, добавляет: – Намекни в статье, что локаторы нам нужны. Может, сделают нам подарок к юбилею. В тумане локатор показывает как в телевизоре: все берега, суда, лодки, буи. Это же Печора, сейчас идешь – нормально, а обратно – туман. Бывает, встанешь надолго, у нас ведь если видимость меньше километра, движение запрещено. Самый ценный груз – это люди.
Строго по графику
Строго по расписанию, ровно в 9.20, подходим к причалу в поселке Куя. На берегу малыши со смехом фотографируют на телефоны первый в навигации речной трамвайчик. Выгружаем суетливых пассажиров и через несколько минут отправляемся дальше.
Четкое выполнение расписания и соблюдение правил безопасности передвижения на речном теплоходе – сегодня, пожалуй, два главных козыря трех наших трамвайчиков.
На Печоре – сильная конкуренция, наводнили ее, что называется, коммерсанты, и порой уводят на своих быстроходных катерах «из-под носа» у Чернеги и его коллег всегда торопящихся пассажиров. Уводят, зачастую не имея лицензии на перевозку людей и не обеспечивая своих пассажиров даже спасательными жилетами.
– Мы должны поддерживать расписание, вот в 10.40 должны прийти в Андег, и все жители уже знают это время и ждут нас на причале, – продолжает диалог капитан. – А коммерсанту все равно: пришел – причал пустой, так он и ушел. Но все-таки конкуренция сейчас большая. И это очень серьезно, потому что коммерсанты на все нарушения идут. Им предлагали: делайте рейсы в те дни, когда мы не ходим. Нет же, они придут, перед носом у нас возьмут пассажиров, не то что десять, а 15–20 берут. Частник, он где хочет, там и идет кратчайшим путем. А мы, бывало, ходим в навигацию и по 2-3 пассажира возим. Проветриваем, так сказать, салон.
Вместе с тем из беседы с капитаном Чернегой стало понятно, что все три речных трамвайчика давно уже стали частью округа, его палочкой-выручалочкой, традиционным средством передвижения. За прошлогоднюю навигацию на речных теплоходах было перевезено свыше 10 тысяч пассажиров, почти на две тысячи больше, чем в предыдущую.
И понятно, что никакие коммерсанты не смогут перебить пассажиропоток, особенно в самый пик навигации, который приходится на середину августа – середину сентября. Именно в этот период возвращаются с каникул в села школьники и едут на учебу на материк студенты.
Есть еще один большой плюс у речных теплоходов: их габариты, в отличие от вездесущих катеров, позволяют перевозить более-менее крупные грузы, о чем и продолжаем наш разговор уже на подходе к Андегу.
– Бывают картофельные рейсы, а бывают и рыбные, когда зельдь пошла, так у нас на капре одни ведра. А без этого нельзя: у кого семьи, у того ведра, – рассуждает Фёдор Матвеевич. – Возим все, но в пределах разумного. И холодильники бытовые, и стиральные машины... Общий язык находим с пассажирами. Людям же жить надо. А если нас не будет, так на лодке разве много увезешь? А трамвайчики, как рабочие лошадки, все вытянут.
Полфута под килем
Высадив на причале в Андеге репортера «НВ», теплоход «Пустозерск» медленно отходит в направлении Нельмина Носа. На его борт я возвращаюсь лишь через несколько часов, выполнив редакционное задание. По дороге в Нарьян-Мар разговор невольно заходит о состоянии главной транспортной артерии округа – реке Печоре.
Не все с ней, к сожалению, ладно. Река мелеет, сказывается деятельность человека, зачастую бездумная, и, к сожалению, порой непоправимая. И чем раньше человек вспомнит о реке, тем скорее мы сможем исправить ошибки прошлых лет, уверен капитан «Пустозерска».
– С каждым годом река засоряется, – делится мыслями Фёдор Матвеевич. – В хорошие времена ее каждые два года чистили. Придет земснаряд и все проутюжит. Сейчас никому и ничего не надо. Печора-то вся замелела, кое-где в галошах можно перейти. Река сама, как ей надо, свое русло сделала, а человек залез с лопатой и все испортил.
Так и есть. Весь песок с дороги на Тельвиску сейчас «уходит», по единодушному мнению речников, в Большую Печору. Или, к примеру, убрал человек косу возле Макарово для каких-то своих строительных нужд, воспользовавшись ее песком, и теперь течение бьет в Ёкушанский берег, сильно его подмывает.
– И уж, наверное, метров пятнадцать берега смыло там, и он сыплется, его выносит тут недалеко, – добавляет капитан «Пустозерска».
Помнит Фёдор Чернега времена, когда у причала морского порта Нарьян-Мара стояло в навигацию по 6-7 морских судов. Глубина дна позволяла и научным судам, и транспортным заходить в порт и разгружаться, сейчас большинство разгрузок производится на баре, в открытом море.
Ситуацию с речным дном регулярно мониторят специалисты Печорского бассейнового управления пути. Проверяют фарватер, делают поправки в лоцманские карты.
– Дают гарант, что по этому пути проход разрешен, – объясняет капитан, угощая меня в кубрике настоящим рассольником, заботливо приготовленным перед рейсом супругой Татьяной Николаевной.
Экипаж у «Пустозерска» небольшой, но слаженный. Помимо моториста-рулевого Николая Неклюдова, в составе команды еще старший механик – опытный, но молчаливый Николай Бобрецов. Именно он сейчас у штурвала теплохода.
– Пять лет уже вместе, в одной команде. Когда экипаж постоянный, общение становится как-то понятнее, – уверен Фёдор Матвеевич.
Подходим к порту Нарьян-Мара. За штурвалом снова капитан, настраивающий рацию:
– Нарьян-Мар «Пустозерску». «Пустозерск» вызывает: добро на заход в порт, идем с Нельмина Носа!
– Даю добро, – твердо из рации звучит голос капитана порта Александра Романюка.
– Принято, – по старой многолетней традиции отвечает Чернега.
Выполнен речным трамвайчиком очередной, казалось бы, незаметный рядовой рейс. Будут еще десятки таких же. Семь футов под килем тебе, «Пустозерск», даже если нет их сейчас и замыло песком эти футы. От твоей четкой работы зависит очень и очень многое. И потому тебя всегда ждут у причалов.
Нарьян-Мар – Андег – Нарьян-Мар
