На минувшей неделе в Нарьян-Маре прошёл круглый стол, посвящённый проблемам сохранения ненецкого языка.

Этому предшествовало проведение мероприятий, посвящённых дням ненецкой письменности в НАО. Круглый стол стал их финальным аккордом. Среди участников – учителя ненецкого языка, представители окружной власти, авторы книг и методических пособий. Кроме этого, во время круглого стола было организовано онлайн-общение с преподавателями и руководителями учебных заведений Индиги, Омы, Каратайки, Неси, Хорей-Вера, Нельмина Носа и Андега.

Есть ли будущее у ненецкого языка?
Очень важно сохранить родной язык в НАО. Этот тезис участники форума подтвердили в первых выступлениях. Закон о ненецком языке, многочисленные конкурсы и мероприятия, создание фильмов и мультфильмов, открытие выставок малоэффективны, если большая часть людей в НАО на своём языке не разговаривает. На сегодняшний день среди ненецкого населения заполярного региона трудно найти свободно владеющих языком предков. В столице округа после скромных подсчётов их количество составляет лишь 41 человек, и всё это люди не совсем молодые.
Не нужно заниматься самообманом, утверждая, что из 7 700 ненцев НАО 750 владеют родным языком! Отсутствие необходимости говорить на ненецком, минимальная языковая среда, нежелание и неумение общаться на нём в семьях, где не только родители, но и бабушки с дедушками в большинстве своём языком не владеют, породило парадоксальную ситуацию: ненецкий язык в регионе продолжает умирать. Предотвратить этот процесс на данном этапе очень сложно.
Станет ли он когда-нибудь языком свободного общения между представителями коренного этноса и не останется ли просто книжным атрибутом и немым символом? Вопрос, который волнует многих. Дни ненецкой письменности и языка в очередной раз заставили нас обратить внимание на первопричину утраты родного языка в среде ненцев заполярного региона.
О проблеме сохранения ненецкого языка на территории НАО говорят уже более 40 лет. За это время издано множество книг и методических пособий, растёт и количество школ, в которых ребят обучают родному языку. А толку, к сожалению, мало! Я понимаю, как обидно учителям, когда они, не считаясь с собственным временем, пытаются объяснить детям, что нужно знать родной язык.

Мама, папа, я, какая мы семья?
Тут стоит сказать, что единственной основой, способной возродить родной язык, является семья. Два года назад во время круглого стола об этом много говорили и закрепили сей факт в принятой тогда резолюции. Обидно, что в конце 2018-го мы вновь с горечью констатируем, что с развитием и сохранением ненецкого языка у нас опять проблемы. Вряд ли круглые столы и многие культурные мероприятия здесь помогут.
Да, они помогли узаконить присутствие ненецкого языка в документах и вывесках, на какое-то время сдвинули с мёртвой точки проблему печатания литературы на ненецком языке, проведение культурных мероприятий, связанных с традициями коренного малочисленного этноса НАО. Возможно, подтолкнули к методам альтернативного обучения детей из числа ненецкого народа (я имею в виду разговор о кочевых школах и садах). Наверное, пробудили интерес к языку и культуре у некоторых представителей коренного и некоренного населения региона. И не более того. Всё это просто декорации, внешняя оболочка, не имеющая внутреннего содержания и на число людей, умеющих общаться на родном языке, к сожалению, никак не влияющая. Мы медленно теряем представителей ненецкого народа, способных свободно общаться на языке своих предков. Безвозвратно опоздали лет на 40. Если бы подобные меры (мероприятия, конкурсы, яркие книги для детей, рассказы о роли языка в сохранении культуры народа и его поддержке) проводились в 70-80-е годы, то мы не получили бы того, что имеем сейчас.

Посчитали, прослезились!
Накануне круглого стола я постаралась получить точную картину проблемы языковых потерь, опросив представителей школ, руководителей муниципальных образований и первичных ячеек «Ясавэя». И вот что я узнала. К знающим родной язык себя нередко относят те, кто изучал или изучает его в школе по типу «язык понимаю, но говорить не могу».
Но обратимся к печальной статистике.
Возьмём национальный посёлок Нельмин Нос: десять семей, где родители, бабушки, дедушки говорят по-ненецки. Нет детей школьного и дошкольного возраста, владеющих родным языком. 54 ученика изучают ненецкий в школе, 25 из них, по информации учителей, худо-бедно, но понимают язык предков.
В Бугрино более 15 семей, где и родители, и представители старшего поколения могут общаться внутри семьи на родном языке, с детьми в том числе. В посёлке нет свободно говорящих на ненецком детей в возрасте до 10 лет. В начальной школе его изучают 22 человека.
В Неси старшее поколение оленеводческих династий Канина, те, кому 70 и старше, разговорным языком владеют. Свободно общаются 48 человек старше 40 лет. Молодёжь до 20 лет – менее 15 (только те, кто жил в тундре), остальные понимают, но говорить не могут. Только девять школьников могут внятно изъясняться на родном языке. Но все, кто младше восьми лет (участники проектов «Кочевой детсад») языком не владеют вовсе. Возникает вопрос, а в чём адаптационная составляющая и целесообразность этого проекта?
Ненецкий язык в Оме на сегодняшний день знают не более 15 % всего населения. Дети в семьях языком не владеют. В омской школе ненецкий язык изучают 20 человек, учащиеся 2-3-го классов, кроме этого, 15 человек – факультативно в 7-8-х классах, по личной заинтересованности, но свободно владеющих ненецким языком среди них тоже нет. Как было сказано, ненцы изучать родной язык не хотят.
В школе посёлка Каратайка обучается 132 человека, ненецким языком владеет 21 ученик, все – дети единоличников общины «Ямб то», оленеводов-частников Карской и Харутинской тундры. Всё остальное население ненецкого языка не знает. Языки общения – русский и коми.
В Усть-Каре обучается около ста человек, большинство из них ненцы по национальности, но языком не владеют. На сегодняшний день два ученика из семей единоличников Худи могут свободно общаться на ненецком и коми языках.
В Индиге общаются на ненецком в основном бабушки и дедушки. Таковых – 18 семей. Детей, свободно владеющих родным языком, в посёлке нет.
В средней школе имени А. П. Пырерки знанием языка могут похвастаться четыре ученика, привезённые из «Ямб то» (все Ледковы) и Вячеслав Худи – ученик 10-го класса из семьи оленеводов-единоличников, бывший ученик карской школы.
Та же ситуация в Хорей-Вере, Харуте, Нижней Пеше, Шойне. Нет ни одного ученика, владеющего ненецким языком. Информация актуальна на 11 декабря 2018 года.
В резолюции круглого стола двухлетней давности было записано, что необходимо создать каталог ненецких семей в НАО с учётом знания и незнания языка. Говорилось о нужности со-здания языковой среды в семьях, мол, надо проводить воспитательную работу с родителями. Не обучать, а общаться с детьми на родном языке с раннего детства. Мы должны понимать, что это является основой сохранения ненецкого языка в НАО.
Старшее поколение уходит, а молодёжи, владеющей ненецким языком, не прибавляется. Среди ненцев в возрасте до тридцати лет невозможно найти знающих родной язык, да и среди сорокалетних найти нелегко тех, кто бы мог строить предложения и законченные фразы. Почему я обращаю внимание именно на эту группу ненцев, догадаться нетрудно. Именно в их семьях воспитываются и растут дети, именно от этих мам и пап при идеальном раскладе могло бы зависеть будущее возрождение и сохранение ненецкого языка. К сожалению, всё это возможно только тогда, когда молодые родители являются носителями ненецкого языка и при непосредственном общении передают его детям. Сейчас же, можно сказать, ни в одной относительно молодой семье родители ненецкого языка не знают, а значит, знать его не будут и дети.
Конечно, очень неплохо, что у многих пробуждается стремление начать изучать ненецкий язык на уровне ликбеза. Ненецкая молодёжь искренне пыталась его постигать, и четыре года назад публично заявляла, в том числе и на страницах окружной прессы, дескать, обязуемся учить!
Возможно, юноши и девушки, которым от 20 до 30 лет, искренне верили в то, что в этом возрасте можно научиться сложнейшему языку. А ненецкий, пожалуй, один из самых трудных для изучения, поскольку здесь важен сам принцип произношения слов, соблюдение орфоэпических норм, связанных с долготой гласных и гортанных смычных, а также порядок слов в предложении. Обычным синхронным переводом тут не обойдёшься. Простое произношение букв русского алфавита, который сегодня используется для обозначения звуков ненецкого языка, не поможет собеседникам понять смысл выдаваемой фразы. Знать теорию – полдела, надо уметь общаться на ненецком языке. Это поняли практически все!

Потери прошлого в зеркале настоящего
Несколько слов о том, откуда «растут ноги» у этой проблемы. Всё началось в середине 50-х годов, когда тундровое население Ненецкого округа начали переводить на оседлый образ жизни, приобщать к так называемой цивилизованной жизни. Деревня стала новым домом для ненецких семей. Смена условий постепенно изменила коренное население. Магазин, больница, детский сад, клуб, радио – всё рядом, везде звучит русский язык. Говорить на ненецком стало немодно. Родители, бабушки и дедушки, хотя и являлись его носителями, но со своими детьми и внуками начали общаться по-русски. А позднее фраза: «Говорите с детьми на нормальном» (то есть русском) стала тем пинком, который и дал неокрепшему детскому восприятию толчок к пониманию, что русский – это хорошо, ненецкий – плохо, русский – это нужно, ненецкий – нет. Случился некий поворот в сознании ненецкого населения, который и породил ситуацию, когда молодые люди или подростки 60-70-х, съездив ненадолго, например, в Нарьян-Мар, приезжали и говорили землякам, случайно заговорившим с ними по-ненецки, что не понимают этого языка. Да что далеко ходить за примером! Даже многие представители ненецкой интеллигенции тех лет постоянно подчёркивали, что их дети, а в некоторых случаях и они сами, ненецкого языка не знают. А в результате многие из тех, кого сегодня мы называем подвижниками и хранителями ненецкого языка, не научили ему ни детей, ни внуков.
С этого и началось разрушение ненецких семей, о роли которых в сохранении и, к сожалению, в потере языка, говорилось на круглом столе.
На Канине, в отличие от Малоземельской тундры или ненецкого населения Большой земли, долгое время не было сменного выпаса. Тундровики кочевали семьями вместе с детьми, поэтому и общение шло на родном ненецком. Язык сохранялся в его первозданном качестве – как средство общения. В те годы были живы бабушки и дедушки, которые в основном говорили только по-ненецки. Это был наш язык, так сложилось веками, что ненцы Канина, даже общаясь с русскими поморами (или коми-соседями, а это была вековая дружба), никогда не отказывались от своего ненецкого языка. Скорее, архангельские поморы пытались научиться языку коренных жителей заполярной тундры, так было легче общаться. Примечательно, что и ненцы тогда могли свободно разговаривать на коми языке, а на русском общались на бытовом уровне.
В 70-80-е годы и в более позднее время ситуация начала резко меняться не только на Канине, но и по всему округу: от Хонгурея и Каменки до Красного и Нельмина Носа. Толчком послужил сменный выпас. Представители некоторых ненецких семей тех лет решили, что их детям, которым суждено жить в посёлках и городах будущего, знание ненецкого языка совсем не нужно. И тогда случился перекос в понятиях, говорить на ненецком, как и быть ненцем, стало неудобно.
А в конце 90-х и начале двухтысячных те же самые родители возмущённо сетовали, что наши ненецкие дети иностранные языки знают лучше, чем родной. Кого винить-то в этой ситуации, кроме самих себя?
В двухтысячные представители национальной интеллигенции, живущей в Нарьян-Маре, начали наряжать своих маленьких детей и внуков в ненецкую одежду. Это привлекало всеобщее внимание, но стоило заговорить с девочками и мальчиками по-ненецки, как тут же следовала знакомая реакция старших: их ещё рано учить языку, в школу пойдут, тогда и можно будет.
Сразу возникает вопрос: а почему же рано? И при чём тут школа?
Почему надо учить родному языку? Это ведь не что-то инородное или иностранное. Он ведь потому и называется родным, что мы должны его впитывать с молоком матери.
Сейчас как бесспорную истину воспринимают исследования по поводу языковой определяющей для представителей разных народов. Наиболее остро проблема исчезновения языка стоит у малочисленных коренных этносов. Они просто теряются или растворяются в среде других многочисленных народов. Но, как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. По мнению учёных, очень важно, чтобы ребёнок до трёх лет систематически слышал именно родной язык, не навязчиво, но постоянно. Именно тогда включается так называемый этнический код, запускается система самосознания. От этого зависит, кем он себя в будущем будет ощущать, с каким народом ассоциировать. Мы уже поняли, сколько бы человек ни изучал ненецкий язык, какие бы книги и учебники, наглядные пособия не использовались в учебном процессе, без основы, заложенной родителями в детстве, результатов ждать не приходится. А основу сегодня закладывать некому!
Ненецкий язык для этих детей будет иностранным, а не родным.

С чем останемся?
Осенью 2018 года президент РФ Владимир Путин провёл в Ханты-Мансийске заседание Совета по межнациональным отношениям, где поднял вопрос о сохранении культуры и языков народов, проживающих на территории нашей страны:
– Наше общее достояние – уникальные традиции, культура, обычаи коренных малочисленных народов, которые живут во многих российских регионах.
Обеспечение прав этносов, сохранение самобытности – в числе приоритетов России, что закреплено в стратегии государственной национальной политики.
Президент страны напомнил, что это крайне чувствительная, деликатная область, которая не прощает ошибок, непрофессионализма, бюрократического отношения: «Речь идёт об исторических, гуманитарных, цивилизационных основах нашей государственности, о национальной безопасности и единстве России».
– 2019 год объявлен ООН Международным Годом языков коренных народов, – сказал Владимир Путин.
Он предоставил российским этносам право выбора языка обучения и языка изучения. Министерство науки и образования своим распоряжением предоставило народам это бесспорное право выбора, но всё это, к сожалению, для коренных малочисленных народов может стать палкой о двух концах. Теперь родители школьников должны будут официально давать письменное согласие на изучение их детьми родного языка. А где гарантия, что в отсутствие языковой среды ненецкие мамы и папы, живущие в Нарьян-Маре или окружных сёлах, захотят писать заявление? Ведь даже сейчас многие родители считают изучение ненецкого языка дополнительной и утомительной для ребёнка нагрузкой. А вопрос: зачем ему это нужно и где это ему пригодится, до сих пор так и остаётся без ответа. Чувства патриотизма и любви к своему народу и языку в расчёт не берутся, их тут просто нет!
Так что отказ от изучения родного языка в школах как обязательного предмета – это ещё один шаг назад к забытью, который мы уже сделали. Это стало понятно из комментариев сельских учителей, прозвучавших в онлайн-режиме во время круглого стола.
На многих заседаниях и конференциях озвучивалась информация о том, чтобы ненецкий язык и методику его преподавания вернули как предмет в учебную программу социально-гуманитарного колледжа. По словам директора колледжа Галины Назаровой, родной язык в учебном заведении не преподаётся, в перечне специальностей его нет.
С чем мы тогда остаёмся? Люди старшего возраста уйдут на пенсию, и что будет потом? Ведь в Нарьян-Маре и населённых пунктах округа практически  нет молодых специалистов, владеющих ненецким языком. Работающие в школах молодые учителя, владея теорией, свободно общаться по-ненецки не могут. Разговаривают с не знающими язык детьми на их же уровне. И это беда. Национальное образование держится только на ветеранах. Закончившие вузы специалисты не спешат возвращаться на Родину, потому что в НАО нет программы поддержки местных национальных кадров. Молодым людям перспективнее оставаться на чужбине, ехать в другие национальные регионы, где иногородним предоставляется соответствующая поддержка и материальная компенсация. У нас же подобная перспектива им не светит. Им трудно закрепиться в Нарьян-Маре, определиться с жильём, они не могут претендовать на подъёмные, даже квартиры вынуждены искать и оплачивать самостоятельно, в то время, когда молодые и не очень специалисты со стороны получают служебное жильё или денежную компенсацию. Хотя, если вспомнить прошлое, то в конце 90-х в НАО существовала программа поддержки молодых кад-ров коренной национальности, для них приобретали жильё. Благодаря ей в Нарьян-Маре закрепились представители ненецкой молодёжи, которые занимают определённые посты в организациях и предприятиях окружной столицы.
На сегодняшний день специалисты, представители ненецкого народа (при 100-процентной гарантии того, что они никуда не уедут), вынуждены самостоятельно искать крышу над головой, платить за съёмные квартиры или покупать жильё, платить кредиты. Считаю, что и эти аспекты поддержки национальных кадров нашего региона нужно учитывать при составлении рекомендаций круглого стола.
Необходимо, чтобы исполнение или неисполнение пунктов резолюции круглого стола обязательно имело ответственных. Кто-то должен отвечать и отчитываться за проделанную работу. Получается, что из года в год на очередном круглом столе мы говорим об одном и том же: о развитии и сохранении ненецкого языка в рамках программы развития и поддержки ненецкого народа. Правда, число говорящих на родном языке только сокращается.
Как долго всё это будет продолжаться? Вопрос риторический...