Вы здесь

Мы из НАО

Будни тундры / Фото из архива «НВ»

В Год культурного наследия народов России окружная газета «Няръяна вындер» продолжает цикл тематических материалов под единым названием «Мы из НАО» – о народах, населяющих наш регион.

Сегодня наш путь, свое­образный культурно-исторический ликбез, мы начинаем с самой западной точки Ненецкого автономного округа – полуострова Канин – и посвящаем его канинским ненцам.

 

Опыт столетий

 

По сути, первым сибирским народом, с которым познакомились русские крестьяне, торговцы и промышленники, стали европейские ненцы Канино-Тиманья. Ведь первое время путь в Сибирь с юга был закрыт Золотой Ордой, а потом Казанским и Сибирским ханством.

Два народа – разные по численности, языку, культуре и образу жизни – почти одновременно стали осваивать территорию, где сегодня находится наш Ненецкий автономный округ.

Опыт нескольких столетий взаимодействия с европейскими ненцами помог русским понять основы культурного кода и секреты выживания в суровых условиях огромных пространств к востоку от Новгородской земли, а затем и от Великого княжества Московского.

А значит, ненцы Канина, а затем и трёх других европейских тундр, во многом стали ясавэями стремительного и столь триумфального шествия русского государства от Урала до Охотского и Берингова морей.

И не даром самые доходные для русской казны города Сибири – Обдорск и Мангазея – располагались на землях ненцев, а первый путь к ним пролегал через Пустозерск.

 

Цикличность движения

 

Образ жизни ненцев крайне современен в меняющемся мире 21 века. Малый народ на поистине огромных пространствах, но не привязанный к одному месту, при этом живёт только в границах, проторённых оленями и предками родовых кочевий.

Манёвр и цикличность движения в суровых условиях Арк­тики, доведённые до совершенства.

На относительно небольшом пространстве Канинской тундры происходил первый активнейший торговый и культурный взаимообмен трёх этносов: ненецкого, русского и коми с участием саамского народа.

И беломорским ненцам было важно подчеркнуть самодийскую идентичность. В каком-то смысле они были здесь витриной всей ненецкой цивилизации, можно сказать – культурными пограничниками.

 

Костюмы Канина

 

Именно поэтому так существенно отличается канинский, прежде всего женский ненецкий костюм, от образцов всех других тундр.

Не случайно именно на землях канинских ненцев располагается одно из сакральных мест всей самодийской цивилизации – Харв Пад или Козьмин перелесок.

Его значение подчёркивал тот факт, что тадибеи (шаманы) всех самоедских тундр обязаны были для пензера (бубна) вырубать дерево только в этой роще.

Практическое применение украшений ненецкой одежды в этом ритуальном центре описывает ещё миссия Вениамина: «Каждая из них, прибыв к священной роще Козьмина перелеска, соскакивала с санок, срывала один из лоскутков, которыми обыкновенно украшают они своё парадное платье и которые бывают или суконные разного наиболее же красного цвета, или звериные, и привязывала сей лоскуток или что-нибудь другое. Таким образом самоедки проезжали чрез сию рощу, по мнению их, не оскверняли оной».

 

Горизонтальные швы

 

Малица (мужская одежда) отличалась от остальных тундр отсутствием капюшона. И как у всех ненцев, женская была распашной. Канинцы активно использовали медные украшения, которые покупали в деревне Кимже Мезенского уезда. У ненцев Канина сохранился самый древний вид ненецкой женской зимней одежды – бобровая или беличья паница.

Сверху до талии эту паницу сшивали из беличьего, бобрового или лисьего меха. Между швами вставляли куски разноцветного сукна. Эти кусочки свисали свободно.

Украшали паницу и орнаментом. Нижнюю часть шили из оленьего или собачьего меха. Отличие этой паницы от второй, более распространённой в других тундрах, это горизонтальные швы. К рукавам традиционно пришивали рукавицы, а воротник делали из меха песца или лисицы.

Отсутствие капюшона компенсировалось женской шапкой двух видов. Пожилые женщины носили высокие шапки из пыжика с круглым дном и короткими ушами, одинаковые по покрою с мужскими (пярьтав). Нарядные шапки украшали сукном, а сзади пришивали две длинные полосы из меха, украшенные орнаментом.

Девочки-подростки, девушки и молодые женщины носили головной убор – няндуй, няндуй сава. Эта шапка была высокой и полукруглой из двух кусков меха с короткими ушами. В неё тоже вставляли полоски сукна для украшения. Носили женщины и красивые пояса с медными пряжками-кольцами.

 

Канин – наша судьба

 

Несмотря на близость к районам компактного проживания соседних народов и относительно небольшую территорию для кочевий, канинцы продолжают сохранять традиции семейного оленеводства. Женщины этих общин до сих пор ямдают с детьии и мужьями, хотя во многих других тундрах эта традиция, к сожалению, утрачена.

Характерно высказывание молодой женщины одной из общин: «Здесь наша Родина, здесь кочевали наши предки, а в пути и на стоянках выросли мы. Мы любим свой Канин, это наша судьба».

 

Справка «НВ»

Канинская тундра ограничивается полуостровом Канин – от хребта Паэ на севере до южных границ округа. На востоке ограничивается долиной реки Пеша, на западе – Конушинским берегом Мезенской губы.

Большая часть тундры представляет собой болотистую низменность, прибрежные пространства которой – лайды – затопляются морскими приливами. На юге тянется пояс холмов и гряд, с них берут начало многочисленные реки, несущие свои воды через низину к Чешской и Мезенской губам.

 

Знаете ли вы?

Что на мысе Канин Нос расположен Канинский маяк, построенный в 1915 году. Канинский маяк не только навигационный знак, это памятник всем путешественникам, морякам и вои­нам, в разное время открывавшим и осваивавшим Русский Север.

Они осваивали новые территории, пробивали Северный морской путь, защищали свои земли и океан для будущих поколений.

В годы Великой Отечественной войны станция предоставляла информацию, которая сыграла важную роль, координируя действия Военно-Морского Флота и авиации.

 

Справка «НВ»

Вместе с читателями «Няръяна вындер» продолжит рассказывать о культуре народов, населяющих наш северный край, о ярких представителях разных национальностей, в том числе занятых в традиционных видах хозяйствования, о мастерах декоративно-прикладного творчества, хранителях песенного и устного фольклора, народного творчества и многом другом.

 

Алексей Пичков

Ты уедешь на Канин

Ты уедешь на Канин,

В куропачью державу,

В край, где вешние травы

Пробивают снега.

Ты уедешь на Канин –

В ледяную оправу

Одевает там море мои берега.

Ты уедешь на Канин,

К древним стойбищам нашим,

К нашим старым и верным

Не забытым друзьям.

На седеющий Камень –

Стал он выше и краше –

Ты взойдёшь по тропинке

К голубым облакам.

А потом по дороге

Выйдешь к главной вершине,

Оба моря видать

С этих пасмурных круч:

Море Белое – белое,

В белых тающих льдинах;

Море Баренца

Солнцем блеснёт из-за туч.

Отправляйся на Север

С этой главной вершины –

Здесь дороги приметны

И, как стрелы, прямы.

И тогда где-нибудь

На зелёных равнинах

Ты увидишь оленей

И увидишь чумы.

И, тебя ожидая,

Будет чайник на печке

Петь занятные песни

И огню подпевать.

И на нартах своих

Пастухи в этот вечер

Об идущем тебе

Будут думать, гадать.

Кто он – путник,

Идущий

Без нарт и оленей?

А дорога-то, видно,

Знакома ему.

Из каких городов,

Из какого селенья,

По какому он делу

Идёт?

Почему?

…А полярная ночь

Стынет солнечным светом,

Стынет белым туманом,

Встающим с озёр.

Ты идёшь к пастухам

И несёшь им приветы,

Опускаясь в долину

С древних Канинских гор.