Вы здесь

Не имея родного угла...

Именно так, как поется в одной грустной известной песне, готовится встретить свое семидесятилетие жительница Нарьян-Мара, артистка народного ансамбля «Родные напевы» Евдокия Николаевна Канева. Вот уже два года женщина ходит по инстанциям, защищая свое право на достойную жизнь в нормальных условиях.

Такое испытание не под силу даже молодому человеку. А тут речь идет о простой скромной бабушке, воспитанной в твердой вере в справедливость родного государства. 

 

Все начинается с любви

Судьба свела Евдокию Николаевну и Леонида Яковлевича именно тогда, когда оба уже прошли большую часть жизненного пути. Он стал работать аккомпаниатором в «Родных напевах», где Евдокия выступала с 2000 года, с момента образования коллектива.

– О том, чтобы снова выходить замуж, заводить отношения, поначалу и мыслей не было, – улыбаясь своим воспоминаниям, говорит моя собеседница. – Провожал после репетиций, мне даже неловко было перед соседями...

Леонид Яковлевич оказался очень интересным собеседником, человеком эрудированным, начитанным, талантливым, ярким. Он много лет работал в социально-гуманитарном колледже, Ненецком профессиональном училище, прививал молодежи любовь к музыке, много выступал с творческими коллективами. Пока работал в организациях, у него было служебное жилье. Но, разменяв седьмой десяток, решил уйти на заслуженный отдых – и служебную квартиру пришлось оставить. Многочисленные обращения с просьбой выделить пенсионеру, известному музыканту, хотя бы комнатку в одном из домов родного города, оставались без ответа. И тогда Евдокия Николаевна посоветовалась со взрослыми сыновьями, живущими с ней в одной квартире, и Леонид Яковлевич переехал к ним на Южную. В 2013 году они зарегистрировали брак. 

 

Болезнь не пощадила

А потом Леонид Яковлевич заболел. Его долго переводили из одного отделения Ненецкой окружной больницы в другое, но диагноз до конца был неясен. Так ведь бывает: лечат-лечат человека, а значительных улучшений не наблюдается. Кто-то может сказать – возраст, но дело было не в нем. Правда, выяснилось это намного позже...

– Я тогда еще работала во Дворце спорта «Норд», в кассе платных услуг. И Леонид Яковлевич всегда встречал меня после смены. Если погода хорошая – пешком шел, когда холодно – на автобусе приезжал. А тут – не пришел. Такого никогда не было.

Октябрьским вечером 2014 года женщина поспешила домой одна. Леонид был там. Ему было очень плохо. Приехавшая по вызову скорая сразу же забрала мужа в больницу, а на следующий день ему сделали сложную операцию.

Опуская подробности, Евдокия Николаевна объясняет:

– После операции ему нужен был постоянный уход. Поэтому я сразу же уволилась с работы, чтобы находиться с мужем в больнице.

Период реабилитации длился месяц. Все это время Евдокия Николаевна не отходила от супруга, который так нуждался в ее помощи. После выписки семья поняла, что их беды не закончились. Леонида Яковлевича поставили на учет по инвалидности, ему требовались ежедневные гигиенические процедуры. А в квартире деревянного дома на Южной не было даже элементарных удобств. После обращения в городскую администрацию Евдокии Николаевне и Леониду Яковлевичу предложили однокомнатную квартиру в новом доме. 

– Это было в декабре, а в январе мы с ним должны были лететь на обследование в Архангельский онкодиспансер, поэтому быстро документы оформили, договор социального найма на него заключили. Чтобы меня включить в договор, необходимо было выписаться с Южной... Внук старший в тот момент был в армии, надо было его дождаться, такова процедура. Так получилось, что в договоре соцнайма Леонид пока один был. Мы планировали, что позже все оформим. 

 

Песни ушли вместе с мужем...

Когда муж чувствовал себя лучше, яркая творческая пара много выступала, путешествовала. Окружные села, социальные и культурные учреждения, региональные, всероссийские и международные фестивали – об этом напоминают фотографии, которые бережно хранятся в семейном альбоме. Была у Евдокии и Леонида любимая песня. Ее написала знакомая Евдокии Николаевны – Диана Меденцева:

«Мой дорогой, родной Нарьян-Мар, как по тебе я тоскую. 

Вспомню Кармановку, вспомню причал, качели и высь голубую.

Там наше детство и юность прошли, друзья и подруги остались».

– Родной Нарьян-Мар, цвети и расти, жаль, что с тобой мы расстались, – со светлой печалью в голосе напевает моя собеседница. – Мы ее на два голоса всегда пели, Леонид аккомпанировал. А теперь, как его не стало, я больше наших песен не пою...

...Когда женщина зашла к онкологу, узнать о результатах обследования, то сразу поняла, что у доктора нет для нее ничего обнадеживающего.

– Вернулись домой, я за ним ухаживала, он стал подниматься потихоньку. Все время меня просил с ним побыть, одного не оставлять. Он в последнее время очень боялся одиночества. Ходили мы с ним и на репетиции, правда, он уже тогда не играл, ему уже тяжело было. Последний концерт особенно запомнился. 

 

Защитить права или лишить последнего?..

Снимок висит на стене, над полочкой, где среди икон и лампадок – фотография мужа с траурной ленточкой в углу. 

Часто пишут и говорят, что люди, которым недолго осталось, словно предчувствуют свой уход. Сейчас уже никто не скажет, так это было или нет, но 25 мая 2016 года Леонид Яковлевич настоял на том, чтобы жена сходила с документами в городскую администрацию – с целью включения супруги в договор социального найма. 27 мая пакет документов был готов и принят в кабинете № 5. 28 числа состоялся тот памятный концерт, а утром 30 мая Леонид почувствовал себя плохо. Два раза вызывали скорую, но помочь медики уже не смогли. До последнего Евдокия держала мужа за руку. Он все повторял: «Дуся, мне очень-очень плохо». А вечером его не стало. 

... Сразу после похорон Евдокии Николаевне стали звонить и писать, требуя освободить незаконно занимаемую жилплощадь. Два суда – городской и окружной прошли не в пользу пенсионерки. Не в силах понять всех тонкостей юридических хитросплетений, она только и повторяет:

– Обидно, что столько лет в округе отработали, а свой угол так и не заслужили. Неужели на старости лет идти в аварийный дом, к детям на подселение? Говорят, у нас о пенсионерах заботятся, права защищают. Но, видимо, порой только на словах. 

Мне нечего ответить на вопрос собеседницы. Я понимаю, что все подобные проблемы решаются в рамках существующего законодательства. Но разве законы пишутся не для того, чтобы мы чувствовали себя полноправными гражданами своей страны. Или это ошибка?