Подобные встречи похожи одна на другую, и в то же время каждая из них – уникальна. Счастливая особенность профессии журналиста – читать историю своего края не с книжных страниц, а раз за разом проживать её вместе со своими героями.

Уходили с нажитых земель

История, рассказанная нарьянмарочкой Любовью Матвеевной Хозяиновой (Ануфриевой), начинается с тех страшных лет нашей истории, когда крепких крестьян, тружеников, по велению власти кидали в тюрьмы и расстреливали под позорным клеймом «кулак» или «враг народа».

А если очень повезёт, то просто гнали с нажитых земель, вместе с семьями. О том, почему и за что их «гнали», Любовь Матвеевна, рождённая в 1937 году уже на северной земле, не знает. Об этом ей потом говорила бабушка. Так и говорила: «Гнали нас…».

А вот исследователями того периода много написано о том, как в наших землях появились поселенцы из Республики Коми.

«Вывозить крестьян в глухие северные края советская власть массово начала в 1930 году, – пишет в своей работе профессор истории Северного Арктического федерального университета имени М. В. Ломоносова Михаил Супрун. – Высылке подлежали семьи репрессированных по «первой категории» – расстрелянных или отправленных в лагеря представителей «контрреволюционного кулацкого актива», а также вся «вторая категория» – оставленные в живых богатые кулаки и полупомещики с семьями. Позднее к кулакам присоединились высланные по национальному признаку – поляки, немцы, молдаване, украинцы, финны, крымские татары. После войны в спецпосёлки отправились обвиненные в коллаборацио­низме. Ссылка была узаконена Уголовным кодексом 1922 года. Массовые репрессии начались после 30 января 1930 года, когда Политбюро приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». В Архангельскую область, Карелию и северные районы Вологодской области было отправлено почти 800 тысяч репрессированных со всех регионов».

Стала Родиной для них Волоковая

Многие из раскулаченных бежали и в Заполярье. Так в деревеньке Волоковой появился прадедушка моей героини Артемий Николаевич Терентьев с семьёй. 

Спасаясь от несправедливого возмездия, люди передвигались на плотах в поисках места, где им теперь можно будет жить. Плоты то сами плыли, то их волокли по песчаным косам отмелей вместе со спасённым скарбом. 

По одной из версий, так и возникло название реки Волоковая. А по реке назвали и деревеньку.

– За прадедом потом и остальная родня переехала, – негромко говорит Любовь Матвеевна, – в том числе и наша бабушка с сыновьями. Бабушка была очень молчаливая и родным ничего не говорила. И где сам дедушка, никто никогда не говорил. В семье об этом молчали, мы тоже много не спрашивали – нет дедушки, значит, нет. Может, умер рано. А когда уже мне было 19 лет, дяде Якову сказали, что дедушку реабилитировали. Места в Волоковой были хорошие – охота, рыбалка. Построили дома, стали жить. Род у нас большой. И в Верхней Пеше у дедушки двоюродные братья жили, а также в Нарьян-Маре. В 1932 году наши родители вступили в колхоз. Вышла мама за папу замуж в шестнадцать лет, а в 1933 году у нас уже старшая сестра родилась, в 1937 я родилась, в 1939 году – брат, и в 1942 году еще одна сестра. Вот так, нас трое росло, а мама была беременна четвёртым, когда папа ушёл на фронт. Он работал в колхозе, летом в полях, а с осени добывал пушного зверя. И вот осенью он с охоты пришёл, а на последнем пароходе их увезли. Прощаться мама уезжала за ним в Пешу. Где он воевал, мы не знаем, у нас документов не оказалось. Мама была совершенно неграмотная, трудилась разнорабочей в колхозе. Жили мы тесно, небогато, у нас был угол дома, там маленький сундучок, кровать, стол да печка. Папа с войны прислал лишь одно письмо, и то – нашей тётушке, мама-то читать не умела. Но адреса на нём не было. По детским воспоминаниям знаю, что мама называла город Шумерля. Теперь я знаю, что есть такой город в Чувашской республике. Там видимо отец и служил.

Оставшийся в живых

Кроме Матвея у деда Ефима было ещё двое сыновей. И все они воевали: Изосим, дядя Любови Матеевны, который заслужил больше всех наград, воевал ещё с 1937 года. Погиб он в 1943 году. Вернуться с войны довелось только самому младшему из сыновей, Якову.

– Пришёл с войны он тяжело контуженный, – рассказывает моя собеседница, – Женился в Волонге, детей у них не было. Потом уехал в тундру, к сестре, там работал. Позже они с тётей Тоней жили в Нарьян-Маре, дядя работал в морском порту крановщиком. Он по причине контузии работать долго не смог. Из-за ранений у него приступы случались , мы сами не раз видели: побледнеет, начинает заикаться, бессвязно мычит, а потом засыпает сразу… Как-то за куропатками пошёл, день был морозный. И случился тут с ним этот приступ. Потом искали его, нашли, он уже замёрз насмерть. Шёл 1973 год, ему было всего 59 лет. Хоронили с воинскими почестями. Потом, в 2014 году, когда всем участникам войны стали памятники ставить, и на его могиле установили. И так быстро, уже в 2015-м. Спасибо им большое!

Отдали жизнь за мир и свободу

Отца Любови Матвеевны забрали в армию в 1941 году, когда дочке не было ещё и четырёх лет. Как священную реликвию она через всю жизнь пронесла воспоминание об одном из дней, проведённых с папой:

– Было лето, он с братом бегал по берегу наперегонки, а я, маленькая, старалась за ними успеть. День был солнечный, волосы у меня развевались на ветру, этот момент я запомнила на всю жизнь. А в войну мы ничего о нём не слышали… Потом как-то мама встречалась с жителем Белушья, он рассказывал, что лежал с папой нашим в госпитале. Не сразу его узнал, думал, показалось. Переспросил ещё: «Матюха, ты что ли?». А тот отвечает: «Да, это я…». Выглядел боец измождённым, исхудал весь. А потом его выписали, а папу вроде на фронт так и не отправили, оставили там работать шорником. Только в 1943 году пришло письмо, что 19 ноября 1942 года папа умер. 31 декабря или 1 января 1942 года погиб наш дядя Зосим Ефимович Ануфриев, так написано в Книге памяти. А на самом деле он воевал до 4 сентября 1943 года, в Ленинградской области. 2 сентября ему вручили орден Красной Звезды. А 4 сентября, уже посмертно, наградили медалью «За Отвагу». Никто не знал, даже сёстры. Так и не узнали они, как служили братья, как воевали. 

Белые пятна семейной истории

Даже во время войны в семье Ануфриевых не принято было обсуждать, где их родные служат, особенно при детях. 

Видно, сказался опыт поколения раскулаченных и ссыльных. Многие белые страницы истории нашего государства, куда вписаны судьбы людей, так и остались под грифом «секретно» даже для самых близких. Так и вышло, что от героев семьи
у целого рода почти ничего не осталось.

– Последнее письмо от дяди Изосима получили скудное, про братьев ничего не было, ни слова, вообще ничего лишнего не написано... Как будто осторожничал. Новый адрес прислал, сообщил, что его зачислили в оленетранспортный эшелон, дали звание старшины. Сейчас мы думаем, что он, наверное, где-то в секретной части служил.

Объявление о награде в газете

Обрывки воспоминаний, случайные разговоры, из которых далеко не всегда можно сложить цельную картину. Даже фотографии дяди Изосима в семье долго не было. Нашлась она случайно.

– В Неси жила тётя Марина, папина сестра, – говорит Любовь Матвеевна. – Разговорились как-то, оказалось, что у неё есть фотография дяди Изосима, она мне выслала. А то, что у него награды есть, мы даже и не знали. Я работала в нарьян- марской типографии с 1956 года по 1973 год, на вёрстке стояла. И как-то мимо меня прошёл тот номер, где было одно объявление, как раз про нашего дядю! Военкомат тогда искал нашу бабушку, хотели вручить ей награды сына. Только он был назван там – Зосим, а не Изосим. Так и было написано, что ищут Пелагею Васильевну Ануфриеву, жившую в деревне Волоковой, что её сын Ануфриев Зосим Ефимович награждён, ей хотят эти награды вручить. И так получилось, что никто из нас не обратил внимание на это объявление. Бабушки уже не было в живых, а дети, к тому времени уже все были пожилые, ничего не знали. Позже дочь тёти Марины, Люся, мне сказала, что у них вырезка газеты с объявлением есть. Оказалось, её сохранила тётушка Марина. Именно вырезка, а не газета, так что дату публикации мы не смогли установить, в каком году бабушку разыскивали. В военкомат дважды ходила, показывала объявление, они тоже не смогли определить: столько лет прошло. На этом я и успокоилась.

Орден Красной звезды

Вернуть в семью наградные листы родственника-героя помог Виктор Николаевич Ильин, руководитель проекта «Подвиг земляков – участников Великой Отечественной войны».

Документы подтверждают, что Изосим Ануфриев был представлен к ордену Красной Звезды, а впоследствии к медали «За Отвагу», уже посмертно. Поиски самих наград героя ещё продолжаются.

– На фотографию дядюшки смотрю, он там такой задумчивый, грустный, – говорит Любовь Матвеевна. – И понимаю, как много нашему дядюшке пришлось пережить... Из Волоковой ведь многие ушли на фронт. Там сейчас и памятник есть. А вот Книга Памяти НАО вышла, там все деревни есть, а Волоковой нет. Хочу обратиться к тем, кто и как увековечит память и наших солдат? Может, потом ещё издание будет, куда Волоковую включат?.. Так хочу, чтобы сбылась моя мечта, пока я живая…