Приближается юбилей Великой Победы. 75 лет мы живём под мирным небом

Кроме участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла, немногие могут по-настоящему оценить, какими страдания­ми, лишениями и болью далась стране эта Победа. Именно они да документы военной хроники являются сегодня беспристрастными источниками правды.
Большинство наших современников об этом времени знает только из художественных фильмов, исторических книг и учебников. Счастье, если рядом найдётся человек, который знает о Великой Отечественной вой­не не понаслышке, видел вой­ну, слышал взрывы снарядов и свист пуль у виска.
Цифры современной хроники помогут каждому из нас осознать степень трагедии, которую принесла нам Великая Отечественная война: «Если каждого из 27 миллионов, погибших во время войны почтить минутой молчания, мир замолчит на 50 лет! Если все погибшие пройдут парадом памяти, эта колонна будет идти по Красной площади почти 90 суток подряд!»
Сегодня ветеранов войны становится всё меньше. В России и странах бывшего СССР каждые тридцать минут умирает фронтовик, о подвиге которого мы уже ничего и никогда не узнаем. Такой хронометр памяти установлен во многих учебных заведениях Санкт-Петербурга, преемника блокадного Ленинграда.
27 января 2020-го вся страна преклонила головы перед подвигом его защитников. Среди жертв блокады и защитников города на Неве было немало и наших земляков. Именно поэтому на Пискарёвском кладбище в 2013 году была установлена плита с надписью «Вечная память землякам-героям, защищавшим блокадный Ленинград! В знак признательности и благодарности от жителей Ненецкого автономного округа!»

Судьбы солдатские, судьбы военные

Время неумолимо: 75-летие Победы в 2020-м встретят лишь несколько участников Великой Отечественной войны из НАО, их осталось только четверо.
Каждый из них достоин того, чтобы его назвали Героем, Защитником, Победителем! За 75 лет выжившая благодаря подвигу солдат страна успела сделать очень многое: восстановить послевоенное хозяйство, вновь отстроить города, ни на минуту не забывая об ужасах войны.
Только вот в последние годы всё чаще возникают проблемы, связанные со стремлением некоторых стран переписать историю. Поэтому все мы понимаем главное – сохранить и донести до будущих поколений истинную картину войны, написанную кровью и страданиями человеческими. Нам всем очень нужна правда о судьбах солдат-победителей. Имя каждого из них достойно того, чтобы быть вписанным в Книгу Памяти.

Хуже плена нет судьбы

Именно под таким названием несколько лет назад в нашей газете был напечатан материал исследователя и хранителя воинской памяти Веры Семёновны Бурковой. «Хуже плена нет судьбы!» – именно так, если бы смог, рассказал о себе рядовой Николай Петрович Валейский. Сегодня ещё раз убеждаюсь, насколько верны эти слова.
Его призвали в Красную армию в 1939 году во время финской кампании. После выступления на VII съезде Советов в Москве председателя окрисполкома Ивана Тайбарея, выдвинувшего предложение о призыве ненецкого населения в Красную армию, молодёжь из тундровых становищ начали отправлять на службу.
В тексте выступления Ивана Федотовича были такие слова: «Так как наш народ стал сейчас культурнее, грамотнее, просим правительство призывать ненцев в Красную армию. Ненцы – такие люди, которые станут на защиту Советского Союза и будут бить врагов социализма!»
Выступление проходило в присутствии Сталина и Молотова.
После этих слов наши тундровые парни уже весной 1939-го вовсю участвовали в войне с белофиннами. Ненцы НАО стали первыми, по сути, единственными представителями малочисленных народов, которых начали призывать на срочную службу во время войны. В 1939-м в списках мобилизованных и призванных среди 53 фамилий было и имя Николая Валейского, уроженца Большеземельской тундры.
Много лет назад я впервые услышала это имя, записывая на радио интервью с Ксенией Петровной Валейской. Младшая сестра мало что помнила о брате, поскольку по ряду жизненных обстоятельств росли они в разных оленеводческих стойбищах. Так иногда происходило в тундре: ребёнка могли отдать на воспитание близким или дальним родственникам, чаще это случалось с мальчиками. Если семья лишилась кормильца, а мама была вынуждена снова вый­ти замуж, родственники брали ребёнка в свой чум.
По воспоминаниям Ксении Петровны, Николай был спокойным и трудолюбивым юношей. Так говорили о нём: «Глаз меткий, охотник хороший, оленей знает и работы никакой не боится! Что ещё ненцу в тундре надо». Позднее эти качества Николая оценили и другие: он получил значок «Ворошиловский стрелок», которым очень гордился. Тогда юноша уже крепко стоял на ногах и ни от кого не хотел зависеть. Варандейская тундра стала его домом. Здесь его уважали и ценили, а в 1937-м, когда Николаю едва стукнул 21 год, его выбрали председателем колхоза имени Сталина с центральной базой в деревне Чёрной. Его же родные – мама Ирина Григорьевна, её муж Тимофей Хатанзейский и младшая сестра Ксения, в это время обосновались в Кореговке.

Уроки финской кампании

Николай Петрович Валейский слыл комсомольским активистом и работал на почётной должности председателя, поэтому, когда начали собирать по тундрам молодых людей для первого воинского призыва в Красную армию, он оказался в числе 19 лучших представителей ненецкой молодёжи. Вместе с выходцами с Большой и малой земли, с Канина и Тимана, он стал одним из первых призывников РККА. Ради первого ненецкого призыва в центре Нарьян-Мара провели митинг, где будущие защитники рубежей страны Советов говорили о готовности защищать СССР.
Так в 1939-м Николай Валейский попал на войну с белофиннами. Была она недолгой, всего четыре месяца. Но война – она и есть война, даже такая короткая не проходит бесследно ни для одного из участников конфликта. В результате Финляндия потеряла 11 процентов своей территории, в том числе город Выборг, а СССР своих солдат, среди которых были и наши земляки. Но этот небольшой опыт стал наглядным примером для новобранцев. В боях с белофиннами Николай впервые увидел смерть своих товарищей, был ранен. И уяснил для себя главное, что на войне нельзя выжить поодиночке, здесь очень важна поддержка товарищей, сила солдатской дружбы. Возможно, именно тогда он познакомился с земляком, уроженцем Большеземелья Иваном Валеем. Они были почти ровесники, до встречи на финской ничего друг о друге не знали. Но для каждого было важно то, что оба они из Ненецкого округа, что у них есть общие воспоминания о тундровых просторах, чумах и оленях, родителях и нашей удивительной земле.
К сожалению, о судьбе Ивана сегодня трудно что-либо сказать. Упоминания о нём встречаются в списках призывников мая–августа 1939-го, а затем и в списках военнопленных, помещённых в фильтрационный лагерь «Шталаг 307» недалеко от Деблина. Именно там, под Деблином Люблинского воеводства Польши, теряются следы Николая Валейского и Ивана Валея. Оба они есть в списках военнопленных, попавших сюда в разные месяцы 1941 года.

Шёл в атаку яростный 41-й год...

Николай Валейский после финской кампании, завершившейся в 40-м, домой так и не попал. Он был определён сначала в бронетанковые войска, а затем в пограншколу. Перед самым началом Великой Отечественной войны Николай Петрович был направлен служить на границу недалеко от Бреста. На Брестско-Литовском направлении, несмотря на договорённости между СССР и Германией, было неспокойно. Предчувствие надвигающейся беды ощущалось повсюду. За всё время службы Николай отправил своим близким только одно письмо. Писал на ненецком языке, поэтому, как утверждает племянница Николая Петровича, известная художница Нина Валейская, текст послания прошёл через спецконтроль, но его содержание не было подвергнуто цензуре. Жаль, что это уникальное послание в семье Валейских не сохранилось. Нина Васильевна в разговоре со мной сказала, что потерю этого документа она считает большой невосполнимой утратой.
Все мы хорошо помним, какой трагедией обернулось для нашей страны вероломное нападение фашистской Германии. Уже 22 июня 1941 года огромное количество защитников рубежей нашей Родины было уничтожено фашистами.
Большинство были убиты или взяты в плен. На 10-й день вместе со своими товарищами попал в лагерь и Николай Валейский.
Шесть лет назад, накануне 70-летия Победы, председатель Куйского сельсовета, а ныне советник губернатора Леонтий Чупров, решил собрать воедино данные о своих земляках, участниках Великой Отечественной войны из Красного, Кареговки, Чёрной, Варандея, Куи, Коржей, Носовой и Юшино.
Ему пришлось проделать колоссальную работу. Тогда во время поисковой операции из разных источников удалось найти информацию о Николае Петровиче Валейском. В документах «Мемориала», обобщённого банка данных о защитниках Оте­чества, погибших, умерших и пропавших без вести в период войны, нашлась его анкета, заполненная в первые часы нахождения в плену. Я нашла её сразу на двух сайтах: «Память народа» и «Мемориал». Сегодня мы печатаем её в нашей газете, как немое свидетельство человеческой трагедии. Сам документ в комментариях не нуждается. Единственное, на что хотелось бы обратить внимание читателей «НВ», так это на ошибочное написание населённого пункта, откуда был родом Николай Валейский: Горне вместо Чёрная и очень чёткую личную подпись Николая, сделанную почти каллиграфическим почерком.
Ему был присвоен лагерный номер 240060. Сама цифра говорит о многом, именно столько военнопленных прошло через молох фильтрационного лагеря до него. В самом конце этой анкеты есть и сообщение о смерти Николая – октябрь 1941 года. Как и многие его товарищи он не смог выдержать голода, издевательств и ощущения страшной несправедливости и неизвестности.

Безымянные жертвы войны

Всего за время существования «Шталага 307» под Деблином в нём погибли более 150 тысяч солдат Красной армии. Но в списках заключённых были не только военнопленные: здесь можно найти имена людей, не имевших никаких воинских званий. Например, есть очень странные записи – Наташа (швея) или Пётр, профессия – конюх…
В это же время среди анкет военнопленных красноармейцев мне удалось найти имя Ивана Васильевича Вылки 1913 года рождения из Большеземельской тундры. Путаница возникла лишь с национальностью: в графе указано, что Иван Вылка – рядовой солдат и русский по национальности. Но таких несоответствий в анкетах пленных «Шталага 307» было немало. Да и какая разница, если для охранников фильтрационного лагеря все они – будущие смертники, которых искать после скорой победы Faterland никто не будет. Считалось, что все они – расходный материал. Следы Ивана Вылки с лагерным номером 336092 теряются сразу после заполнения данных: информации о том, остался ли он жив, как долго протянул в адских условиях, нет нигде. Смогли ли встретиться друг с другом земляки Николай Валейский и Иван Вылка, сегодня уже никто не скажет.
Недалеко от Деблина есть братская могила, где похоронены почти 60 000 жертв фашизма, есть среди них и безымянные военнопленные из «Шталага 307». Считается, что именно здесь покоятся и наши земляки – солдаты Великой Отечественной войны. Вечная им память!