В НАО открыли новый турмаршрут в честь 130-летия сказительницы Маремьяны Голубковой.
Семикилометровую «Маремьянину тропу» от исчезнувшей деревни Голубковки до села Оксино опробовали участники Дня Пустозерска, который отмечают в регионе ежегодно в третью субботу сентября.
По былинной дороге отправились двенадцать групп общим числом больше сотни. Первопроходцев сопровождали сотрудники музейного объединения. Затейники приготовили для ходоков много сюрпризов, даже погоду заказали классическую, «бабьелетнюю». Будто сама Маремьяна с подругами – печорскими жонками дорогих гостей в путь-дорожку снаряжала и от невзгод оберегала.
По Печоре к истокам
От морского порта друг за другом отходят катера и теплоходики. Чтобы до искомой тропы добраться, надо сначала по Печоре пару часов прокатиться.
Ольга Полухина даже из Воронежа приехала ради такого случая. Уроженка Нарьян-Мара давно изучает родословную, работает в архивах и музеях, общается со старожилами, отыскивая новые листочки большого генеалогического семейного древа.
– Оксино – родина моих предков Сумароковых и Просвирниных. В нашем роду 227 прямых потомков, 150 семей! – не без гордости поясняет Ольга Михайловна. – Написала книгу «Государственные крестьяне Архангельской губернии Сумароковы и Просвирнины». Работу продолжаю, в феврале была в Архангельске, нашла духовную роспись Пустозерского прихода 1788 года, расшифровала. В Нарьян-Маре поделилась находками с работниками краеведческого музея. Мы поздно понимаем, как важно знать своих предков. Чем дольше мы их вспоминаем, тем дольше они будут жить. Еду к своим истокам.
У солистки заслуженного коллектива народного творчества «Травушка» Юлии Стремоусовой – свой резон побывать на родине сказительницы.
Однажды ей пришлось перевоплотиться в хранительницу печорского фольклора в спектакле этнокультурного центра «Плач и вздох – неразлучные сёстры». В «Травушку» режиссёры ЭКЦ пришли за помощью, ведь постановка о песеннице должна была быть такой же песенной.
– Ольга Андреевна (Ольга Горбунова – руководитель коллектива. – Прим. авт.) сразу предложила мне сыграть главную роль, – вспоминает Юлия подробности театрального эксперимента. – Я сама с Каменки, деревенская, внешне похожа – круглолицая, с длинной русой косой, пою хорошо. Учила плачи, причитания. Чтобы проникнуться ролью, сыграть правдоподобно, познакомилась с биографией героини, много репетировала. Мне сшили два костюма – для незамужней и замужней Маремьяны. На премьере в старом Доме культуры был аншлаг, велась видеосъёмка, в зале присутствовали потомки Голубковой. Спектакль приняли «на ура». За эту роль мне вручили окружную награду «Дебют».
Из грязи в князи
«Только бы не было дождя!» – коллективные заклинания организаторов и участников маремьянина похода на погоду подействовали. Пятничный холодный душ выключился, но успел отрыдать по полной. Субботняя утренняя тропа пестрела лужами и глинистой «няшей».
Экскурсовод Павел заботливо осмотрел подопечных на предмет подходящей обуви и произнёс: «Всё нормально. Будем падать». К счастью, «падшими женщинами» туристки не стали, но сочувствие к сёстрам из прошлого столетия испытали. Каково им было без пробки и резины хляби небесные обуздывать?
По такой вот распутице однажды Маремьяна за мукой в Оксино пошла. На переправе через реку Якунью села в общественную лодку, чтобы на другой берег переправиться, да перевернулась. Стала тонуть,
с жизнью попрощалась, но вдруг голос в голове услышала: «Подожди немного, потерпи».
Тогда будущую писательницу спас оксинский учитель, а иначе не слыхать бы нам знаменитой «Матери-Печорушки», не ходить по Маремьяниной тропе.
Тварь ли я бездушная или право имею?
Про «дрожащую тварь» Достоевского в глухой печорской провинции слыхом не слыхивали, там своего добра хватало. Маремьяна Голубкова в повести «Два века в полвека» писала: «…на беду, даже и не мальчонка родился, а дочь – бездушная тварь, как говорили в старину».
Толку от девки было ноль: земли не нарежут, сенокоса не дадут, рыбной тони не выделят. Девку старались поскорей с рук сбыть. С пяти лет в батраки и няньки отдавали, а потом – на чужие хлеба, замуж.
Так и 16-летняя Маремьяна оказалась в Пустозерске за постылым мужем, который бил её смертным боем. Со вторым супругом, старше на тридцать лет, 22-летняя рыбачка познакомилась на путине. Юную мачеху сразу невзлюбили пасынки и падчерицы Фомы Голубкова, на тот момент их пятнадцать было.
Пришлось молодожёнам отдельный дом строить. Сто кирпичей в день – такой зарок дала себе молодая жена и свято его выполняла. Сама глину собирала, сама кирпичи лепила и обжигала. Печь в новом доме из этих кирпичей и сложили.
Следы голубковские можно найти в Нарьян-Маре на улице Морской, 14. Туда потомок сказительницы перевёз завещанное, разобранное по брёвнышкам, жилище. Может, и кирпич самолепный маремьянинский туда затесался – тот, что слушал-переслушал бабьих причитаний о тяжкой доле и несбыточной воле?
Во втором браке Маремьяна семнадцать детей нажила, из них одиннадцать похоронила, а потом и мужа на погост проводила.
Немудрено после таких потерь искусной плакальщицей стать: больше 400 причетов и плачей певунья знавала и исполняла.
Журналист Николай Леонтьев, что в Голубковку в 1937 году заехал в поисках фольклора, так песенницей народной вдохновился, что помог «твари бездушной» вынырнуть из глубины житейских несчастий, вывел простую печорскую жонку на большой писательский путь.
Словом и делом
Семь километров растянулись по времени на три часа. На пути следования то и дело останавливались, внимали экскурсоводу, переваривали услышанное, делились мыслями и эмоциями. Перед глазами разворачивалась жизнь северной глубинки с многовековой историей. На каждом шагу – внимание к деталям, уважение к слову.
– Печорская «жира» – рыбацкое поселение о семи дворах, это про Голубковку, что числилась таковой в год рождения – 1679-й.
– Коми «Нюрвиска»: нюр – болото, виска – река, протока, соединяющая озеро с рекой. Такие же коми «шар» и «курья».
– Русская «засека» – деревянный заслон между пожнями.
– Божественное «I.Н.Ц.I» (Иисус из Назарета Царь Иудейский) на поминальном кресте перед ухоженным кладбищем.
Информационные стенды, фотозоны, скамейки для отдыха устанавливали вместе с музейщиками оксинчане и члены голубковского землячества.
Первые сразу же к местным жителям обратились за помощью, когда решили тропу обустраивать. Попросили анкету заполнить, вспомнить легенды и мифы, были, сказания и байки о местечках, расположенных в окрестностях Оксино и Голубковки.
Наверное, поэтому маршрут получился таким домашним, добрым, интересным.
Компания учителей из третьей городской школы, завсегдатаев пустозерских выездов, сей факт оценила. Педагоги уверены, что на тропу можно смело выводить учеников – краеведение лучше всего изучать живьём, лицом к лицу с малой родиной.
Пустозерское гостеванье
Возле Оксино на пожне уверенно показывал на север флюгер мастера Михаила Шубина. Это направление в здешних краях самое верное. Север – не значит холод, север – значит вера и опора даже в самые смутные времена.
У обочины дороги встречали «ангелы» в голубых одеяниях. В руках поварёшки, в бидоне – молоко небывалой жирности от местных коровок, выгулянных на сытных пожнях. Пригубили с осторожностью. Во-первых, это вам не магазинная святая водица, во-вторых, впереди уха из трёх рыб.
– Сёмга, сиг, зельдь, варить по отдельности, – пояснили хозяюшки на приветственной «Братчине», щедро добавляя в наваристую ушицу красную и белую рыбную добавку.
Народное пированье на Руси, где каждого гостя уважат-накормят бесплатно, – дело обычное, а уж на Печоре подавно. Главу Пустозерского сельсовета Светлану Макарову только одно и беспокоило: как бы всем хватило.
– Нынче день села и день Пустозерска объединили в общий Маремьянин праздник, а это двойной наплыв гостей, – рассказывает Светлана Михайловна, а сама тревожно поглядывает на стремительно убывающую в огромной кастрюле уху. – Подключились жители, помогли спонсоры. Погода не подвела. На всякий случай перенесли бы всё в Дом культуры, но на улице – совсем другое дело.
Конечно, другое, соглашаюсь я, – раздольное, песенное, игровое.
На подмогу оксинским артистам приехали коллеги из Тельвиски, Макарово, Нарьян-Мара и Виски. Знаменитую землячку сто раз добрым словом вспомнили, народ повеселили, себя показали.
В Маремьянином доме музейщики выставку устроили про тех самых печорских жонок, о тяжкой судьбе которых думалось в голубковском путешествии. Возле сельской почты туристы отправляли открытки друзьям с изображением нового турмаршрута. Взяла и я цветную карточку, мысленно прошла по уже знакомым местам и отвыкшими от рукописи пальцами старательно вывела: «НАО, Заполярный р-н, д. Голубковка, Голубковой Маремьяне Романовне. Здравствуй, дорогая Маремьяна! Иду твоей дорогой, несу людям живое слово. Непростое это занятие, но душевное и нужное. Спасибо, что вдохновляешь. Печорская жонка Ирина».
