Священник Кирилл Тарасенко – выпускник Сретенской духовной академии. Он был распределён после завершения учёбы на двухлетнее служение к нам, в Нарьян-Марскую епархию.
Мы решили, что это отличный повод познакомиться и пообщаться с новым священником Богоявленского собора.
– Отец Кирилл, расскажите немного о себе: сколько вам лет, с кем вы к нам прилетели и когда?
– Мне полных 27 лет. Мы прилетели 31 августа всей семьёй: моя супруга Мария и две дочки. Марфа – старшая, ей четыре годика, младшая – Лия, ей 1 год и 4 месяца. Я окончил Сретенскую духовную академию: бакалавриат и магистратуру. Сан священника принял ещё во время обучения. В 2018 году рукоположен в сан дьякона, а в 2021-м – в сан священника. В Москве служил в храме святого праведного воина Фёдора Ушакова в Южном Бутово.
– Как вы узнали о том, что придётся отправиться в Нарьян-Мар?
– После магистратуры всех выпускников духовных школ распределяют. Каждый должен пройти двухлетнюю командировку. За редким исключением эта процедура одинакова для всех. Решение принимается на заседании учебного комитета Русской Православной Церкви. Выпускников отправляют в епархии, которые нуждаются в священниках. Мне позвонили и сообщили, что нас отправляют в Нарьян-Марскую епархию.
Я раз восемь переспросил – что это такое, что за место? Впервые вообще услышал это название. Узнал, что это Крайний Север. Стали рисоваться в сознании страшные картинки. И с супругой стали узнавать про ваш край, нашли телеграм-канал отца Артемия – священника, который служил здесь до меня. Расспросил его, созвонились, пообщались. Прониклись. И приняли это со спокойным сердцем. Ты знаешь о распределении с первого курса учёбы, но то всегда элемент неожиданности. Все думают: а куда? А что? А как? И тут мы с матушкой доверились Богу и поехали со спокойным сердцем туда, куда нас отправили.
– Первые впечатления?
– Прошёл уже месяц. Ни дня не пожалели, что мы здесь оказались. Увидели чудесных людей: добрых и открытых. Такого молитвенника и сердечного человека, как владыка Иаков, ещё надо поискать. Природа здешнего Заполярья – красота! Недавно ездили в лес за грибами. Находимся абсолютно в благостном состоянии. Нравится компактность города, но при этом здесь есть все блага цивилизации. С супругой ощущаем, что просто перебрались в другой район Москвы. Много людей, детей, до храма идти очень близко – мой день стал длиннее. Гораздо чаще, чем в Москве, вижусь с семьёй. Загружен службами, требами, преподаванием в воскресной школе, планируются командировки. Месяц пролетел в службе и домашних хлопотах.
– Как вы пришли к служению?
– У меня очень простая история. Родители верующие. Я с детства был в храме. Потом помогал в алтаре. И плавно оттуда перешёл в семинарию. Я учился в Сретенской духовной академии при одноимённом монастыре. Уникальное место. Островок тишины и благодати в самом центре Москвы. Когда я поступил, там ещё был владыка Тихон Шевкунов, автор бестселлера «Несвятые святые». Он принимал у меня вступительные экзамены. В семинарии была очень семейная атмосфера.
Благодаря монастырю я встретил свою будущую супругу. Владыка Тихон много лет курирует выставки «Россия – моя история». Туда часто привлекаются семинаристы в качестве экскурсоводов. В 2017 году я им был, а Маша, моя будущая жена, была волонтёром. Мы там увиделись, встретились, попали в сердце друг другу. И вот у нас уже двое деток.
– Немного нестандартный вопрос задам. Отче, а какое у вас любимое блюдо?
– Думаю, на нестандартный вопрос и ответ должен быть нестандартным. Моя мама – профессиональный сыровар. Если бы этот вопрос был задан ей, всё было бы понятно и даже правильно, потому что каждая из такого рода профессий – даже больше, чем профессия: человек, приготовляющий пищу, – больше, чем просто повар.
Но я не сыровар и даже не повар. В заданном вопросе очевидны два аспекта. Во-первых, понятно, что интерес к гастрономии определён бытием: редко бываем в храме, то есть редко (скорее всего, очень редко) молимся. Иначе вопрос был бы другим, то есть не о «ястии и питии». И, скорее всего, задавший вопрос регулярно бывает в «Тимане», поэтому вопрос и получился о «ястии и питии». Самое главное в нашем деле церковного служения и жизни верующего человека, тем паче священника, то есть по-настоящему главное, – это помогать людям. Помогу и задавшему такой вопрос. Чувство любви, заложенное в нашу природу как важнейшее, может быть направлено только на личность. Это означает: настоящая любовь направлена на человека, потому что каждый из нас – личность.
Но самое главное: это означает Творца, так сказать Божественную Личность. Поэтому и является очень серьёзной ошибкой, причём для всех, не только для священника: любить (якобы в подлинном значении этого слова) шикарное авто, дорогую одежду, модную мебель, шашлык, изысканный сыр. Такая «любовь» не соответствует нашей природе. Поэтому такая «любовь» никогда не приносит – и не может принести –
подлинного удовлетворения, не говоря уже о том, что подлинная любовь ведёт человека к счастью.
Но помогу Вам и в собственно предмете заданного вопроса. Это произошло некогда в Киево-Печерской обители. Князь Изяслав любил беседовать с преподобным Феодосием. И однажды он вопросил игумена: «Отче, почему у тебя при скудности трапезы монастырской по сравнению с моей, княжеской, простые яства так вкусны и услаждают?» Феодосий ответил так: «Княже, останься на день в обители – и ты получишь ответ». Не буду пересказывать известный эпизод из нашей древней агиографии. Это легко найти с помощью интернета.
Суть такова: никакое искусство повара не может доставить того, что обретается любовью к людям и молитвой. В монастыре, вообще в церковной жизни, всё: и служение, и труды, – и приготовление пищи тоже – зиждется на этом. Вот почему трапеза, приготовленная искусно материнскими руками, всегда вкуснее ресторанной. Но поскольку моя мама сыровар, поделюсь изрядным семейным рецептом: запечённый камамбер. Приглашаю в нашу церковную трапезную на мастер-класс, а потом и отведать приготовленное мной. Уверен: не пожалеете.
– А как провести грань между допустимым наслаждением и грехом?
– Семён Семёныч, уверен, Вы столько раз слышали сентенцию: «Есть надо для того, чтобы жить, а не жить, чтобы есть». Всё, как всегда, очень просто. Следуйте этому правилу – и не ошибётесь. Впрочем, только что процитированное присловие – это не что иное, как своеобразный парафраз слов Христа: «Царствие Божие не ястие и питие...» – А у Вас есть своё простое и ёмкое определение христианства? Что это? – Странный вопрос. Простое и ёмкое определение христианства – это не словесная каноническая формула. Так представлять христианство – принципиальная ошибка. «Простое и ёмкое определение христианства, будем говорить правильно и с необходимой точностью, православие – это достояние каждого из нас, православных христиан. Придите в храм, и совсем не обязательно на службу. Побудьте в этой святой тишине, услышьте своё сердце, поставьте свечу пред ликом Христа, Богородицы. Простое и ёмкое, именно своё, определение христианства вы отчётливо услышите в своей душе, в своём сердце. Я не исключение.
– У христиан могут быть амбиции?
– Опять странный вопрос. Иностранные слова нередко мешают правильно формулировать вопрос. Давайте говорить на русском языке, так будет и понятнее, и правильнее. Амбиции – это претензия на собственную значимость, то есть, говоря по-русски, тщеславие. Корень тщеславия – гордость, первый грех. Адам возгордился – и пал. Мы все потомки первой четы, не сохранивших рая.
Почитайте послания апостольские, Евангелие. Если бы люди были безгрешны, то зачем пришёл и распялся – «нас ради человек и нашего ради спасения» – Христос? Приходите в нашу воскресную школу для взрослых, поговорим о многих вопросах, волнующих людей, всегда волновавших.
– Амбиции и тщеславие идут рядом друг с другом всегда. Сложно отличить одно от другого. Понять, что именно сейчас тобой движет. Вот хочет человек сделать что-то хорошее, потому что хочет проявить свой талант, дать плоды, либо он хочет это сделать чтобы произвести эффект, получить внешнюю похвалу, одобрение и т.д.
– Самая главная добродетель – смиренномудрие. Так учит церковь устами своих величайших святых. На русский это церковнославянское слово переводится как благоразумие. Смиренномудрие – это такая парадигма устроения жизни, направленности воли, ума, души, когда на первом месте – Бог. Но это очень нелегко достигается: подвиг всей жизни христианина.
– Я думаю, что у многих людей есть ощущение, что им нужен Бог, они чувствуют зов к духовной жизни, но не знают, с чего начать. Какой у них может быть первый шаг?
– Если нам стало плохо – мы идём к врачам. Если мы хотим научиться водить машину – идём в автошколу. Если есть потребность в чем-то, надо идти туда, где готовы нам помочь. Бог помогает нам через людей. Начать надо с того, чтобы прийти в храм, где совершается главное христианское таинство – евхаристия. Прийти в храм, встретиться со священником. Если вы не можете дойти, что-то вас останавливает, то начните читать Евангелие, на котором зиждется вся наша вера. Приходите: благословением епископа мы даём людям такую помощь: Евангелие, молитвослов, катехизис (изложение православной веры). Естественно, без всяких денег – во славу Божию.
– Многие люди робеют прийти в храм. Они там ничего не знают, не понимают, боятся что-то сделать неправильно, опасаются осуждения.
– Храм – это совсем не клуб по интересам, грубо говоря. Это союз веры в Бога и любви Христовой; и эти вера и любовь не знают границ и никого не отвергают.
Черта истинных служителей алтаря – сострадающая любовь к людям. Проблема, с которой, вероятно, некоторые сталкивались, – равнодушие к человеческой душе. Увы, бывают такие печальные явления в нынешние довольно смутные времена. Но, слава Богу, в наших храмах самой северной епархии такого нет. Самая большая ценность – человек, его душа. Главное – дойдите, переступите порог храма... дойдите. Важно сделать этот шаг. Он может быть для вас судьбоносным. Спасительным.
– Но здесь история, что и люди нуждаются в богослужении, общении с духовенством. Так и священникам важно, чтобы приходили новые люди. Думаю, что каждый человек для вас как дар.
– Конечно. Наша главная задача, как и у всех христиан, спасение. Церковь – это люди, а с нами и посреди нас Господь. Мы все друг другу очень нужны. Мы просто обязаны помогать друг другу в деле спасения, да во всём остальном. И человек зачастую познаётся и проверяется именно в том, что названо малым, в очень простых и повседневных обстоятельствах общения с теми, кто рядом.
– По моим ощущениям существует бездна между храмом и людьми, которые никогда с ним не соприкасались. Людей пугает эта инаковость самого антуража, одежд священников. Им кажется, что всё, что их волнует, – может показаться глупым и незначительным.
– Это выдумка. Вот мы разговариваем довольно долго: и никаких признаков испуга от моей «инаковости» (священнический крест) и «антуража» (ряса) в Вас не вижу, абсолютно.
Первый раз слышу, да и не могу представить, чтобы кого-то «пугали» священнические одежды. Тем более в наши времена, когда большинство людей не пугаются ни от одежд Бэтмена, ни от одеяний персонажей Гарри Поттера. Допускаю, что белый халат хирурга может вызвать волнение у того, кому предстоит операция, но это совсем другое.
Если вы возьмёте Библию, то прочитаете там точное определение причин страха: «Страх есть лишение помощи от рассудка, ибо собственное нечестие выдумывает ужасы».
Очень точно сказано – и на все времена. Безошибочно. Приходите в храм, не бойтесь. Постараемся, Богу содействующу, помочь. Конечно же, будут вопросы – у каждого о самом главном для него. Каждого человека, который приходит в храм, Господь избирает. Да и каждого, кто в храм ещё не пришёл, Бог многократно призывал: мы не замечаем этого чаще всего по элементарной собственной суетности; подчинившись суете, так часто не видим очевидное, не слышим собственную совесть...
Каждый в своей отдалённости от Бога – несчастен и в самом сокровенном смысле одинок.
Каждый человек ищет настоящий смысл жизни, так или иначе ощущает потребность в духовной жизни, в Боге.
Пора духовную жизнь начинать. С Богом!
