20 ноября – день памяти моей мамы, Кучиной (Рябовой) Стефаниды Гавриловны. Она родилась в 1912 году в деревне Елесенцы Кировской области.

В начале 30-х годов она вышла замуж за Егора Андреевича Кучина в деревню Кучата. В молодой семье родилось четверо детей – Сергей, Анатолий, Муза и Галя (вскоре она умерла от голода).

Мужа забрали на фронт, когда – неизвестно. В Книге Памяти НАО на странице 107 о нём короткая, горькая запись: «Кучин Егор Андреевич, рядовой, пропал без вести 02.1943 г.».

Мама решила перебраться на Север, а вместе с ней – сестра мужа Коробейникова Пелагея Андреевна, с пятерыми детьми.

В Наръян-Маре живет её дочь, Зоя Семёновна Коробейникова, 1929 г.р. Вот как она вспоминала про те времена:

«В годы войны, до переселения на Север, жили очень плохо, голодали. За мукой ходили за 17 километров, чаще пекли лепёшки из мякины (отжим из семян льна), также мешали муку с лебедой, картошку выращивали. В 1943 году пошла агитация по переселению на Север.

Из Кирова до Печоры ехали поездом в вагонах для скота, а оттуда до Великовисочного – на пароходе. В то время по реке Печоре ходили три колёсных пассажирских парохода – «Сталинец», «Республика» и «ОБВА». Председатели из каждой деревни отбирали народ по профессиям, по тому, что люди умели делать. Так мы попали в Щелино, председателем тогда был Пётр Иванович Филиппов. Приехали в старую деревню в июне1943 года, ночевали в школе, а утром всех разобрали по семьям.

У кого жила Степанида Гавриловна теперь уже не помню. Нас же поселили к Гликерье Бабиковой. Всех переселенцев отправили чистить пожни, рвали шиповник голыми руками, рукавиц не было, руки очень болели после этой работы. Как только подготовили пожни – сразу же начался сенокос. Бригадиром была Филиппова Енафа Галактионовна. Мы были поражены, сколько ягод растёт на севере! На сенокосе отойдешь к кустам – и уже насытишься. А когда жили в старой деревне, только перешагнёшь огород – и рыбы наловишь! Мама, Пелагея Андреевна, ходила на работу практически босиком, заболела цингой, но выжила. Держали корову Верку. На лугах было много травы, сено для личного скота сами не заготавливали, всё лето работали на колхозном сенокосе, а зимой, как сено заканчивалось, шли к председателю, он выдавал разрешение привезти воз.

Внизу, на пожнях, было распахано поле, сеяли репу и турнепс для скота. В новой деревне для переселенцев был построен барак, землянка. В старой деревне строить уже не разрешали, дома сносило водой по весне. Скорее всего, барак был построен из ёлок, в еловых лапах, это запомнилось, было очень много утиных гнёзд и полно яиц. Позже для переселенцев привезли три двухквартирных дома. Вначале местное население относилось к нам не очень доброжелательно, но все приезжие вспоминают добрым словом Рочева Андрея Никитича. Он был бригадиром рыбаков и подкармливал переселенцев рыбой.

Я помню из переселенцев большую семью Рябовых, глава семейства катал валенки, дети помогали.

В школу, в 4-й класс, в Виску, меня повёз Филиппов Иван Егорович. Проучилась там год, и мама велела возвращаться обратно, надо было зарабатывать трудодни. Потом работала нянькой в Оксино, хозяин ездил по оленьим стадам. У них в доме всегда было мясо, я отрублю кусок мяса и дам тому, кто жил бедно. Также рыбачила в Тобседе, плоты плотила, вырастила пятерых детей.»

Моя мама, Степанида Гавриловна, в колхозе работала телятницей, дояркой. После выхода на пенсию в 60-е годы – истопником и уборщицей в школе, а в 70-е годы – кочегаром в клубе.

Я родилась в августе 1953-го, поэтому мама меня назвала Августой. У нас всегда было много скота – коров, овец, одно время был и поросёнок, очень забавный, деревенские ребята катались на нём верхом. Поросёнок уйдет с коровами, а как проголодается, бежит домой, откуда бежит – там и надо искать наших коров.

Летом мы с мамой пешком ходили на пожню Кузьколино, туда четыре-пять километров и обратно, если успевали, ехали на колхозном тракторе, вместе с бригадой сенокосчиков.

Мама была беспокойной, всегда вставала утром рано. Если зимой нужен конь возить сено или дрова, то бежала на конюшню к восьми часам, чтобы взять хорошего коня, крепкого. Конюхи говорили: «Степанида за конём всегда первая».

Раньше контора правления колхоза была рядом с нашим домом, идут на выборы первые избиратели, так она уже зовёт их чай пить с шаньгами картофельными. А когда сама ходила в гости, то всегда брала с собой работу – шитьё, пряжу.

Мама держала скот, выращивала картошку, работала, всегда приговаривала: «Августу-то ведь учить надо». Я училась в Москве, получила высшее образование , и очень благодарна маме за всё, что она сделала для меня. В ноябре 1984 года я забрала её к себе в город. 18 февраля 1985 года мама умерла, похоронена она в Нарьян-Маре.