Великая Отечественная война в судьбе моей семьи

В годы военного лихолетья в южной Михайловке под Сталинградом и северном Нарьян-Маре мои родители, тётушки, бабушки и дедушки вместе со всей страной приближали Победу.

В моём рассказе дорогие имена и два родовых места то и дело переплетаются. Жизнь людей рядом с линией фронта и в далёком тылу, конечно, отличалась. Единым было одно – страстное желание всеми силами помочь защитникам страны одолеть страшного врага.

Взрослое детство

Я дитя двух детей войны. 22 июня 1941 года моей маме Нине Ивановне было три года, моему отцу Рудольфу Егоровичу – два. Они мало что помнили про то время, только отдельные яркие и впечатляющие моменты.

Я племянница детей войны. Сёстрам отца – Нине Егоровне Порывкиной и Октябрине Георгиевне Пашниной – на момент начала Великой Отечественной было 11 лет и 4 года соответственно, а старшей сестре мамы, Валентине Николаевне Давыдовой, – 5 лет.

17 февраля 1943 года, через две недели после окончания Сталинградской битвы, рядом с местом, где Советская армия развернула врага в обратную сторону, родился младший брат мамы – Виктор Иванович Мищенко. А 17 августа того же года родилась Евдокия Егоровна Зайцева, младшая сестра отца. Настоящие дети войны.

Дорога жизни и Долина смерти

Мой южный дед Иван Гаврилович Мищенко воевал в финскую, получил контузию, в Великую Отечественную его не призвали, но он в ней тоже участвовал. До Сталинграда было всего 200 км, фронт не дошёл до Михайловки совсем немного. Дедушка Ваня работал шофёром, доставлял на легендарной полуторке продукты и боеприпасы к местам боёв.

Северный дед Егор (Георгий по военному билету) Осипович Федотов 22 июня 1941 года прибыл на пароходе в Усть-Цильму, решил найти кровную семью, познакомиться с братьями и посетить могилу отца. Но сошёл на берег и узнал, что началась война.

Попил чаю, сел на тот же пароход и вернулся в Нарьян-Мар, чтобы 27 июня уволиться с работы и 30 июня уйти на фронт. Воевал в Долине смерти под Мурманском. После второго, очень тяжёлого ранения вернулся домой осенью 1942 года с двумя донорскими костями в руке и инвалидностью второй группы. Тут же пошёл работать, продолжая в свободные часы восстанавливать повреждённую руку.

Про макуху и военные песни

Всю осень и зиму 1942–1943 годов Михайловка была ближайшим тылом Сталинградского фронта. Сельское хозяйство и боевые действия на тех же полях практически не соединимы. Продукты выдавали по карточкам, остальное люди пытались вырастить в своём подворье.

Дедушка Ваня иногда брал мою маму с собой в командировки по деревням и хуторам. Изредка удавалось на маслобойне (маленьком предприятии, где из семечек добывали подсолнечное масло) раздобыть или выменять макуху – то, что оставалось от семечек после выжимки. Мама говорила, что это была самая вкусная вкусность. Отламывала по кусочку и старательно жевала, пока вкуса совсем не оставалось.

Понятие сверхурочных тогда отсутствовало, работали, пока не кончалась на сегодня работа. Однажды «командировочные» возвращались из дальней поездки затемно. От усталости деда клонило в сон и, чтобы не заснуть, он предложил моей маме:

– Давай песни петь! – и они горланили хором военные песни, а когда и это перестало помогать, дед съехал на обочину, упал на руль грудью и, как Штирлиц, отрубился на полчаса, успев сказать:

– Разбуди меня минут через двадцать.

Мама сидела тихонько рядом, изо всех сил стараясь не уснуть, когда стало невмоготу, разбудила папку (так она его называла обычно), и они поехали дальше с песнями до базы, потом пешком по темноте дошли до дома и легли спать. Утром мама проснулась, а папка уже на работу ушёл.

«В» – война

Мама пошла в школу в Михайловке в 1944 году. О «военной» учёбе у неё лишь два воспоминания было.

На большой перемене никто никуда не вскакивал, дежурные приносили поднос с булочками и стаканами с морковным «чаем». Булочки вспоминались как самое вкусное лакомство.

Писали перьевыми ручками, каждый приходил со своей чернильницей-непроливайкой, в школе наливали в неё чернила, макали перо и писали в тетрадках, сшитых из старых газет, поперёк строк, чтобы видно было.

А как учились школьники Нарьян-Мара, много рассказывала тётя Нина. В первый год войны заставляли всем волосы снять под машинку во избежание инфекционных заболеваний: мыла не было. Тётя Нина с подругой Зоей Кочневой держались долго, жалели свои косы до пояса. Десять дней им не давали чай с булочкой за непослушание.

Для школы ученики заготавливали, пилили и кололи дрова: было печное отопление. В новой десятилетке, единственной в городе, в классах стояли буржуйки. Спортзал не отапливался совсем, занимались в пальто.

Света не было, лампа керосиновая стояла только на столе учителя, а на партах – плошка с вонючим жиром морзверя. Жгутики (фитили) должен был приготовить дома каждый ученик, а к весне, когда дрова заканчивались, ещё и полено из дома принести, чтобы не закоченеть на уроке и не заморозить чернила в непроливайке.

Поможем чем можем

Сегодня мы публикуем первый материал новой рубрики газеты «Гордимся!». Этот проект для вас, дорогие читатели! Присоединяйтесь!

Ежедневный, без выходных и праздников, труд стал привычным времяпрепровождением взрослых и детей, вспоминала тётя Нина. Работали все! Малыши собирали боровые ягоды, рвали траву для телёнка – это была их ежедневная обязанность летом, а зимой – наносить дрова в дом и навести порядок в нём.

Зимой в помощь фронту сушили рыбу (её привозили из колхозов), вязали носки и рукавицы с двумя пальцами, сначала из шерсти своих овец, потом давали какую-то пряжу или распускали верёвки. Сушили ягоды, заготавливали хвою для лекарств госпиталям, шили одежду солдатам самую разную, какую заказывали.

Когда в 1943 году в Нарьян-Маре начали строить аэродром, каждый пионер, а ими были все с определённого возраста, обязан был собрать два мешка семян травы для уплотнения почвы. Мой отец в то время пионером ещё не был, но тоже получил мешок для сбора семян тимофеевки и честно выполнил норму. Руки изрезал той травой, они болели потом, но был горд, что тоже строил объект особого назначения.

Тётю Нину выбрали председателем совета отряда, она должна была обеспечить бесперебойную работу в аптеке. Ребята в лесу собирали ветки ели, а девочки по звеньям всю зиму два раза в неделю в аптеке резали эту хвою. Ухаживали за семьями фронтовиков, раненых и, по мере возможности, помогали пожилым.

Казённое повидло и карточки на хлеб

Вопрос еды в военное время равнялся жизни. Южная моя тётя Валя рассказала, что до собственной старости сохранила обиду на отца Николая Фёдоровича Семёнова.

Он успел повоевать в Первую мировую и гражданскую, а в Великую Отечественную работал на продуктовом складе, развешивал строго по норме продукты для магазинов, где их выдавали по карточкам.

Тётя Валя как-то пришла к нему на работу, когда он развешивал повидло. Когда закончил, попросила ложку, которой тот раскладывал сладкую массу. Она помнила, как ей хотелось это повидло слизать, но отец не разрешил: казённое же!

Северные родственники от голода не страдали особо. На огороде выращивали картошку, репу и всё, что было способно расти в нашем регионе. Была кормилица корова, овцы, рыба в Печоре (бочку щуки обязательно солили на зиму), ягоды и грибы.

А кто всем этим занимался? Кто обихаживал ежедневно корову? Кто пахал в огороде? Кто косил сено? Кто ловил рыбу? Кто собирал грибы и ягоды? Жена и дети! Главе семьи, деду Егору, некогда было: навигация, надо успеть всё завезти, перевезти, доставить. Выходной – это ночь между разгрузкой судна и новым рейсом.

По карточкам выдавали хлеб или муку. Из муки бабушка Таня, Татьяна Михайловна, пекла шаньги, кулебяки. Мой отец в детстве очень любил сырое дрожжевое тесто, он и сильно взрослым мимо пройти не мог, кусок отрывал, чтобы тут же съесть. Но тогда это лакомство было ограничено нормами выдачи, поэтому бабушка его всякий раз спрашивала:

– Ты будешь пирогами или тестом? – и если тестом, то шанег ему уже не доставалось.

Поскольку была своя корова, масло было тоже своё, хоть и не вдоволь, но было. Каждое утро тётя Нина до школы бежала на маслозавод с бидончиком и сдавала молоко от своей коровы в счёт продналога, и только потом в школу учиться. Как-то мой отец, будучи ребёнком, страшно напугал всех: на столе стояла миска с топлёным маслом, остывало, а он не удержался и, пробегая мимо, выпил всё до дна. Боялись, что заворот кишок случится, но обошлось.

Стрелял и развлекался

Нарьян-Мар жил в глубоком тылу. «Один раз прилетал не наш самолёт, полетал над городом, для порядка пострелял из автомата над рыбзаводом и над портом – и улетел. Да потопили в море «Комсомолец» с пассажирами. На этом военные действия закончились», – рассказывала тётя Нина.

А вот в Михайловке бомбёжки и артобстрелы были обыденностью – громыхало и громыхало. Мама с тётей Валей запомнила из того времени два момента.

Летом дети играли на улице, бегали в догонялки, вдруг появился самолёт-разведчик с крестами, летел очень низко, они даже видели лицо того лётчика. Тот разглядел детей и решил развлечься: налетал и стрелял из пулемёта рядом с ними. Ребятишки убегали в ужасе, а он хохотал, разворачивался и снова начинал. Потом улетел, а они долго не могли в себя прийти.

А однажды налетели бомбить днём несколько самолётов сразу. Бабушки дома не было, дед Ваня схватил обеих, Нину и Валю, прижал к стене дома и закрыл своим телом. Они слышали, как громко билось сердце деда вместе со взрывами, но их дом тогда обошло.

Через много лет на улице Московской, где жили дедушка с бабушкой, а мы у них проводили летние каникулы, копали канаву под коммуникации. Экскаватор чуть не вытащил с землёй неразорвавшуюся авиабомбу, но успел остановиться. Около канавы посадили милиционера охранять бомбу от пацанов, пока из Волгограда не приедут сапёры. Мои братья бегали смотреть на этот своеобразный привет из военного детства наших матерей.

С берданкой на фашистов

После разгрома фашистов под Сталинградом в Михайловке был лагерь для военнопленных. Разместили его в паре кварталов, то есть в пяти минутах от дома мамы. Они с сестрой бегали смотреть на фашистов, которых охраняла с берданкой наперевес мама тёти Вали – бабушка Лёля, Елена Гавриловна Семёнова. Она до войны зарабатывала шитьём на машинке и вышиванием штор, скатертей и подзоров.

Не могу себе представить бабушку Лёлю с ружьём, потому что для меня она была и остаётся необыкновенной кулинаркой и вышивальщицей. Я примерно знаю, как вышивать на машинке, но даже пробовать не рискую, это что-то очень возвышенное.

А тут – берданка! Пленные фашисты даже не пытались удрать из-под её охраны, мастерили из соломинок, щепочек и прочего, что попадалось на выделенной им территории, всякие игрушки и дарили их детям через ограду из проволоки.

Долгая дорога к миру

«Кончилась война! Большего праздника не может быть! Началась мирная жизнь», – написала тётя Нина в своих воспоминаниях.

Родители мои тоже помнили ощущение огромного праздника, как все, все вокруг забыли распри и заботы, радовались, пели песни, плясали на улице. Объём этой радости они не могли оценить и описать, такой он был большой.

Мирная жизнь не стала вдруг лёгкой и необременительной: хозяйство-то осталось, страна требовала восстановления. Война пришлась на те годы в жизни моих юных родственников, когда они интенсивно растут, но на «вырасти» времени и сил не оставалось.

Отцов радикулит – тоже из его детства. Когда дед в рейсе был, мой отец единственным мужчиной в доме оставался. Не помню, чтобы он когда-нибудь сказал: «Не могу», всегда только – «Надо!».

Мама моя, вспоминая военные школьные булочки, до конца жизни обязательно покупала вкусные сладкие булочки к чаю, не могла без них жить.

Я дитя и племянница детей войны, внучка тружеников тыла, защитников Родины. Я помню.

Светлана Федотова,

город Нарьян-Мар

Пишите о своих героях!

В выпуске «Няръяна вындер» от 6 февраля редакция дала старт проекту «Гордимся!».

По сути, это продолжение проекта нашей газеты под названием «Герой моей семьи», который мы объявляли к 75-летию Победы. Тогда нам поступило очень много писем от читателей разных возрастов с тёплыми рассказами о родных, односельчанах – о людях, которые приближали Победу на фронте и в тылу. Их ратном и трудовом подвиге.

В судьбе каждой семьи война оставила свой след. Наши деды и прадеды, бабушки и прабабушки каждый день совершали подвиг. Они шли на смерть при наступлении на врага, уходили партизанить в леса, рыли окопы, организовывали полевые госпитали и работали в тылу.

Дело находилось для каждого. И всё это приближало последний день войны.

Наша задача – сохранить память о подвиге народа, который своим единством и сплочённостью, трудолюбием и самоотверженностью, но прежде всего невероятной любовью к Родине обеспечил мир, свободу и независимость новым поколениям.

Проект «Гордимся!» – это ваши рассказы о людях, которыми вы гордитесь и передаёте память о них следующим поколениям: о солдатах, тружениках тыла, вдовах, подростках, детях войны.

Все эти воспоминания становятся частицей цикла публикаций о разных судьбах одной войны. По смыслу и содержанию все они объединяются одним, но очень ёмким словом: Память.

Память о событиях прошлого, земляках, родных, их ратном и трудовом подвиге, людях, каждый из которых внёс свой вклад в Великую Победу.

Пишите и присылайте свои материалы со снимками из семейных альбомов по электронному адресу: info@idnao.ru.

Приносите или высылайте по адресу: 166000, НАО, г. Нарьян-Мар, ул. им. В.И. Ленина, 25а (редакция газеты)