Мои родители, Анисим Захарович и Анисья Николаевна Рочевы, кочевали по Малоземельской тундре с декабря 1932 года.

В 1938 году отца назначили бригадиром стада №2 Ненецкого оленеводческого совхоза. После начала войны он руководил 2-й командой IV оленетранспортного эшелона.

Команда за два месяца успешно дошла до станции Рикасиха, где формировались воинские подразделения.

Все четыре года войны отец служил в первом армейском оленном транспорте, который обеспечивал передовые части оружием, боеприпасами и продуктами. На той войне олени были незаменимы. Отец имеет боевые награды и грамоту «Четыре благодарности вождя», юбилейные медали.

После войны Анисим Захарович Рочев продолжил работу в том же совхозе. В 1947 году возглавил отстающее стадо №3 – и за короткое время вывел его в передовые.

Все годы отцовского бригадирства мама была чумработницей, помощницей мужа.

К середине 50-х годов в семье было восемь детей. Известно, что дети, рождённые в любви и согласии, растут счастливыми. Так было и в нашей семье.

Николай – старший сын, к тому времени был студентом сельхозинститута в Пушкине. В 1956 году приехал с фотоаппаратом «Смена», только поступившим в продажу. Для тундровой жизни это тогда было диковинкой.

Брат фотографировал в то и следующее лето. Снимки не постановочные, в них показана обычная жизнь оленеводов.

1956 год был особенным для нашей семьи. Отец второй год подряд стал участником ВДНХ. Мама досрочно выполнила условия для получения почётного звания «Мать-героиня». Она непредсказуемо в начале октября родила двойню. При этом дочка появилась на свет на пути из чума в Каменку. Роды принимал отец с участием молодого пастуха Михаила Хатанзейского. С божьей помощью всё прошло благополучно. А сын родился уже в Каменке, через три-четыре часа после девочки .

…Лето 1957 года стало для семьи последним среди многих лет кочевания. Глубокой осенью мама с детьми перешла на оседлость в деревне Коткино. Отец продолжил работу пастухом до выхода на пенсию в марте 1968 года.

Желающим больше узнать о кочевой жизни рекомендую книгу «Годы и люди». Её электронный вариант можно легко найти на сайте ЭКЦ НАО в разделе литературы.

Творчество земляков 

Иван Григорьевич Рочев родился в семье оленеводов в поселке Хонгурей. Стихи начал писать более 20 лет назад. Сейчас постоянно размещает их на своей странице ВКонтакте.

Сложилась устойчивая группа почитателей его творчества, которые считают лирику автора душевной, патриотичной и песенной.

Колыбельная

Нарты спускаются лихо,

тянется ниткой аргиш,

мама склонилась тихо:

«Что ж ты, малыш, не спишь?

Едем к озёрам дальним,

путь наш совсем не прост,

нарты пусть будут спальней –

во сне ты потянешься в рост.

Взрослым, как папа, будешь,

стадо поможешь стеречь,

тундру свою полюбишь,

поймёшь ручьёв её речь.

Нарты упряжка качает,

усталость наводит сон –

он угостит тебя чаем

сквозь колокольчиков звон.

Лебеди, гуси приснятся,

радуги дивный мост,

птицею сможешь подняться –

летаешь – тянешься в рост».

Озёр ожерелье встретит

уставший в пути аргиш,

блеском воды приветит даль,

красота и тишь...

Памяти отца посвящаю...

За сопками скрыты просторы,

здесь словно другая страна –

искрятся озёр узоры,

там дедов – отцов сторона.

Пасутся, как прежде, олени,

ручьи ткут волшебную нить...

ушедших туда поколений

Мне хочется тихо спросить.

Как силушки вашей хватало

до солнца утрами вставать,

дождём и снегами хлестало...

порою пришлось горевать.

Звенит колокольчик печали,

внимательно смотрят глаза,

рассветы вы в нартах встречали,

росы рассыпалась слеза.

Пойду лебедей я послушать –

кричат они в той стороне –

как-будто бы светлые души

за сопками в вашей стране...

Иван Григорьевич Рочев

Отрывки из книги Ивана Анисимовича Рочева «Годы и люди».

Детство в тундре

Если детство вообще принято считать самой счастливой порой в жизни человека, то тундровое детство можно считать счастливым вдвойне: оно проходит в бескрайних просторах природы – в тундре с холмами, низинами, болотами, реками и озёрами. В лесотундре и лесах с их особой красотой, в бесконечном кочевании – ямданками во все времена года. С малых лет ребёнок в тундре является не созерцателем «красот оных», а активным участником жизни в первозданной природе.

Одно из первых воспоминаний о тундре. Зима.

Холод. Взрослые ставят чум на опушке леса, который весь покрыт белым чистым снегом, как в сказке. Я, в детской малице и тобоках, стою на полозе материнских саней и пытаюсь кормить через марлю разжёванным хлебом с сахаром сестру и брата (Людмилу и Анатолия). Получив по «соске», ребята замолкают. Я доедаю оставшуюся корку хлеба, прыгаю возле нарт, стараясь согреться, и с радостью смотрю, как растёт чум: вот уже стоят все шесты, среди их головок торчит труба от печки, на чум натягивают пока нижние до половины чума нюки, затем во всю высоту чума поднимают тяжёлые верхние нюки.

На оседлости в Коткино

Мои родители перешли на оседлость осенью 1957-го, на три года раньше, чем в большинстве оленеводческих хозяйств округа был внедрён сменно-звеньевой выпас в оленбригадах.

К этому шагу отца и мать принудили семейные обстоятельства: в зиму 1957–1958 гг. пришлось бы идти в тундру с пятью детьми дошкольного возраста. Это им было уже непосильно. К концу октября 1957-го они добрались до Коткино с двойней, родившейся год назад, и ещё с тремя дошколятами. Семье был уже освобождён дом Каневой Варвары Егоровны, согласно ранее достигнутой договоренности. Он стоял почти в центре старой деревни, рядом с магазином, в котором торговали как продуктами, так и промышленными товарами. Недалеко от дома старый амбар, его ровесник. На одном из верхних брёвен дома была топором вырублена дата постройки «1914 г.». Не такой ещё старый, хотя средний срок жизни деревянного дома 50 лет – он уже выстоял. Размером он был 8x9 метров, 2 комнаты, кухня и коридор, по-деревенски – сени. В доме было три кирпичных печки. Он новым хозяевам достался почти пустым, хорошо, что оставили кочергу, ухват, старую морильницу – все самое необходимое, остальное старые хозяева перенесли в свой новый дом.

Почему именно Коткино родители выбрали местом перехода на оседлость? Ответ прост: именно через Коткино проходили осенью и весной стада Ненецкого оленсовхоза. Терять с ними связи было неразумно и невыгодно. Во время строительства дома и после этого отец содержал личных оленей в стадах совхоза. Да и за более чем двадцатилетний опыт кочевания в тундре родители привыкли к Коткино, как к самой близкой на маршруте деревне, знали многих её жителей. К тому же и дом, хотя и старый, достался по сносной цене. Кроме того, в деревне работала школа-семилетка, тогда таких деревень было мало.

Жизнь продолжается

Родители, представители ижемских родов Филипповых из Усть-Ижмы и Рочевых из Гама, прошли через тяжёлые испытания, но жили достойно, передавая лучшие семейные традиции потомкам. Стали примером трудолюбия, любви к семье и уважения к людям.

У семи детей Николая Егоровича Филиппова – более двухсот представителей рода в 5–8 поколениях. У наших родителей Анисима Захаровича и Анисьи Николаевны – десять детей, девятнадцать внуков и внучек и двадцать один правнук и правнучка.

Годы идут, меняется время и поколения людей. Впитают ли они в себя лучшие традиции и черты характера своих предков, как будут преодолевать трудности и вызовы жизни, как они будут овладевать современными знаниями и технологиями и на этой основе двигать цивилизацию к новым достижениям и вершинам?

Если они это сделают так, как делали их предки, то, как сказал поэт, будет и жизнь хороша и жить хорошо.