Когда самолёт отрывается от земли и набирает высоту, приходит мысль, что от тебя уже, по большому счёту, ничего не зависит.

Комфортный полёт на авиалайнере для нас – привычное дело. Но редко мы задумываемся над тем, что обеспечивает его целая команда профессионалов – опытные лётчики, техники и, конечно, авиадиспетчеры. Ведь именно они прокладывают путь воздушному судну, следят за обстановкой на небесных трассах. Ответственность, которая на них ложится, просто огромна. В диспетчерской службе не место людям рассеянным, необязательным, со слабыми нервами и замедленной реакцией: порой приходится реагировать на непредвиденные ситуации мгновенно. В этой профессии работают люди особого склада характера и повышенного чувства долга и ответственности.
Роман Хурда почти тридцать лет работает авиадиспетчером в аэропорту Нарьян-Мара. После окончания лётно-технического училища в Риге он с друзьями решил поработать на Севере. В итоге приятели после Заполярья подались в более тёплые края, а Роман остался жить и работать в Красном городе. По его словам, у многих так бывает, вроде едут в суровые края на три–пять лет, а остаются на всю жизнь. Север за многие годы становится для них родным и близким. Любимая работа, неплохая зарплата, хорошие друзья и коллеги, а всё остальное, как говорится, дело наживное.

Выбор профессии – дело тонкое
Герой нашего материала с детских лет любил небо и самолёты.
– Мы жили в Артёме, это недалеко от Владивостока, – вспоминает Роман. – Как раз над нашим детским садом проходила взлётно-посадочная трасса воздушных судов. Мы любили смотреть, как они набирают высоту или садятся на полосу. Часами могли наблюдать за процессом.
Ещё одним ярким воспоминанием, которое, вероятно, тоже сыграло в пользу будущей профессии, было первое путешествие с мамой на авиалайнере из Владивостока на Украину.
– Я знал самолёты только по тем наблюдениям, что мы вели в садике. Очень хотел когда-нибудь сам полететь далеко. И этот момент настал. Как заворожённый заходил на борт, садился в кресло. Это было сказкой наяву. Через час полёта я, конечно, освоился и удовлетворил своё любопытство в полной мере. Разглядывал салон, расспрашивал маму. А ещё навсегда запомнился обед, которым нас угощали во время перелёта. Мне казалось, что ничего вкуснее той куриной ножки, что мне подала стюардесса, я никогда не пробовал. Этот запах от угощения помню до сих пор.
Но главным мотивом в выборе будущей профессии в авиации послужила история его мамы, которая рассказывала сыну о том, что папа якобы был военным лётчиком и героически погиб при выполнении боевого задания. Позднее, уже в зрелые годы, он отыскал своего родителя в полном здравии и благополучии. К тому времени любовь к небу и авиации уже сформировала личность и профессиональные запросы Романа.

Без английского никуда
На протяжении трёх десятков лет работы авиадиспетчером Роману ни разу в голову не приходило поменять профессию и уехать из Нарьян-Мара. Даже когда Архангельское управление взяло под контроль «высокое» небо над округом, оставив в ведении заполярных авиаторов нижнее воздушное пространство, наш герой остался и перешёл на должность диспетчера центра полётной информации. Теперь местные воздушные линии – его стихия.
А ведь ещё совсем недавно, при помощи специальной техники, приборов и локаторов, он с коллегами проводил по трансарктическим воздушным трассам все крылатые машины, что летают над нашим округом. В том числе и самолёты иностранных авиакомпаний, которые направляются в Америку из Индии, из Европы в Китай и Японию.
Работа диспетчера – непростая. Специалист должен быть человеком надёжным, ответственным, коммуникабельным, обладающим специальными знаниями в технических науках и всей информацией о типах воздушных судов. Не менее важно знать психологию, иностранные языки.
– Часто бывали ситуации, – продолжает наш герой, – при которых надо было хорошо владеть разговорным иностранным языком. Мы старались по мере возможностей повышать квалификацию.
Авиадиспетчеры даже проходили стажировку за границей. Роман совершенствовал свой английский сначала в Финляндии, а затем в США.
– Когда первые трассы над округом открыли финские авиакомпании, – вспоминает он, – экипажи, которые летали над Нарьян-Маром, интересовались нашим городом и, в частности, аэродромом. Мы вступали с ними в переговоры, чтобы подтянуть свой уровень знания английского.

На честном слове и на одном крыле…
Известно, что у бывалых авиадиспетчеров есть какая-нибудь своя история, связанная с непредвиденными обстоятельствами. От Романа мы услышали такой рассказ:
– Однажды в Нарьян-Мар из Архангельска летел Ан-24. Вдруг намного раньше положенного времени был сделан запрос на снижение. Обычно снижение просят на удалении 120–140 км, а тут – 230. Встречных бортов не было, и ему разрешили занять другой коридор следования.
Оказалось, у самолёта отказал один из двигателей. Но нештатная ситуация в итоге разрешилась благополучно. Борт из Архангельска без помех долетел до Нарьян-Мара и спокойно сел в аэропорту. Многие из пассажиров даже не заметили, что летели на одном двигателе. Но одна пассажирка потом рассказала, как она вдруг в иллюминатор увидела, что один из двух винтов перестал крутиться. Она на мгновение даже потеряла дар речи. Но взяла себя в руки, подозвала спокойно стюардессу и поинтересовалась, в чём дело? Бортпроводница спокойно объяснила, что в целях экономии топлива один мотор иногда отключают. Мол, такое бывает. Пассажирка всё поняла, но паниковать не стала. Открыла большую коробку шоколадных конфет, которые везла кому-то на день рождения, и за полчаса, пока борт не приземлился, съела всё.
По словам Романа, женщина потом долго ещё не могла смотреть на шоколадные сладости.

Самый настоящий рэп
Роман по натуре романтик. На последний вопрос, как бы вы описали свою работу, ответил поэтически:
– Авиадиспетчер – практически как небесный дирижёр, у которого ноты – это самолёты. Музыка – это звук турбин воздушных машин. А песня – это радиообмен, переговоры. Самый настоящий рэп.
А нам остаётся только поздравить всех авиадиспетчеров с их профессиональным праздником и пожелать, чтобы всё на их ответственной и беспокойной службе было хорошо. И чтобы количество благополучных взлётов всегда равнялось количеству таких же посадок.