Самореализация через хореографию, прививка балетом и его наследие.

В прошедшую субботу, когда заполярная столица рукоплескала «Имперскому Русскому Балету», нам удалось побеседовать с Анастасией Викторовной, правой рукой Гедиминаса Таранды и по совместительству его женой.

Анастасия Таранда родилась в 1982 году. Окончила школу классического танца Геннадия и Ларисы Ледях, а в 2000 году – Московское хореографическое училище – как танцовщица. После выпуска сразу же присоединилась к труппе «Имперского Русского Балета».

В 2008 года Анастасия Викторовна возглавила детскую Академию балета Гедиминаса Таранды. А в 2011 году получила дополнительное образование в Московской государственной академии хореографии – как педагог-хореограф и менеджер исполнительских искусств.

Она также помогает мужу в работе с театром «Имперского Русского Балета».

– Анастасия, расскажите, пожалуйста, почему выбор для НАО пал именно на «Щелкунчика»?

– Это постановка Василия Вайнонена в редакции Гедиминаса Таранды. Его задумка была в том, чтобы внести как можно больше детских сцен в постановку как в первом, так и во втором акте. В обычных постановках Вайнонена вы не увидите такого. Также авторская работа отчётливо прослеживается в постановке вальса и самого массового номера этого балета – танец снежинок в конце первого акта.

– В чём сложность этой постановки «Щелкунчика», на что зрителям стоило обратить внимание?

– Артисты признаются, что танец снежинок сложен для них. Раньше я сама его исполняла, так что не могу не согласиться. Но больше всё-таки переживали за взаимодействие с детьми: репетировать с ними приходится отдельно – всё-таки непрофессиональные артисты. Но их роль в постановке очень важна. Увидеть своего ребёнка на сцене – мечта любого родителя, тем более если компанию ему составляет Имперский балет. В постановке бывает задействовано до 30 детей. Они танцуют партию гномиков, детей на ёлке, ангелочков и мышей. Прежде чем ребята выйдут на сцену, мы их готовим.

У нас регулярные занятия в нашей московской академии с детьми. Постепенно вводим их в репертуар балетов «Щелкунчик», «Спящая красавица» и «Дон Кихот». Со временем выходят на сцену уже с более сложными партиями.

– Какие тревоги и ожидания были от нашей сцены?

– Долго развешивали декорации и не могли понять, какие штанкеты использовать, чтобы получилось максимально красиво. Но в итоге картинка получилась потрясающей. На таких сценах мы уже работали, нам не привыкать.

Ваши дети тоже нас порази­ли. За такой короткий период всё выучили и отработали, все па делали синхронно.

– Ваш балет называется Имперский, почему?

– Название коллектива – дань памяти Императорской фамилии России, которая внесла огромный вклад в развитие российской культуры, в том числе в создание Большого и Мариинского театров, где родилась и выросла слава русского балета. Кроме того, Империя русского балета завоевала любовь и признание всего мира.

– А с какого возраста вы бы порекомендовали приходить с ребёнком смотреть балет?

– Знакомить детей с этим искусством стоит с четырёх лет. Чтобы в более старшем возрасте, он не сказал, что на балете ему скучно. Не все дети высиживают, но бывают и те, кто все два акта сидит с раскрытым ртом. Так что надо пробовать прививать вкус с ранних лет.

– Насколько сейчас балет интересен публике? Как часто появляются новые громкие имена?

– Чистой классики осталось совсем мало, только Россия может похвастаться первозданным исполнением балета. Надеюсь, классическая традиция продолжит жить в нашей стране, чтобы ценители балетного искусства приезжали к нам, звали на гастроли к себе на родину и восхищались этой формой исполнения.

В Европе больше процветает современное направление балета и с каждым годом только разрастается. Российскому зрителю после классики сложно перестроиться на новый лад, кажется, что пришёл на гимнастическое шоу, где главный козырь танцора – как можно выше задрать ногу или прыгнуть. Переход от танца к трюкачеству – на потеху зрителя.

Мы же пытаемся с этим бороться. Русский балет больше про душу – мы стремимся донести до зрителя именно чувства и душевные переживания героя.

– А когда конкретно у вас случился роман с русским балетом?

– В 10 лет, когда поступила в академию хореографии при Большом театре в Москве. Меня туда отвёл папа, так как он сам грезил балетом. Долгое время он танцевал в народном коллективе, но травма помещала воплотить мечту. И когда родилась я, он решил, что мне су­ждено стать балериной. Сделать то, что ему не удалось.

– Вы никогда не жалели, что именно такой путь выбрал для вас отец, а не вы сами что-то иное?

– Нет, к счастью, такого не было. У меня всё шло достаточно легко. Хватило данных для балета. Поэтому работа всегда приносила радость.

Была только одна проблема – вес. Приходилось бороться с его излишками, но к 17 годам я вошла в форму, и на этом мучения закончились. Усвоила, сколько должна весить балерина, каким стандартам надо соответствовать. Потому что до дуэтного танца с партнёром не допускают девочку свыше 52 килограммов. Берегут мальчиков, поднимать тяжёлую девочку чревато проблемами со спиной.

Лёгкая балерина смотрится лучше – и партнёру удобнее с ней работать. Бодипозитив не про балет – у нас надо держать форму.

– А как вам это удаётся? Есть какие-либо профессиональные секреты?

– Когда ты работаешь, тебе легко оставаться в форме. Основной принцип – работать, работать и ещё раз работать. Тогда обмен веществ будет хороший.

Сейчас в случае проблем можно обратиться к грамотному нутрициологу и диетологу, чтобы не навредить здоровью. Раньше такого не было, поэтому мы грешили мочегонными препаратами. И так как в результате их использования всё вымывается из организма, то вред здоровью наносился ощутимый. Некоторые просто голодали, ничего не ели, доводили себя до жутких состояний. Поэтому тема здорового питания сейчас актуальна и среди танцоров.

Сложный путь балерина проходит во время пубертата, приходится ограничивать себя. Во взрослом возрасте таких проблем нет, твой организм «устаканивается» в определённой форме, и уже сложнее растолстеть.

Уходя со сцены, балерины всё равно соблюдают диету. Не все, конечно, кто-то толстеет, потому что уже нет таких физических нагрузок. Это индивидуальный выбор каждого.

– Дочь пошла по вашим стопам?

– Да, ей уже 20, но попробовала себя много где: и в синхронном плавании, и в художественной гимнастике. Занималась рисованием и спортивным плаванием. Ездила даже на сборы.

Мы старались дать ей свободу выбора. Но, конечно, видели, что она одарена природой – красивая стопа и удлинённое телосложение.

К 10 годам были уверены, что ребёнок готов к поступлению. Теперь она работает в Большом театре. Уже второй сезон пошёл. Не жалеет о своём выборе.

– Какой своей ролью вы гордитесь больше всего?

– У меня не было сольных и ведущих партий в классическом балете. В балетной иерархии я остановилась на корифейском амплуа. Это когда дают танцевать партию в двойке или тройке. В классических балетах довольно много корифейских партий, надо станцевать большую часть из них и довести до совершенства, на что может уйти несколько лет активной работы.

Моя самая любимая партия – танец одалисок из балета «Шахерезада» по постановке Михаи­ла Фокина.

– Расскажите про вашу академию. Что она из себя представляет? Кто занимается?

– Наши педагоги частично – воспитанники «Имперского Русского Балета». Преподаёт Анна Владимировна Пашкова, которая была его примой. Так мы дали возможность продолжить реализовывать себя, но уже в другом направлении.

Другие педагоги тоже профессиональные артисты балета с образованием. Дети приходят совершенно из разных округов Москвы. У нас небольшой просмотр, мы их приводим в класс к педагогу. Смотрим, оцениваем и предлагаем или остаться, или, например, пойти в другую группу.

В зависимости от того одарён ребёнок или нет, предлагаем группы предпрофессиональной подготовки к поступлению в балетное училище. В этих группах по 4-5 человек занимаются целенаправленно с ориентиром на поступление.

Есть и любительские группы, ученики которых понимают, что в профессиональном балете им ничего не светит или не хотят двигаться в этом направлении. Они нацелены на гармоничное развитие личности. Их мы тоже отправляем на конкурсы.

– Каким образом проходят занятия?

– После уроков в 3-4 часа дня и позднее ребёнок приходит к нам. Очень много девочек занимается, мальчиков значительно меньше. Во всей академии сейчас учится только один мальчик. Ребята приходят намного позже, перед поступлением в училище.

В других академиях тоже мальчишеский дефицит. Балет, видимо, популярнее у девочек. Занятие начинается с того, что мы встаём к станку и начинаем потихонечку разогревать своё тело. Делать батман, тандю, плие. Постепенно переходим с медленных движений на более быстрые и сложные, выходя на середину. Там уже начинаются прыжки. Усложняем – добавляем вращения. Через полтора часа урок заканчивается.

Я вообще считаю, что каждая девочка должна в детстве ходить в хореографическую школу, чтобы научиться быть раскованной на сцене, двигаться, ходить с хорошей осанкой, чувствовать и слышать музыку. Это пригодится по жизни. То есть независимо от возраста и веса обязательно надо отдавать девочек на хореографические кружки.

– Насколько важна для балета физиология?

– Чрезвычайно, поэтому отборы проходят очень жёстко. Из 300 человек конкурс проходят только пятеро. Ребёнок должен быть утончённо сложен – небольшая головка, удлинённые руки и ноги. Очень маленьких детей не любят брать, к исключительным случаям относится гениальность ребёнка.

Стараются брать детей повыше, так как в современном балете есть тенденции к высоким балеринам. У меня дочь вымахала до 1,77 и сейчас танцует в Большом театре. И таких на курсе у неё большинство, все как на подбор – модели.

Ещё один критерий подбора – выворотность в тазобедренном суставе и красивая стопа. То есть когда её вытягиваешь, она должна красиво гнуться и сгибаться.

– А есть занятия для взрослых?

– Знаете, женщины, которые не реализовали себя в детстве по каким-то причинам и через всю жизнь пронесли желание танцевать, теперь готовы записываться к нам на курсы.

Такие группы у нас тоже есть. Так, например, на наши классические уроки приходит дедушка лет за 70. И он занимается! Представляете, одевает трико и занимается классикой и балетом.

Каждый день приходит совершенно разношёрстная публика, в том числе и менеджеры, и директоры. Им это нравится, прямо кайфуют от происходящего и даже выходят на сцену.

– А каких результатов может добиться уже взрослый человек, и за какое время?

– Конечно, стоит позаниматься годик, если ты впервые встаёшь за станок. Потому что это же непривычные для обычного человека позиции. Мы же ходим все по прямой, а тут надо ноги выворачивать. Ещё и танцевать в таких позициях. Сложно, но балет для женщин – это и подтянутая фигура, и укрепление тазобедренных мышц. Поэтому я считаю, что это даже лучше, чем тот же фитнес.

– Как менялся мир балета в России с начала вашей карьеры и по сегодняшний день?

– Сейчас, по моим наблюдениям, стараются восстанавливать наше наследие. Правда, новые хореографы пытались ставить классический балет, но пока часто уходят в неоклассику, то есть в современное прочтение. А вот чистой, эталонной хореографии такой, как у балетмейстера Мариуса Ивановича Петипа, нет.

– Какая следующая точка вашего гастрольного тура?

– Мы подписали контракт на 10 лет с Турцией. Планируем в течение этого года несколько выездов туда: в апреле, мае, июне и декабре. Также запланированы гастроли по России. Мы очень часто ездим по нашей стране. В маленьких городах очень тепло принимают. В Нарьян-Маре даже аплодировали стоя.

– А в чём вы видите миссию балета?

– В первую очередь – радовать зрителей по всему миру. Поэтому мы часто гастролируем как по России, так и за рубежом.

Справка «НВ»

• Идея создания «Имперского Русского Балета» родилась в 1994 году. Именно тогда Майя Плисецкая выступала с юбилейными концертами в Японии, создателем программы которых был Гедиминас Таранда. Программа имела оглушительный успех у зрителей, который сопутствовал и его новому коллективу – «Имперскому Русскому Балету».

• «Имперский Русский Балет» – это единство и целостность русской балетной школы, традиции и преемственность которой передаются из поколения в поколение, они не подвластны ни времени, ни пространству и воспринимаются как настоящая творческая Империя.