В нашей традиционной рубрике – очередная история нашего читателя.

Весной 1986 года поехали мы со специалистами оленеводства Михаилом Леонтьевичем Чупровым, Егором Николаевичем Хатанзейским, Игорем Николаевичем Ледковым в одну из бригад колхоза «Харп» навестить оленеводов. В это время шёл массовый отёл оленей, думали, придётся отгонять медведей, если они появятся у стада. В апреле уже выходят из берлог и очень мешают отёлу, ущерб наносят большой.
Работал я тогда секретарём парткома колхоза, встречался с людьми постоянно, больше по хозяйственным вопросам, а не по идеологическим.
К величайшему сожалению, двух из напарников по поездке – Егора Николаевича и Игоря Николаевича уже нет с нами. Егор Николаевич активно занимался отстрелом медведей. По его рассказам, предпочитал малокалиберную винтовку. Объяснял это тем, что пуля у мелкашки с тупым наконечником, и у неё большая валящая сила, а пуля карабина – остроконечная, при попадании не по месту проходит, сквозь, и зверь уходит. Один случай едва не закончился для него трагически. Ехал он осенью из бригады, стоявшей в посёлке Красное, и в пролеске вышел на него огромный медведь. Испугавшиеся олени рванули, не ожидавший этого Егор Николаевич вылетел из нарт: он в это время прикуривал и выпустил вожжу из рук. Винтовка осталась в нартах, в руке только нож. Медведь встал на задние лапы метрах в десяти, и Егор стоит против его. Зверь рычит, но не нападает, видимо был сыт и лежал в кустах, а седок на упряжке его спугнул.
Стояли они так друг против друга довольно долго, время засекать было некогда. Егор громким, но спокойным голосом увещевал зверя уйти, мол, что он человеку не нужен, пусть уходит спать. Упряжка запуталась метрах в двадцати в кустах, оружие не достать, да и опасно двигаться с места – медведь может принять это за попытку к нападению. Глаза у него сверкали при свете луны, пасть ощерилась, рычание то усиливалось, то почти смолкало, уши настороже.
В такие моменты все чувства резко обостряются, и человек понял: что-то изменилось. Медведь резко развернулся, скакнул с места в противоположную сторону и ушёл. Только тогда Егор Николаевич услышал лай собаки и хорканье оленей: кто-то ехал со стороны посёлка. Таким образом, жизнь была спасена. Хладнокровие и смелость человека перебороли зверя. Я спрашивал его, а было ли страшно. Он ответил, что никаких чувств не было, надо только выстоять в этих гляделках, спина, конечно, взмокла, но страха не было.
Утром следующего дня при юрковании быков обнаружили на соседней сопке метрах в 300 медведицу с двумя пестунами, которые двигались в сторону стада. Самка была очень крупная, да и медвежата выглядели весьма солидно. Егор Николаевич поехал на «Буране» в попытке отогнать зверей, но они быстро бежали в сторону чумов, пришлось стрелять. Из карабина он попал в медведицу, но из-за скорости её бега только ранил в ногу. Игорь Николаевич дал мне ружьё двадцатого калибра. Заряжая одностволку, я уточнил: пуля или нет в патроне. Ответ был – пуля. Все три медведя понеслись мимо нас, я выстрелил по самке – никакого эффекта. Потом, когда Егор Николаевич привёз убитую медведицу, при снятии шкуры в ней обнаружили мелкую дробь. Видимо, Игорь в спешке дал мне не тот патрон. Снова зарядил ружьё, два патрона в карман, и Игорь Николаевич погнался за одним из медвежат. Стоя на санях, я пытался выстрелить, но водитель ехал так, что не было возможности этого сделать, можно было попасть в человека. Наконец, в одном месте зверь ушёл немного в сторону, выстрел – готов!
Когда туши обработали, я заметил, что без шкуры медвежонок кажется небольшим, на что получил резонный ответ: «Никифорович, если бы он тебя лапой цапнул, то почку бы достал».

Леонид Кисляков, общественный
 корреспондент «НВ»