Вы здесь

Они как будто смотрят на нас

Участники шествия в Нарьян-Маре / Фото Игоря Ибраева

«Бессмертный полк» в Нарьян-Маре. Как это было.

Около девяти тысяч горожан и сельчан округа присоединились к памятной акции. Корреспондент окружной газеты «Няръяна вындер» пообщался с некоторыми из них.

Руководитель татаро-башкирского землячества «Туган як» («Родной язык») Фаргат Кунаккузин с трудом удерживает большой двухметровый баннер. Ему помогают три человека. Представителей землячества в сплошном людском потоке видно издалека. На двухметровом полотне сразу несколько портретов. В самом центре – большая георгиевская ленточка со звёздами и надписью на татарском – «Никто не забыт».

Чуть ниже читаем Мустая Карима на русском языке: «Пусть мужество и героизм этого великого праздника никогда и никем не забывается, а дух победы воодушевляет сердца и ведёт вперёд – к новым подвигам, успехам и достижениям». Венчается это портретно-эпистолярное творение красивым ненецким орнаментом.

– А это наши примеры для подражания, – показывает на два больших портрета Фаргат. – Это писатели и военные корреспонденты Муса Джалиль и Мустай Карим.

Я впервые видел, чтобы люди несли не только портреты родственников, но и, скажем так, духовных лидеров. С Фаргатом мы начали разговор за две минуты до начала шествия, а продолжили, медленно двигаясь от конечной остановки морпорта в сторону Вечного огня.

 

И «Катюшу» запевали

 

Автор этих строк невольно оказался в числе участников акции и кинул взгляд в сторону стражей порядка. Вдруг, мало ли, заставят покинуть колонну. Портрета с собой не было, лишь диктофон – чтобы записать тех, кто вышел сегодня почтить память родных, прошедших сквозь горнило войны.

Фаргат говорит, что этот баннер сделали ещё два года назад и очень хотели его показать, но вмешалась пандемия. Капитан команды «Туган як» очень доволен, что в этом году «Бессмертный полк» наконец удалось провести.

Позади нас кто-то запевает «Катюшу», чуть поодаль люди с портретами подхватывают песенную эстафету. Руководитель землячества снова показывает на центральный портрет баннера. Это Сахип Нурлугаянович Майский, один из родственников Фаргата по материнской линии, командир батальона 674-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии 13-й армии, погиб в январе 42-го, награждён орденом Ленина, орденом Красного Знамени. Про него, кстати, есть статья в Википедии.

– Один из первых татаро-башкир, получивших звание Героя Советского Союза, – с гордостью говорит мой собеседник. Рядом с Майским на полотне – красивая женщина в форме, во взгляде – сталь и суровость. Это Зинуна Миннегалиевна Мавлитова, бабушка Кунаккузина по маминой линии. Ещё 14-летним подростком заготавливала в Екатеринбурге уголь для фронта. Рядом – портрет дедушки. Ещё будучи пацаном, он готовил кадры в разведшколе в Республике Башкортостан (в селе Кушнаренково), занимался рукопашным боем.

 

Ждала и надеялась

 

Колонна медленно двигалась. Сотни людей, кто с портретом, а кто и с несколькими. Некоторые участники шествия были одеты в национальные костюмы, шли семьями, пели песни.

В колонне можно было увидеть и губернатора Ненецкого автономного округа Юрия Бездудного. Глава региона шёл с портретом дедушки-фронтовика. Все чины, звания и возрасты в этот день были равны. Среди знакомых лиц встречаю председателя землячества деревни Сопка – Веру Семёнову.

– Всё время участвую в шествии. Наверное, только в самый первый раз пропустила. Знаете, хорошая такая акция. Они как будто живые, идут и смотрят на нас, – Вера Михайловна переводит взгляд на три портрета, которые держит в руках. О судьбе каждого из родственников она может говорить долго.

– В моей семье трое погибли на войне. Это мои дед Федотов Александр, дядя Федотов Василий, свёкор Семёнов Филипп, – начинает рассказ Вера Михайловна, более подробно рассказывая о драматической истории Василия Александровича, которого призвали на войну в 1941 году. Служил на Карельском фронте в составе 6-й олене-лыжной бригады. Считался без вести пропавшим.

– Мама до последнего верила, что он жив. Уже шёл 48-й год, а она всё его ждала и надеялась, что единственный сыночек вернётся, все глаза выплакала, – вспоминает Вера Михайловна. – Призывали Василия Александровича из деревни Малая Сопка, там бабушка и дедушка жили. Дедушка зимой на лошадях повёз его в Оксино, именно там собирали всех, кто должен был служить. Потом они пешком добирались до Усть-Цилёмского района, до железной дороги, а затем ехали до Рикасихи. Оттуда кто куда попал, мой дядя – в Мурманск. Долго искала данные о нём. Сначала в одной из Книг Памяти нашла, что он погиб в январе 44-го года, но потом оказалось, что эта информация неверная. Не стало его в мае 42-го.

 

С сенокоса на войну

 

Свёкра Веры Михайловны забрали на войну прямо с сенокоса. Филиппу Кирилловичу было тогда уже за сорок.

– Ему даже не дали проститься с семьёй. Представляете, сын ни разу за свою жизнь не услышал от папы слово «сыночек». Филипп Кириллович пропал без вести, могилу мы так и не на­шли, – сокрушается участница шествия.

Дмитрий Чупров держит портрет прадедушки по отцовской линии – Чупрова Михаила Анисимовича, внизу краткая надпись «рядовой красноармеец, стрелок».

– Я уже во взрослом возрасте заинтересовался судьбой прадеда, – признался один из героев нашего материала и рассказал свою историю. Однажды завёл разговор с бабушкой. Валентина Клавдиевна, выслушав внука, тихонько подошла к старому шкафу и через несколько минут достала старое фото Михаила Анисимовича. На снимке – бравый молодец. У Дмитрия замерло сердце – так вот как выглядел прадед! Долго он искал его фото в интернете, а оно было совсем рядом. Обрадовался и твёрдо решил – обязательно надо поучаствовать в акции «Бессмертный полк». В этом году Дмитрий впервые присоединился к акции и очень волнуется перед ответственным моментом.

– О прадеде мало информации знаю. Пропал без вести 9 декабря 1942 года. Был охотником, призывался с Варандейского райвоенкомата, – немного смущается Дмитрий Чупров, медленно двигаясь вместе с процессией.

 

Сабля и штык

 

Тренер по вольной борьбе Завурбек Абдулкаримов – тоже среди участников шествия.

– Это мой дедушка Абдулкарим Абдулхаликов. В 37 лет ушёл на фронт, – показывает на портрет участника войны Завурбек. – Дошёл до Польши, его ранили в правую ногу, потом комиссовали. Пережил моего отца. Работал учителем в Цумадинском районе Дагестана, на границе с Грузией. О войне часто рассказывал, но мы с ним на эту тему мало общались. Помню, он привёз саблю и трёхгранный штык. Жаль, не сохранились, была бы память.

Завурбек рассказывает, что в его родном селе Муцалаул выпустили книгу про односельчан, которые ушли на фронт. Там было и фото его деда. Собственно, оно теперь и на портрете, который держит тренер спортивной школы олимпийского резерва «Труд».

– Решил поучаствовать в акции, фото мне помогли распечатать в МФЦ. Хоть одно доброе дело сделал, – Завурбек с любовью глядит на деда. – Каждый год хожу на его могилу, он похоронен рядом с отцом. Позитивный был, пчёл разводил, баранов держал, поближе к молодёжи держался.

…Кто-то снова запевает «Катюшу». Первые участники шествия медленно приближались к Вечному огню.