Вы здесь

Александр Цыбульский: «Память о дедах-героях бережно храню»

В канун празднования 73-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне собеседником «Няръяна вындер» стал глава Ненецкого автономного округа Александр Цыбульский. Поводом для этого интервью стала одна из публикаций врио губернатора на его странице в социальных сетях, где Александр Витальевич совсем коротко рассказал о своих героических дедах – участниках войны Николае Ивановиче Федотове и Григории Васильевиче Цыбульском. 

О победителях, о детстве, о Бессмертном полке и о памяти поговорили мы с главой округа за чашкой чая в его кабинете.

 

– Александр Витальевич, все мы из разных источников узнаем об истории Великой Отечественной войны: кто-то из школьных уроков, из книг, кому-то повезло узнать о ней чуть больше от непосредственных участников сражений. Что для вас, внука героев той войны, стало основным источником получения информации – книги или воспоминания дедов?

– Откровенно говоря, для меня основными источниками знаний о войне были уроки истории и литература, которую я читал. Это удивительно, но мои деды, прошедшие ту страшную войну, не очень любили о ней рассказывать. А я, конечно, в силу возраста не задавал тех вопросов, которые задал бы сегодня, уже имея тот жизненный опыт, который у меня есть за плечами. Поэтому, конечно, информационно-фактологическую часть про войну я узнавал на уроках истории, а эмоциональную – из не слишком частых рассказов моих дедов. 

– Насколько они не скупились на эмоции, насколько были открыты, рассказывая о войне?

– Я в основном всю информацию получал от моего деда по материнской линии, Николая Ивановича Федотова. Мы жили рядом, и он принимал очень активное участие в моем воспитании. Наверное, это был человек, которому в детстве я доверял больше всего и считал его настоящим своим другом. Мы проводили очень много времени вместе. Второй дед, Григорий Васильевич Цыбульский, ушел довольно рано из жизни, когда я был еще совсем-совсем маленьким. С ним у меня связаны воспоминания как о дедушке, который водил купаться на Дон. Помню, как приезжал к ним с бабушкой в Липецкую область. Насколько эмоциональными были рассказы дедов? Честно говоря, я всегда старался избегать эмоциональных оценок того времени. И думаю, что люди, прожившие такой чудовищный период своей жизни, наверное, где-то внутри себя ставят блокировку этим вопросам. На самом деле они были очень добрыми, спокойными, отзывчивыми людьми, абсолютно эмоционально неиспорченными той трагедией, которую им пришлось пережить. Помню рассказ Николая Ивановича о том, как он призывался на фронт вместе со своими друзьями. Вместе проходили обучение, и буквально в первом бою, когда их уже направили на фронт, один из его друзей погиб прямо на глазах у деда. Конечно, это, наверное, пережить было непросто. Но тем не менее им удалось, и они были этим сильны.

 

О Николае Ивановиче Федотове

– Николай Иванович до войны был подростком, учился в школе, закончил ее с золотой медалью, был круглым отличником, как, кстати, и второй мой дед. В отличие от них, я отличником не был никогда. Деду было 17 лет, когда его призвали, он прошел обучение и попал на фронт, воевал на Первом Белорусском фронте, практически все то направление – от Белоруссии до Берлина – прошел и закончил участием в битве за взятие Берлина. На фронт он попал 17-летним парнем, позднее, уже в офицерском звании, в звании лейтенанта, командовал взводом противотанковой обороны, а закончил войну майором и командиром полка.

Дед призвался из города Херсона. У него вообще довольно интересная история, он происходит из семьи крупных промышленников, и во времена НЭПа их переселили в Херсон. Там он заканчивал школу и оттуда призвался на фронт. 

Николай Иванович всю свою жизнь оставался военным, шел по линии Вооруженных сил, закончил службу полковником, был начальником службы воздушно-десантных войск Советского Союза и после войны продолжал служить. Дед совершил около 400 прыжков с парашютом.

Помню, как он рассказывал мне историю о том, как, будучи командиром батальона, «брал» дачу Геринга. Он полностью командовал операцией, на которую ушло несколько дней, поскольку это был довольно защищенный объект. В результате все-таки они захватили эту дачу. Но в детстве я не понимал масштаба той операции: ну Геринг, кто-то, видимо, там был из функционеров. А сейчас, когда ты понимаешь масштаб личности Геринга, осо-знаешь, что твой дед был причастен к этой истории, то это, безусловно, впечатляет.

 

О Григории Васильевиче Цыбульском

– Григорий Васильевич пошел на фронт в 1943 году, закончил Омскую пехотную школу и сразу был призван на Украинское направление. Дед участвовал в боях за освобождение Киева. Он был с самого начала войны замкомандира взвода разведки, а потом, уже до конца войны, был командиром взвода разведки, ходил в тыл врага неоднократно, когда было освобождение Киева. Помню, рассказывал, как они «языков» брали и немецких офицеров приводили. Это сегодня нам кажутся такими простыми слова: пойти в тыл врага и привести «языка». Но это же надо себе представить, что группа из пяти человек через линию фронта, контролируемую вражеской армией, идет в тыл врага, там успевает обезвредить вражеского офицера и привести его на допрос на другую линию фронта. Это же просто немыслимо! А сейчас мы совершенно спокойно о таких вещах говорим, не понимая того смысла, который за этим стоит, того масштаба.

Дедушка по папиной линии не так много рассказывал о вой-не, мы и виделись с ним редко. Но мне все же запомнились рассказы об освобождении Киева, поскольку, действительно, это была серьезная военная операция времен войны, это были тяжелейшие бои. Именно в это время несколько раз они ходили в тыл врага. Однажды у них было задание: группой из пяти человек переходили несколько раз линию фронта, захватывали немецких офицеров, приводили их, снимали там точки, боевые расчеты, которые стояли по ту сторону фронта. Когда дед это рассказывал, для меня это были обычные слова, но сейчас, когда я понимаю, о чем шла речь, и с каким риском для жизни люди делали это ежедневно, я ценю это гораздо больше. Мы ходим сегодня на работу, и нам кажется, что выполняем какие-то важные, очень сложные задачи. А тогда люди на работу ходили, ежедневно, ежеминутно рискуя своей жизнью.

– Постоянное присутствие рядом героических предков повлияло на вас при выборе профессии? 

– Я в войнушку играл всю свою жизнь. Никогда не представлял себя никем, кроме как военным: деды были военными, мой отец – военный. Постоянно в детстве на день ВДВ были выезды на Медвежьи озера, я все время находился в социуме военных людей: дома – отец, дед, я был настолько с самого раннего детства интегрирован в военное общество, что даже не представлял, что может быть какая-то иная судьба. Всегда говорил, что хочу стать военным. Собственно, по этому направлению и шел, пока не переключился на чиновничью стезю. Даже не помню, в какой момент и как это произошло, но жизнь вывела в другое русло.

– Дед-военный – это строгое воспитание, ежовые рукавицы?

– Нет абсолютно, это был самый, пожалуй, добрый и ласковый человек. И мои самые теп-лые воспоминания из детства о Николае Ивановиче, как о человеке, который никогда не повысил на меня голос, и в целом, наверное, баловал меня больше, чем кто-либо. Вообще у нас были очень добрые и доверительные отношения. Он ушел из жизни 12 лет назад, когда я был уже взрослым человеком, закончил военный университет. Дед похоронен в Москве.

– Сейчас не принято хранить фотографии в альбомах, у большинства из нас все оцифровано и скапливается в каких-то электронных архивах. А как у вас?

– И у меня все оцифровано, но сейчас, мне кажется, наоборот, времена, которые позволяют не просто взять альбом, в который ты вставляешь стандартные фотографии, я сейчас отдаю оцифрованные фотографии, их просто печатают в формате хороших глянцевых книг. Это не так дорого стоит. У меня довольно большой набор таких «книг», мне очень нравится иногда полистать их вечером. Цифровой носитель ведь может испортиться, пострадать как-то, поэтому наиболее важные для себя снимки я печатаю в формате книг.

– Вы ведь не только фотоснимки издаете в книжном формате, но есть и рукопись вашего деда, опубликованная небольшим тиражом... 

– Книга – это моя гордость, я жалею, что не сделал этого еще при жизни Николая Ивановича. Он в последние годы написал воспоминания о прожитых временах. Это такая очень добрая, душевная автобиография его жизненного пути и, кстати, очень многие вещи я прочитал в этой рукописи уже после его смерти. Там история его детства, со времен, когда они с семьей вынуждены были скрываться от гонений во времена НЭПа, когда их преследовали как людей, вовлеченных в промышленную деятельность, и до момента перестройки, современной России – его мысли о том, как изменялся строй, как это все происходило. Это очень интересно, на самом деле. 

Знаете, мы в современном мире очень часто слышим: он прошел горячую точку, у него с психикой не все в порядке. Вот я, если честно, никогда этого не понимал. На примере моих дедов, мне кажется, у них с психикой было намного лучше, чем у многих наших современников, которые никогда в жизни дальше своего подъезда не выходили. По моему, все зависит от человека и от его восприятия этого мира, как он сам себя настраивает. А книгу я издал лет шесть назад небольшим тиражом и подарил тем людям, которые знали и ценили моего деда. Это – память, как и ордена, и медали моих героических предков. Я в семье считаюсь наследником по мужской линии, имею отношение к офицерству, поэтому награды дедов хранятся у меня. Я за ними очень трепетно ухаживаю, потому что понимаю цену этим наградам. К примеру, Николай Иванович награжден двумя орденами Красной Звезды, двумя орденами Красного Знамени, орденом Суворова, орденом Александра Невского. А Григорий Васильевич, кроме наград за период Великой Отечественной войны, имеет даже два ордена за боевые заслуги, которые ему вручал лично Мао Цзэдун – дед после войны 10 лет служил в Китае.

– Вы говорите о памяти, об отношении к ветеранам войны. К сожалению, даже за сравнительно небольшой период вашей работы в Ненецком округе, нас покинули еще два участника войны. Но все же вы успели с ними познакомиться.

– Я встречался со всеми участниками войны, которые живут в Нарьян-Маре. Да, к сожалению, из моих знакомых нас с начала этого года покинули Василий Петрович Самойлов и Фёдор Алексеевич Сырков. Наши ветераны совсем по-другому смотрят на современную жизнь, потому что понимают, как бывает. Это мы, современные люди, не помним, что было плохо. Нам кажется, что сейчас все не так, как надо. Даже я помню, что было совсем по-другому. А уж ветераны помнят, что все может быть вообще иначе. Поэтому они всегда все происходящее вокруг принимали и принимают с удивительным оптимизмом, умеют радоваться жизни все время и каждый день. Никогда с их стороны не слышал какого-то ворчания, бурчания о том, что что-то не так. И не приведи Господь кому-нибудь из нас увидеть то, что видели они. Нашим ветеранам, не так много сегодня надо. Им просто приятно, что о них помнят, что к ним пришли, с ними поговорили. Мне кажется, это просто наш долг помнить о тех, кто ушел, хранить эту память. А тем, кто сегодня с нами, надо постоянно доказывать своими поступками, что мы их помним и им благодарны. 

В этом году мы приняли решение об увеличении выплат в два раза участникам войны – не для того, чтобы каким-то образом пропиариться, как сейчас модно говорить. Когда это обсуждалось, за столом шла дискуссия: «Ну зачем это делаем, вы же понимаете, что это мы не им дадим, а внуки заберут». Я абсолютно убежден: слава Богу, если мы дадим возможность этим людям сейчас быть полезными для своих внуков. Просто чувствовать, что они могут помочь своим потомкам. Это, мне кажется, очень дорогого стоит. С нашей стороны самое главное – помнить и рассказывать нашим детям о том, какой подвиг совершили наши деды и прадеды.


 

«В этих последних боях уже, конечно, чувствовалось ощущение победы. Сама атмосфера, даже воздух, окружавший нас, был насыщен какой-то особой, непередаваемой радостью – приближения конца великих испытаний. Приближение победы чувствовалось наподобие того, как чувствуешь приближение весны, когда все вокруг наполняется ею. Ночью батальон отдыхал, занимая боевые позиции. И вот где-то около двух часов ночи с 8 на 9 мая, уже начало светать, меня разбудил радист и сказал, что срочно вызывает к аппарату командир полка. Я взял трубку и узнал, что война закончилась, что фашистская Германия капитулировала. Эта весть мгновенно передалась всему личному составу батальона. Все кто был около меня, радисты, телефонисты, связные, автоматчики, всё побросали и бросились бежать в роту с криками: «Войне конец! Ура! Мир!» 

Из книги Н.И. Федотова «Воспоминания о прожитых годах»