Вы здесь

И жизнь, и слёзы, и любовь…

Сегодня в рубрике газеты «Герой моей семьи» я хочу рассказать о судьбе отца – Федотова Егора Осиповича

Он был фронтовиком, капитаном, замечательным человеком и любящим отцом.

Истоки

На высоком берегу живописной речки Нерицы стоит старинное село с одноимённым названием – Нерица.
Там живут очень трудолюбивые, талантливые и скромные люди. Некогда край славился своим богатством. Леса были полны зверья, в реках и озёрах водилось много рыбы. В колхозе только дойного стада было 250 голов, перерабатывали молоко.
Особенно удавалось жителям выращивать репу, а так как рядом проходил тракт, который связывал Нерицу с Большой землёй, то обозами увозили репу (пареную, сушёную и так далее) в Москву и другие города.
Но Нерицу постигла участь многих российских деревень. Сейчас там живут в основном старики, а молодёжь перебралась в города, в Усть-Цильму.

Детство без мамы

6 мая 1909 года в этом красивом селе в многодетной и очень дружной, трудолюбивой, музыкальной семье родился мой отец Федотов Егор Осипович. Отец его, мой дед Осип Тимофеевич, строил дома в деревнях.
 А его красавица-жена Ольга Макаровна, у которой была шикарная коса до пят, занималась воспитанием детей. Она умерла, когда моему отцу было всего
4 года.
Маленького Егорку взяла на воспитание тётя – Кислякова Анна Михайловна, в Бугаево. У Анны с мужем не было своих детей. Когда папе было 12 лет, он принёс домой маленькую девочку и попросил, чтобы её тоже взяли в семью, так как родители малышки умерли, а семья большая, есть нечего. Так у него появилась сестра Женя.  

На границе с Маньчжурией

Отец окончил 4 класса деревенской школы и считался очень образованным человеком. Год работал учителем, вообще был активным человеком, передовым. Спустя время организовал колхоз «Красная коммуна».
Егор Осипович был видным парнем, гармонистом, а выбрал в жёны скромную девчонку из бедной семьи Кисляковых. Они поженились, в 1930 году родилась дочь Нина, а в 1931 году отца призвали в армию.
Служил он до 1935 года в Уссурийском крае, на границе с Маньчжурией. Командир заставы мечтал перебраться в Маньчжурию, поэтому всё, что можно было, переправлял туда, а солдаты голодали, умирали.
После бегства командира на заставе осталось всего пять человек, всех перевели во Владивосток, в эвакогоспиталь на лечение.
В этом городе он потом служил, играл в духовом оркестре. Там и закончил свою службу. До Москвы папа добирался 23 дня, а от Москвы до Нарьян-Мара чуть меньше. Долго ехал к своим родным... Они очень его ждали.

Правда жизни

Пока папа был в армии, его приёмную семью раскулачили, а маме моей намекнули, чтобы уезжала из Бугаево. При раскулачивании отобрали всё, даже детские пелёнки.
Мама с грудным обожжённым ребёнком, отправилась к сестре, Дуркиной Елене Михайловне, за 300 километров – в деревню Смекаловку, которая находилась в
12 км от Оксино.
Путь был очень трудным. Мама шла пешком, иногда кто-то подвозил на лошади, кто-то давал еду и хлеб, но в целом раскулаченным боялись помогать. Самым большим счастьем было, когда кто-то пускал в тёп­лую баню помыться, постирать одежду.
У сестры Елены тоже была большая семья, а домик маленький, спать было негде, поэтому мама жила у чужих людей, помогая им по хозяйству.

Капитан Федотов

Когда папа пришёл из армии, они переехали в Оксино. Отец работал в сельсовете, а вечерами участвовал в художественной самодеятельности.
Через год отец сделал плот, погрузил нехитрое имущество, тёлку, которую им оставила тётя Лена, и они перебрались в хутор Носово (ныне Качгорт), в Нарьян-Мар. Летом отец работал матросом на судне, зимой учился на курсах – и стал капитаном.

Встреча в день начала войны

После того, как Егора в детстве забрали приёмные родители, в Нерице он не был 30 лет. А в июне 1941 года поехал навестить кровных родственников.
Только встретился с братом, и объявили войну. Попил у него чаю и тем же пароходом вернулся обратно. В Нарьян-Маре Егор пошёл в военкомат и на третий день отправился на войну.
27 июня 1941 года он был уволен с работы в связи с призывом в РККА.
Мой папа воевал во 2-м отдельном морском батальоне 58-го стрелкового полка 52-й стрелковой дивизии. Участвовал в боях на Мурманском направлении в районе Долины смерти. 16 сентября получил ранение. После лечения воевал на Карельском фронте. 13 декабря 1941 года был тяжело ранен в левую руку.
В госпитале ему вставили две чужие кости, сшивали сухожилия, нервы, кровеносные сосуды, сделали всё, что было возможно в то время и в тех условиях. Но рука совсем не слушалась, пальцы не сгибались. 15 февраля 1942 года папу комиссовали.

 По ночам ходил в атаку

Домой отец приехал в конце 1942 года. И радость семье, и слёзы: по ночам папа продолжал ходить в атаку, кричал, стонал от боли.
Днём держался. Превозмогая невыносимую боль, сжав зубы, он продолжал разрабатывать руку.
Вечерами отец с соседями делал сани для колхоза. Только приходил с работы или из рейса, все мужики, которых не взяли на фронт, собирались перед домом на бало (гибало, где гнут полозья для саней).
Отец был как ходячий анекдот: на каждое слово, шаг у него была присказка, шутка, поговорка, анекдот. Рады все были такому веселью. Боль он заглушал физической работой с песнями, чтобы никто не догадался, как ему невыносимо больно.
Пел он очень хорошо. У них с мамой были чистые, красивые, природой поставленные голоса. Все заслушивались, когда они пели вместе. Но это случалось редко.
В нашей семье у каждого были свои обязанности, они менялись с возрастом. В семье всегда был лад. Я никогда не слышала, чтобы мама с папой пререкались. Мама никогда ни на кого не повышала голос. А отец только поведёт своими густыми бровями, сразу понятно, что он чем-то недоволен, и мы бежали исполнять.
 
Судно во льду

26 ноября 1942 года Егора Осиповича приняли на должность директора транспортной конторы окрпотребсоюза. Летом он работал капитаном. На деревянных утлых судёнышках ходили до Носовой, Чёрной, Амдермы.
Не раз в море заставал шторм. Однажды был такой случай. Возвращалась команда в Нарьян-Мар, ударил сильный мороз, судно сковало льдом. Руководство дало указание зимовать во льду. Это значит, далеко от дома. Тогда отец принимает решение: собрать все противни с камбуза, всё железо, пройти по ближним деревням и просить у жителей куски железа.
С металлом в деревнях было плохо, но команда шла под девизом: «Надо помочь Егору Осиповичу выбраться из ледового плена». Собранным железом они обшили носовую и кормовую часть корпуса судна, чтобы можно было обколоть лёд вокруг. В итоге на деревянном судне они начали потихоньку двигаться к городу. И ведь дошли до родного причала!
Потом мой отец работал в МРС. Избирался депутатом.

Сильный от природы

Он был великолепным рассказчиком, заводилой. В нашем доме всегда было тесно от детей и гостей. Зимой в город на лошадях или на оленях приезжали люди и останавливались у нас.
Всех мама поила чаем, по пять самоваров за вечер грела, и всё с улыбкой и добрым словом. Всегда умела найти в человеке доброе, хорошее.
В последние годы зимой папа уезжал в Усть-Цилемский край на заготовку кольев для сёмужьего перекрытия. Его отправляли часто, только он мог справиться с этой работой.
Однажды отец нёс через лес зарплату для всей бригады, и на него напали три человека (в тех краях тогда было много заключённых и недавно освободившихся). Он им и говорит: «Ребята, не попадайтесь мне больше, а то ненароком могу и зашибить насмерть!» Больше его никто и никогда не трогал.
От природы он был очень сильным, хотя вернулся с войны с перебитой рукой.
Осенью они таскали брёвна из воды домой. Рудику он говорил: «Бери бревно за вершину, а то ещё ты слабоват!» (Рудику было тогда 17-18 лет).

Почётные проводы

Умер папа 2 сентября 1960 года на 51-м году жизни. Не выдержало сердце. Война, ранения, тяжёлая работа сделали своё дело.
На похоронах все суда Нарьян-Мара провожали его гудком. Собралось много народа: нарьянмарцы и жители окрестных деревень.
В тот день команда судна подарила младшему брату Сергею фуражку, бинокль и отцовский планшет. Он в будущем стал таким же капитаном, но уже дальнего плавания. 25 лет отработал капитаном в Архангельске.

Отблеск известности

Будучи старшеклассницей, я с ребятами часто ходила в походы: в Никитцы, Кую, Красное, Андег и т. д. Провожая меня, отец как-то сказал: «Встань посреди деревни и крикни: «Я дочь капитана Федотова! Все должны знать меня!»
Его на самом деле знали и уважали очень многие, а нам доставался отблеск его известности, уважения к нему, а значит, приходилось соответствовать.
Лет через 15 после смерти отца мы с мамой в Петров день поехали на тоню на Чайкино. Встречает нас местный мужчина и спрашивает: «Чьи будете?». Мы отвечаем: «Был когда-то капитан Федотов, так мы его семья». А он нам: «Помню такого, давайте, я вам рыбы дам».
Подаю ему трёхлитровый бидон. Он возмутился: «Ещё чего!» Тогда достаю большой рюкзак. «Вот это пойдёт!» Высыпал нам весь улов из ящика. Потом угощал отличной ухой, сёмгой. В той бригаде трудились рыбаки из многих колхозов. Выходит, и в деревнях папу помнили.

Долгая память

После моего отца осталась долгая память и много потомков: семеро детей, 19 внуков, 33 правнука и 17 праправнуков ( пока, скоро будет больше).
У отца были младшие братья, они на войну ушли совсем молодыми и не вернулись.
В Год памяти и славы просто обязана вспомнить их имена:
Федотов Ананий Осипович (брат папы). Он был самым ловким человеком: немцы бросали в него гранату, он ловил и бросал обратно. Судьба его военная до сих пор до конца не ясна. Он считался пропавшим без вести в феврале 1943 года в возрасте 25 лет. Но осенью 1941 года числился в концлагере Шталаге 308 в Нойхаммере, в его лагерной карточке указано, что умер 6 ноября 1941 года.
Федотов Василий Осипович (брат папы) был призван 20 сентября 1942 года. Погиб под Смоленском 7 августа 1943 года в возрасте 19 лет.
Федотов Николай Николаевич (брат папы) был призван на фронт в 1942 году, погиб 1 мая 1945 года в Берлине, ему было тогда 26 лет. Похоронен в Трептов-парке.
Хозяинов Корнил Иванович (родной племянник) в 20 лет погиб в Карелии в 1942 году.
Федотов Филипп Осипович (брат) воевал с июня 1941 по декабрь 1945 года, вернулся, стал председателем колхоза.
В Бессмертный полк также навечно зачислены другие близкие родственники:
Бобрецов Гавриил Елисеевич (муж маминой сестры Евдокии) пропал без вести в апреле 1945 года в Польше.
Дуркин Иван Николаевич (муж двоюродной сестры мамы) пропал без вести в июне 1943 года.
Дуркин Николай Маркович (двоюродный брат мамы) погиб 1 июля 1944 года, защищая Ленинград.
Кисляков Василий Павлович (двоюродный брат мамы) – Герой Советского Союза. С войны вернулся, работал в Москве на заводе «Серп и Молот».
Чертков Павел Васильевич (муж сестры мамы Агафьи). Успешно доставлял срочные донесения и приказы во время боёв за Красное село.
Щетинин Николай Васильевич (муж племянницы мамы) награждён орденом Красной Звезды за установление связи в боях за Берлин. Тяжело ранен, потерял правую ногу, Кисляков Фёдор Дмитриевич (племянник мамы), участник Великой Отечественной войны, старший матрос Северного флота, радист.
Кисляков Пётр Дмитриевич (племянник). Был призван в декабре 1944 года. Служил в частях военно-воздушных сил Беломорского военного округа в 474-м отдельном авиатехническом батальоне.

Евдокия Егоровна Зайцева, в девичестве Федотова

Постскриптум

Большую часть внуков дед Егор не успел увидеть. Мы разошлись с ним во времени, но не в пространстве. Я родилась через три года после его смерти.
Первый раз, в начале 1980-х, меня спросили, не Егора ли Осипыча я внучка. Меня это не особо удивило, так как времени ещё немного прошло, да и спрашивающий управлял судном на реке Печоре.
Но тот же вопрос мне задали уже в этом веке, в году 2008-м. То есть почти через полвека после того, как деда Егора не стало. И задал его человек совершенно сухопутный, не связанный никак с добычей рыбы, с судами.
Это было так приятно и неожиданно, что я успела обрадоваться, но не додумалась спросить, откуда он знает моего деда, а потом стало поздно спрашивать.
Человек был из поколения моих родителей, если и пересекался где-то с дедом Егором, то ещё очень молодым. Но запомнил же! И образ деда так чётко врезался в его память, что нашёл у нас общие черты. Сказал, что похожа на деда. Хотя я всегда думала, что больше на бабушку Таню похожа.

Светлана Федотова, внучка Е. О. Федотова