Вы здесь

Раньше думай о Родине, а потом о себе…

Ветеран геологоразведки Владимир Чекунов последний период жизни провел в Костроме. Два года назад его не стало. Не выдержало сердце. Однако рассказ Владимира Викторовича о работе в нашем округе, записанный при встрече с ним в 2015 году, сохранился.

Думается, этот очерк о незаурядном человеке будет интересен читателям «НВ». В его воспоминаниях отражены факты драматических событий из истории геологоразведки региона, судьбы тех, кто трудился во имя интересов Отечества, не жалея сил и здоровья. 

В 70–80-е годы прошлого столетия герой нашего материала наряду с другими первопроходцами арктических широт занимался поиском природных богатств северных кладовых. И даже навсегда запомнил дату самого первого своего рабочего дня, когда приступил к исполнению обязанностей начальника топографического отряда Нарьян-Марской экспедиции. Позднее перешел на должность инженера. 

 

Первые колышки 

– Это было 26 июня 1976 года, – вспоминал Владимир Викторович, – мой первый выход на работу. Основная задача – отбивка или «вынос натуры» на местность, то есть определение положения будущей буровой. Нам приходило задание из Архангельского управления, работали в соответствии с ним. Еще тогда аналогичные операции производили для Варандейской, Хорейверской, Амдерминской и других экспедиций. 

То есть многие буровые в округе начинались с первых колышков, которые Владимир Чекунов с коллегами втыкал в тундровые мхи или в снег для обозначения территории, где будут производиться буровые работы. Сначала специальная комиссия с вертолета осматривала, оценивала местность вокруг. В нее входили представители выш-комонтажной конторы, топограф, геолог и другие специалисты. Потом приходили и делали разметку. Иногда, например, когда обследовали так называемые кумжинские и коровинские площади с воды, то перемещались на катерах. Потом зимой пробивали к ним зимники, и он обычно шел первым, расставляя вешки для будущей трассы. И только затем выходили дорожники. 

По словам ветерана, самый длинный путь по зимнику был до Харуты. А это ни много ни мало 550 километров. В среднем, за снежное время года, по тундре пробивали более тысячи километров дорог. 

 

Рискованный полет 

Незабываемым в памяти ветерана остается один случай, когда на вертолете летели обозначать первую песчаноозерскую буровую на Колгуеве. 

– Договорились с председателем колхоза Коткиным и полетели, – вспоминал Чекунов. – Погода замечательная. Видимость, как говорят летчики, миллион на миллион. Уже подлетаем к морю, внизу видна избушка рыбацкая, рыбаки машут руками. Вдруг резкий разворот назад. Спрашиваю у бортмеханика, в чем дело? А он бледный как простыня. Отвечает, мол, ничего не могу говорить. Парень был просто в ступоре. Я пошел в кабину к командиру. Тот был спокоен. Объяснил, что приборы показывают стружку в редукторе. Я ему сказал сажать вертолет, рыбаки помогут, если что. А он головой качает. Получено указание лететь обратно. Возвращаемся в Нарьян-Мар. Тогда еще в старый аэропорт. Нам дают посадку на самом краешке, где-то в дальнем углу. Вижу – стоят машины скорой помощи, пожарные. А мы приземлились все живые и здоровые. Конечно, внутреннее напряжение у всех, кто был в прошедшие нелегкие часы на борту, сразу спало. Все стали улыбаться и шутить. 

Чтобы выполнить задание и все-таки сделать разметку на Песчаноозерской площади, Чекунов с коллегами вторично отправились уже с наступлением зимы. И все прошло как надо. 

 

Под грифом «Совершенно секретно» 

У многих ветеранов геологоразведки НАО на всю жизнь сохранилась в памяти авария, ставшая со временем легендой среди буровиков. И не только у них: последствия газоконденсатного выброса на скважине Кумжа-9 коснулись, так или иначе, всех жителей региона. 

Авария на буровой, расположенной в 80 километрах от Нарьян-Мара, произошла в ноябре 1980 года. В результате газ начал фонтанировать из скважины и перетек на вышележащие пласты.

Это привело к размытию берега протоки Малый Гусенец, из-за чего рухнули и другие буровые вышки, находящиеся неподалеку. Для прекращения выхода газа сначала решили установить на протоке загораживающие дамбы. Но это не дало положительных результатов. 

В мае 1981 года на уровне ЦК КПСС и Совета Министров СССР решили применить подземный взрыв ядерного заряда «Пирит». Однако вследствие взрыва вместо ликвидации аварийного выброса произошло размножение мест разрывов пород и мест выбросов конденсата. Задавить фонтан удалось только спустя шесть лет. 

Владимир Викторович был непосредственным участником этих драматических событий, по его словам, все материалы по этому делу долгое время хранились под грифом «Совершенно секретно». 

– Когда произвели подземный ядерный взрыв, – рассказал он, – было большое землетрясение. Хорошо тряхнуло не только Нарьян-Мар, но многие села. На какое-то время кругом все затихло. Однако уже через несколько часов выброс возобновился. Оказалось, наклонную скважину пробурили с погрешностью в 30 метров. В этом промахе хотели обвинить меня. 

И это было очень серьезно. Ведь именно он – Владимир Чекунов – делал расчет, где и как должна проходить дополнительная скважина. Сразу после ничего не давшего взрыва к нему подошел человек из КГБ и пригрозил, что для него дело кончится тюрьмой. Однако правда была на стороне Владимира Викторовича, тем более что вся документация имелась под рукой. К тому же с Архангельского объединения прилетел ведущий геодезист Николай Николаевич Захаров, бывший фронтовик, орденоносец. Он проверил все расчетные координаты, и реноме Чекунова было восстановлено. Просчет произошел во время бурения. 

Позднее, когда потребовалась следующая скважина, расчет ее координат опять поручили герою нашего очерка. Он вспоминает, что эту операцию даже кто-то сравнивал с полетом на луну, настолько опасной и сложной была обстановка. 

– Действительно, – вспоминал ветеран, – там, куда меня выбросили с вертолета производить замеры на местности, все напоминало лунный пейзаж. Увидел обрезанный кабель, через который подавали напряжение для производства взрыва. Стою один, вокруг ни души. Каков был уровень радиации я не знал. Установил треногу, сделал обратную засечку, подлетел вертолет, забрал меня и все. 

Но и тогда обнаружить ствол скважины Кумжа-9 не удалось. Это сделали позднее, в 1986 году, при помощи специального прибора, разработанного в ЦНИГРИ и НПО «Сибцветметавтоматика» под руководством Владимира Векслера. 

Как писали потом исследователи аварии, атомный взрыв не решил поставленную задачу. Поверхность воды, побережье протоки Малый Гусинец и Коровинской губы были загрязнены жидкими углеводородами, при этом существенно пострадала ихтиофауна. Взрыв вызвал значительное техногенное землетрясение магнитудой более пяти баллов, зарегистрированное многими сейсмостанциями мира. 

 

Раньше думай о Родине

Владимир Чекунов более 20 лет отдал работе на Севере. Здесь происходили важнейшие события в его судьбе и карьере. Здесь он обрел настоящих друзей. 

– Помнится, – сказал он в заключение беседы, – решили сделать зимник для прокладки трубопровода, с Дресвянки, где была база Хорейверской экспедиции, на Ярейюскую площадь Нарьян-Марской экспедиции. Там меня познакомили с Николем Чаповским. И мы на вездеходе в течение суток сделали эту трассу. С тех пор у нас завязалась крепкая дружба. Оба были трудоголиками. К великому сожалению, Николай Николаевич рано ушел из жизни. Его супруга Людмила Петровна до сих пор обижается, мол, надо было по-другому жить, не брать на себя много ответственности, не переживать так за дело. А мы по-другому просто не могли. Нас учили так, мы привыкли. Для нас работа была на первом месте. Как в песне поется: «Раньше думай о Родине, а потом о себе».