Веками наши предки кочевали со своими оленями по просторам необъятной тундры, раскинувшейся от полуострова Канин на западе до Большеземелья и предгорий Урала на востоке округа.
В своём бесконечном движении олени и люди давно и навечно подчинены биологическому ритму.
Летом – идут на север к холодному морю, спасаясь от комаров и гнуса, зимой – спешат на границу леса, где больше пищи и можно укрыться от ледяного, пронизывающего ветра. Всё подчинено природному инстинкту животных. Они – неразрывное целое.
Хранитель истории рода
Очень интересными и яркими воспоминаниями из своего далёкого тундрового детства, наполненными безграничной любовью и уважением к родной земле, почитанием родителей и своих близких родственников поделилась со мной в посёлке Индига уроженка Тиманской тундры Анна Николаевна Двойникова.
Предлагаю и вам, уважаемый читатель, окунуться в историю семьи моей героини, узнать о том, как жили, по каким дорогам-воргам кочевали ненцы Тимана в середине прошлого века.
Родная земля
– Я родилась 6 ноября 1945 года в семье оленеводов, – вспоминает Анна Николаевна. – Родители, Николай Савельевич и Пелагея Игнатьевна Двойниковы, кочевали по тундре, пасли стада оленей в колхозе «Вторая пятилетка», а после объединения с колхозом «Едэй ты» – в колхозе «Тиманец».
Маршруты кочевий нашего колхоза растянулись от правого берега реки Индиги через Волонгу до Снопы, Омы и доходили до мезенских лесов зимой. А летом и в начале осени проводили коральные работы, просчёты оленей в районе речек Чёрная, Лямчино (раньше её называли Лямча), Вырей, Иевка, в районе Малой Болванки, рек Шубная и Волонга, а также Большой Болванки в районе реки Белой. Раньше это место называли – Камень.
Летом откочёвывали ближе к морю и Камню, так как там высокое место и меньше гнуса – мошек, комаров и оводов, которые одолевают оленей в это время. Сейчас эти маршруты использует оленбригада № 6 СПК «Индига». Это огромная территория! В 70-е годы в этих местах пасли оленей две или три бригады совхоза «Индигский».
Летом у нас было чумовище на высоком месте у реки Лямчи, где стояли по 2-3 чума. На этом угоре было много цветов, разнотравье. Красота, одним словом!
В устье реки было ещё одно чумовище. В этих местах ставили сети или неводы, ловили камбалу, её тогда много водилось. Солили бочками, их называли «центнеровками», заготавливали впрок. Возможно, и сдавали кому-то.
Мне помнится детство…
– Как все тундровые ребята мы со старшей сестрой Алей учились и жили в интернате школы посёлка Выучейский до четвёртого класса, а потом перешли в Индигскую семилетнюю.
Но все летние каникулы проводили в тундре с родителями в родном чуме, в нашем стойбище. У всех детей были обязанности. При заготовке дров мы помогали маме нарубить и привезти еры. Потом заносили еру в чум для топки печки, а также рубили её впрок.
У мамы других забот и хлопот хватало до самого вечера, и нам надо было ещё наносить воды для хозяйства – из озера или речки.
Во время ямданок мы вместе с родителями участвовали в разборке и сборке чума, укладывали вещи в возы. Когда чум был разобран и все вещи, утварь, шесты были уложены, мы веником подметали место, где стоял
чум.
Когда созревали ягоды, ходили собирать голубель, чернику, морошку. А потом варили кисели – полезные, вкусные.
Красные ягоды, которые называли «волчьи», нанизывали на нитку, получались нарядные бусы. Носили их, пока нитка не порвётся, и самодельные бусы не рассыплются.
Мама любила с нами собирать ягоды, грибы. Как говорят о таких людях – была легка на подъём.
Любила она и рыбу ловить в вадежках – небольшого размера глубоких водоёмах. Такие места она знала! Я всегда ей старалась помочь, без улова не возвращались.
Если наше стойбище было у озера, то, поставив чум, мы обязательно шли сначала изучать территорию вокруг него. И если в это время шло гнездование птиц – искали гнёзда куропаток.
Отец – во всём пример
– Наш папа, Николай Савельевич, родился в 1907 году в семье оленеводов Савелия Петровича и Матрёны Фёдоровны.
Детство и юность его были непростые. Ненецкий народ не знал грамоту и письменность до Великой Октябрьской социалистической революции, поэтому отец стремился получить образование.
«Работайте, новую жизнь стройте! Все ненцы должны научиться читать и писать», – обратился папа в письме на ненецком языке к своим землякам во время учёбы в Ленинграде в 1937 году.
Объяснял в нём кочующим колхозникам и единоличникам, что право на учёбу и образование закреплено в Конституции.
После учёбы отец работал в тундре, помогая строить новую жизнь, образовывая колхозы, создавая ликбезы для неграмотных. Но началась война. Вместе с ней сразу закончилась спокойная, размеренная жизнь в тундре.
В 1942 году папа ушёл на войну. Воевал на Волховском и Ленинградском фронтах, был разведчиком-снайпером. Там важны и острое зрение, и особая хватка, «брал языка» – так говорил он.
Защищал Ленинград, участвовал в боях за Пулковские высоты. Позже мы прочитали на сайте «Подвиг народа», что он был командиром отделения отдельной разведывательной роты.
Я горжусь отцом, он любил ненецкую землю, защищал свои страну, округ и родное стойбище, где остались близкие ему люди. В 1943 году в бою был тяжело ранен в голову. За проявленные доблесть, мужество и храбрость был представлен к награде – медали «За отвагу».
В конце 1944 года отец был комиссован и вернулся домой инвалидом, но сразу стал в тылу помогать фронту – работать оленеводом в колхозе «Тиманец».
Он выполнял всю мужскую работу – пас оленей, изготавливал и ремонтировал нарты, сани, упряжи, заготавливал дрова, несмотря на то, что его левая рука и нога плохо действовали. Во всём ему помогала мама и по мере сил мы со старшей сестрой.
Великая труженица
– Наша дорогая мама Пелагея Игнатьевна, в девичестве Соболева, родилась 19 ноября 1914 года. Оставшись без мужа, ушедшего на фронт, заменила его в стойбище, выполняла всю тяжёлую работу – пасла стадо оленей, рыбачила, а также шила меховую одежду, рукавицы, которые посылали на фронт солдатам.
За свой труд в тылу была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».
Наша мама могла и умела делать всё – была великой труженицей, как, впрочем, все женщины тундры во время войны и в тяжёлое послевоенное время. Поддержание очага, готовка еды для семейства, сборка и разборка чума во время ямданок. А ещё выделка шкур, камусов, шитьё малицы, летней и зимней обуви, ремонт зимних нюков. Да всего и не перечислишь!
Праздник в тундре
– Все оленеводы ежегодно собирались вместе 2 августа, в Ильин день, когда в одной из бригад колхоза праздновали День оленя (так он тогда назывался).
Приезжали руководители хозяйства, проводили собрания, подводили итоги работы за полугодие, говорили о важности сохранения взрослого поголовья оленей, о том, как прошёл отёл.
Однажды нам с Алей не хватило места на санях и нас не взяли на праздник. Мы с сестрой пошли пешком по летнику, сезонной кочевой дороге-ворге, где могли – сокращали путь и добрались благополучно.
К этому времени уже шёл концерт, организованный работниками Красного чума, потом киномеханик показывал фильм. Были и обязательные, традиционные состязания среди оленеводов, пришедшие нам из далёких времён, на ловкость, меткость и скорость. Это гонки на оленьих упряжках, прыжки через нарты, кидали топорик на дальность и закидывали тынзей на хорей.
В завершение организовывали общий праздничный стол. Но к этому времени мы с сестрой уже шагали по знакомой дороге обратно, в родной чум.
Жизнь в посёлке
– Когда перешли на оседлость, пришлось заготавливать дрова из плавняка по берегу реки Индиги. Потом на деревянной лодке сплавляли плоты с дровами в посёлок. При этом без дров мы никогда не жили, а ведь тогда для населения их специально не завозили, как сейчас.
Мама была скромной женщиной, одевалась просто. Когда жила в тундре, всегда одевала на праздники нойчу – простую летнюю суконную паницу. Но в посёлке ходила в пальто и цветастом платке на голове – как обычная деревенская женщина. Нойчу она больше не одевала. Изредка бывала в кино в поселковом клубе.
Мама работала в мехпошивочной мастерской колхоза «Тиманец», а потом совхоза «Индигский». Пользовались большим спросом, и не только у населения посёлка, пошитые местными мастерицами детские и взрослые бурки, меховые тапочки, заготовки.
Жили мы небогато, можно сказать, трудно. Помогать нашей семье было некому, родители сами растили четверых детей. Стало немного легче, когда после окончания Ненецкого зооветеринарного техникума я начала работать. Вместе с родителями помогала получить образование брату Алексею и сестре Матрёне.
Родители учили нас помогать друг другу в любом деле, работать добросовестно. Несмотря на трудности, все мы получили образование и трудились на разных участках. Мы любили своих родителей так же, как они любили нас.
А на горизонте верхушки чумов белеют….
– В моём домашнем архиве есть чудом сохранившаяся фотография, хотя уже не помню, кто автор снимка. Иногда, глядя на неё, я возвращаюсь в то счастливое время.
Вспоминается случай, когда мы со старшей сестрой Алей решили посетить наших родственников в соседнем стаде.
Пошли пешком, и на этот раз к нам присоединилась племянница Лида – дочь двоюродного брата Александра Мамонтеевича Двойникова. Его отец Мамонтей Савельевич приходился родным братом нашему отцу Николаю Савельевичу.
Три подружки благополучно добрались до чума дяди – Алексея Савельевича, его жены Анны Александровны и дочери Зои. Вторую половину их чума занимал старший сын с семьёй: Демьян Алексеевич с женой Евгенией Алексеевной и дочками Галей и Леной. Интересно, что Евгения Алексеевна двоюродная сестра Алексея Ильича Пичкова и родом из Шойны.
В чуме нас тепло встретили, угостили ароматным чаем, распрашивали о нашем житье. Мы отдохнули и довольные пошли обратно в своё стойбище. Так обычно проводили свои летние каникулы, а осенью снова собирались в школу.
