На страницах газеты – очередной материал журналиста «НВ» Инги Артеевой, побывавшей с гуманитарной миссией в ЛНР и ДНР.
Дети войны. Мы привыкли называть так поколение людей, чьё детство пришлось на сороковые роковые. Это именно к их юным годам применяют эпитет «опалённые войной».
А между тем с того времени, когда жители Донецка стали жертвами украинской агрессии, выросло целое поколение мальчишек и девчонок, и здесь их тоже называют «дети войны».
Они такие же, как их современники из регионов, где никогда не было бомбёжек. Они так же ходят в школы и детские сады, смотрят мультфильмы и любят игрушки. Но уже знают, что такое укрытие, куда бежать, если слышишь «птичек», а кто-то уже своими глазами видел «Бабу-Ягу».
Только это отнюдь не сказочный персонаж, а вполне реальная машина убийства – боевой дрон размером от полутора до трёх метров, начинённый смертоносными снарядами.
Обо всём этом мы говорим с молодой жительницей Донецка, назовём её Валентиной, в переводе с латыни её имя означает «сильная». Не у каждого мужика есть столько внутренней силы, сколько угадывается в этой хрупкой девушке.
Она начала волонтёрскую деятельность ещё в то тяжёлое для семьи время, когда ухаживала за больным онкологией папой. Не делай она этого, не собирай вещи для пострадавших жителей Донецка, не передавай посылки из дома бойцам – вряд ли бы у кого-то хватило совести её осудить: тут своих проблем – дай Бог вынести! Но неравнодушное сердце не давало Вале остаться в стороне.
– Мы познакомились с девчонками из «Работаем, братья!» через «Ласточек», волонтёров из Кирова, – рассказывает она. – Они отправляли с нарьян-марскими волонтёрами гуманитарный груз, так и познакомились. Уже полгода мы общаемся и сотрудничаем, я всегда рада им помочь.
Мы беседуем на маленькой кухне, пока девушка, пользуясь наличием воды, наполняет все имеющиеся в доме ёмкости. Коридор квартиры, где после ухода папы Валя живёт с мужем и сыном, заставлен посылками для бойцов и гуманитарной помощью. Не всегда привет из дома удаётся передать бойцу из рук в руки. Вот тут и требуется её помощь.
Говорим о жизни, и я, в поиске истины из «первых уст», не могу удержаться от «политического» вопроса:
– Валя, а действительно местные жители, Донецк и Луганск хотели присоединиться к России? А то есть мнение, что это лишь пропаганда?
Она только улыбается:
– Если бы это была пропаганда, то не было бы таких очередей из желающих проголосовать ЗА на референдуме 2014 года. Мы стояли часами в пунктах сбора подписей, я с коляской, сыну у меня тогда ещё только месяц был. Когда Россия пришла, нам стало намного легче, порядка стало больше. Раньше всё время было опасно, я сама два раза попадала под обстрелы. За себя страшно не было, боялась за сына…
В детях, встреченных нами на донецких улицах, нет ничего особенного. Это мы, взрослые, понимаем, что им на самом деле приходится переживать. А они проживают своё единственное в жизни детство так, как было назначено судьбой.
Очень хочется верить, что они, выросшие в городе, где всё пропитано мечтой о мире, будут очень ценить его, этот мир, когда он наступит.
